В конце августа 2023 г. на рынке акций произошло невероятное событие: малоизвестная вьетнамская автомобилестроительная компания VinFast через 10 дней после выхода на биржу Nasdaq обошла по рыночной стоимости таких гигантов мирового автомобилестроения, как Mercedes, BMW, Tesla и китайский BYD, за которым стоит Уоррен Баффет. Ранее эта вьетнамская частная компания, принадлежащая миллиардеру Фам Нхат Выонгу, мелькала в СМИ только потому, что его кроссовер VF8 «прославился» как худший электромобиль, появившейся на рынке США.
Почему мировой бизнес вдруг поверил во вьетнамского производителя электромобилей, доселе неизвестный ничем хорошим? Финансовые аналитики объясняют это по-разному. Одни пишут, что фантасмагорический успех связан с тем, что Фам Нхат Выонг выбросил на рынок только 1% акций, и ажиотаж вызван перегретым интересом инвесторов, другие связывают успех с планами VinFast построить завод в США. И то, и другое объяснение, прямо скажем, неубедительные.
Дело в повышенном интересе западных инвесторов не к автомобильной компании, а к перспективам экономического роста Вьетнама, и вероятному его превращению в экономического гиганта. С 2022 г. Вьетнам, с 2010 г. демонстрирующий завидные темпы роста, занял место самой быстрорастущей экономики Азии: его экономика выросла на 7,2%, обогнав Китай и Индонезию.
Вьетнамская экономическая система воспринимается за рубежном как копия китайской, и это справедливо. Однопартийная система с коммунистической партией во главе не мешает развиваться капитализму и привлекает иностранные и местные инвестиции. Это называется стратегией «Доймой» («политика обновления»), копирующей стратегию Дэн Сяопина «Гайгэ-Кайфан» («Реформы и открытость»).
Реформы Дэн Сяопина были запущены в 1978-м, а во Вьетнаме – в 1986-м. Экономический рост Вьетнама был медленнее китайского – из-за гораздо меньших ресурсов и из-за длительного периода недоверия иностранных, прежде всего западных, инвесторов к стране, воевавшей с США. Китайский капитал, в т.ч. средства богатых хуацяо (китайцев, живущих за рубежом), во Вьетнам не шли: китайцы не забыли, что там в конце 1970-х прошли жестокие репрессии против китайской общины. Но капитализм всё-таки делал своё дело: с 1986 г. население выросло более чем на 60% и составило более 100 млн человек, а ВВП на душу населения по ППС с 1990 г. вырос в 10 раз с $1165,42 до $11396,53.
Для того, чтобы стратегия «Доймой» заработала, Вьетнам пошёл на существенные изменения в идеологии и внешней политике. Вьетнамские войска покинули Лаос и Камбоджу, которые контролировали с 1970-х, тратя огромные деньги на содержание своих воинских контингентов и на помощь местным ставленникам. Ханой отказался от создания Индокитайской федерации – социалистической квази-империи под руководством Ханоя, которой было одержимо руководство вьетнамской компартии с конца 1940-х. Ханой пошёл и на сближение с США, резко ослабив антиамериканскую пропаганду внутри страны и прекратив её на внешнеполитической арене. Вьетнамским школьникам и сегодня рассказывают об Индокитайской войне, ковровых бомбардировках, трагедии Сонгми и «Эйджент оранже», но как бы скороговоркой. Зато о необходимости налаживания контактов с США и привлечении американских инвестиций сейчас вещают изо всех утюгов.
Попытки налаживания контактов с Китаем удаются Вьетнаму гораздо труднее, хотя экономические связи двух стран достаточно развиты. Две страны спорят о принадлежности островов Спратли, в районе которых обнаружены гигантские запасы нефти и газа (на часть архипелага претендуют также Филиппины, Малайзия и Бруней). В 1988 г. в районе островов развернулось настоящее морское сражение между китайским и вьетнамским флотами. Победили китайцы, но Вьетнам до сих пор не признаёт прав Китая на острова. Спор из-за архипелага вынуждает Вьетнам тратить большие средства на оборону (около $2 млрд. в год), закупая вооружение преимущественно в России. Возмущает Вьетнам и то, что в Китае называют войны 1945-54 гг. против французов и 1965-75 гг. с американцами «китайско-французской» и «китайско-американской». И бегство этнических китайцев из Вьетнама в 1978-м, и вьетнамо-китайская война 1979 г. в двух странах трактуются с противоположных позиций, что накладывает отпечаток на отношения Пекина и Ханоя.
Обострение отношений Пекина с США и с Западом в целом открыли для Вьетнама уникальное окно возможностей. Вашингтон и прочие западные столицы готовы забыть о прежних войнах и о том, что Вьетнамом до сих пор управляют коммунисты – всё-таки там развиваются рыночные отношения, созданы хорошие условия для инвестиций, заброшены прежние империалистические амбиции (идея Индокитайской федерации), а антизападная риторика сильно ослабла. Таким образом, Вьетнам превратился в своего рода «новый Китай» - страну, куда выгодно переносить производства в силу дешевизны и дисциплинированности рабочей силы, а также порядка и стабильности. Конечно, в Таиланде, Малайзии, Индонезии и на Филиппинах правят не коммунисты, но Вьетнам гораздо стабильнее (на Филиппинах воюют партизаны-коммунисты и исламские террористы, в Малайзии правит исламский режим, в Таиланде армия борется с оппозицией, а власти Индонезии никак не справятся с исламским терроризмом). Прямые иностранные инвестиции во Вьетнам с 1986 по 2018 г. выросли более чем в 200 раз (с $40 тыс. до примерно $15,8 млрд.). Но это было только начало. Ковидный кризис и конфронтация Китая с Западом привели к тому, что с 2020 г. западные компании буквально ринулись во Вьетнам. Adidas, Nike, Samsung и Foxconn, главный поставщик Apple, и Финский инвестиционный фонд Pyn Elite сделали Вьетнам своей базой. Google переносит во Вьетнам половину производства телефонов Pixel, а Microsoft выбрал Вьетнам площадкой для производства Xbox. В результате рост ВВП Вьетнама в III квартале 2022 г. составил 13,67%.
Как и в Китае, развитие капитализма во Вьетнаме началось с сельского хозяйства, освобождённого от социалистического гнёта, текстильной и швейной промышленности, но постепенно дополнилось высокими технологиями, IT и машиностроением. Вьетнам активно работает над производством полупроводников – отрасли, особенно сильно пострадавшей из-за конфликта Запада с Китаем.
Экономическое сближение Вьетнама с Западом, прежде всего с США, неизбежно влечёт за собой и политическое, хотя последнее осуществляется Ханоем предельно осторожно – всё-таки трудно объявить недавних военных противников друзьями. Но сближение происходит: Ханою, несмотря на всё его нежелание, приходится выбирать сторону в конфликте. Ещё в 2016 г. Вашингтон снял с Вьетнама эмбарго на поставки вооружений, и с тех пор Ханой закупил американского оружия (учебно-тренировочных самолётов и кораблей береговой охраны) на $400 млн.
В конце сентября 2023 г. на этом «фронте» произошёл настоящий прорыв: агентствам новостей стало известно о том, что Ханой обсуждает с Вашингтоном покупку истребителей F-16 для вьетнамской авиации. Если сделка состоится, Вьетнам будет надолго привязан к США военными поставками – покупка самолётов требует обучения пилотов, материально-технического обслуживания и закупок вооружений для них. Это будет означать пусть не формальное, но фактическое участие Вьетнама в прозападной антикитайской коалиции.
Всё-таки хочется надеяться, что конфликт Запада с Китаем будет не разрастаться, а ослабевать, и тем более не перерастёт в «горячую» фазу. Потому, что если это случится, вся планета будет дестабилизирована, и последствия будут ужасными. Рассчитывая на мирное разрешение конфликта, можно предположить, что, пока конфронтация будет угасать, Вьетнам сможет пользоваться нынешними уникальными условиями, привлекая зарубежные инвестиции и быстро развиваясь. И за 10-20 лет страна войдёт в клуб самых развитых в мире. До того момента, как он упрётся в потолок возможностей нынешней модели развития, что потребует новых подходов и решений как в экономической, так и в политической сфере.
