Нельзя ни в ком растворяться целиком, прорастать корнями. Дети вырастают и уходят, мужчины изменяют, а то и умирают. А ты у себя до самого последнего дня будешь. И нужно в первую очередь полюбить себя, радовать себя, беречь себя. Не должно твое счастье от других зависеть, внутри оно. Жаль, я раньше этого не понимала. Может иначе бы все сложилось. Что, удивлена? - бесцветные глаза смотрели на нее внимательно, изучающе. Но не порицающе, как обычно в детстве.
-Мам, я с ночевкой! - сообщила Марина с порога.
-Ну и оставайся, кто ж против. Твой то отпустил? - мать гребла в саду листья и казалось ничто не может ее отвлечь от этого процесса.
Марина промолчала. Как считать, отпустил или нет, если человеку все равно?
-Если до ночи не приедет, предлагаю подавать на развод! - зудела плохая девочка прямо в ухо.
-С ума совсем сошла? - взвыла хорошая, - а как жить будем? И главное - где? На помойке?
-Да хоть на помойке! Зато вздохнуть можно будет свободно! К тому же на свои живем, так что разберемся!
-Знаем мы таких, потом до старости локти кусают сидят, что хорошего мужика упустили. Вот из-за чего развод? Что не поехал сюда? Может устал человек, понимать надо! А так то и повода нет.
-А мамаша его в квартире с поварешкой? А то, что он жмот обыкновенный? То, что дочерью не занимается? Ничего ему не надо, ничего не хочет, скоро плесенью покроется и Маринка с ним заодно.
Женщина зажала уши руками в надежде прекратить этот бессмысленный диалог. Хорошая девочка озвучивала все ее страхи и переживания. Только выглядели они как-то нелепо, неубедительно. Плохая девочка ей нравилась больше. Она была смелой, может излишне бескомпромиссной, но такой настоящей. Такой всегда хотела быть сама Марина. А может и была, просто прятала все это под бесконечными "надо", "так принято".
-Мам, а где Аришка? - крикнула она из дома, поняв, что внутри слишком тихо.
-У соседей. Они там шалаш строят второй день. Хорошо ей на воздухе, целый день гуляет! Ты привози ее чаще, пока тепло. Да и зимой тоже. Тут молодежь каток зальет. В лесу лыжня. Я, конечно, стара для этих развлечений, но как-нибудь... Потом школа начнется, уже так вольготно не будет.
-Мам, а может мне тоже остаться? Будем вместе жить, а? - неожиданно предложила Марина.
-Поссорились? - мать перестала грести, положила грабли и направилась к крыльцу.
Начало тут
Часть 4
-Ну не так чтобы, просто не ладится. Не знаю... Сложно мне, будто чужую жизнь живу, скучную и серую, - она замялась и уставилась взглядом на сцепленые на коленях руки.
-Да ты говори как есть, не стесняйся, я ж тебе мать все таки. В твоих бедах и моя вина есть, чего уж греха таить. Слишком я тебя затюкала, не давала головы поднять, все упустить боялась. Хотела, чтоб мне проще было тобой управлять, контролировать, а про тебя тогда и не думала, как тебе с этим жить придется.
Марина смотрела на мать во все глаза. Такая откровенность дорогого стоит.
-А я сегодня на урок танцев ходила, - поделилась она.
-И правильно! У тебя в школе хорошо получалось. Не упускай жизнь, пока силы есть и желания. С каждым годом их все меньше. Знаешь, что я за всю свою жизнь долгую поняла?
-Что?
-Нельзя ни в ком растворяться целиком, прорастать корнями. Дети вырастают и уходят, мужчины изменяют, а то и умирают. А ты у себя до самого последнего дня будешь. И нужно в первую очередь полюбить себя, радовать себя, беречь себя. Не должно твое счастье от других зависеть, внутри оно. Жаль, я раньше этого не понимала. Может иначе бы все сложилось. Что, удивлена? - бесцветные глаза смотрели на нее внимательно, изучающе. Но не порицающе, как обычно в детстве. В этот раз в них лучилась забота, может даже нежность.
-Мамочка! - Марина обняла своего самого родного человечка.
Плохая девочка исполняла какой-то замысловатый танец поддержки. Хорошая сидела, приложив палец ко лбу, видимо обдумывала.
-В любом случае поддержу тебя, поняла? И Аринку помогу вырастить. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Про мужа советов давать не буду, это ваше дело, вмешиваться - только портить. Тебе жить, тебе и решать.
Когда мама вышла к соседям, узнать как там внучка, Марина взяла свою чашку с ароматным облепиховым чаем и устроилась на нижней ступеньке. Теплые лучи оранжевого заходящего солнышка пробивались между веток яблони, воробьи чирикали где-то между листьями, радуясь теплому дню. На душе было легко и свободно, может впервые за последние годы. Тот дом, из которого она так быстро бежала в поисках счастья, ей это самое счастье и подарил. Только тут она может быть сама собой, как оказалось.
Взъерошенный воробьишка сел напротив и стал внимательно изучать ее, склонив голову набок. Потом важно чирикнул и взлетел на яблоню. Он был такой забавный, что Марина засмеялась. Весело и искренне.
-Смех без причины, признак сама знаешь чего, - пафосно прокомментировала ее порыв хорошая девочка со знакомой интонацией супруга.
-Брысь! - женщина махнула рукой для убедительности, - буду делать, что захочу. Смеяться, когда смешно; плакать, когда грустно. Танцевать, пить какао с мармеладками и играть в плюшевых медведей с дочкой. И наплевать, кто и что подумает. Если Михаил мой человек, то он поймет. Если нет, значит так тому и быть. Кто не согласен - на выход!
Калитка распахнулась и в нее влетела Аришка с раскрасневшимися щеками и развевающимися волосами.
-Мамочка приехала! - она напрыгнула с разбега и чуть не задушила в объятиях, - пошли я тебе шалаш покажу! И еще мы ежика в лесу нашли, надо ему молочка отнести на ужин. А бабушка блины обещала.
Малышка болтала без устали и Марина узнавала в ней маленькую себя. Те же горящие глаза и неуемная жажда жизни. Она сделает все, чтоб дочка выросла самой счастливой. Когда грустить, если столько дел? Она подхватила Арину и закружила ее, пока у самой не полетели мошки перед глазами, после чего с хохотом обе упали на траву. Воробей укоризненно, как показалось Марине, наблюдал за ними с верхушки дерева. Она не удержалась от ребяческой выходки и показала воробьишке язык.
-Так их всех! Теперь у нас все будет хорошо! - похвалила плохая девочка. Хорошая молчала. А может и правда ушла.