Начну с главного:
Нет, серьезно, никогда не думала, что скажу это, но "Сказка для старых" еще довольно таки стройная конструкция - в сюжетном и смысловом плане, да и в плане вычленения смыслов из сюжета. Интересно было бы попасть на спектакль Романа, но боюсь тогда у меня таки улетит кукуха с криком "я всё!". Поэтому дальнейшая рецензия не имеет никакого смысла, я просто уверена, что не попаду в своих размышлениях даже близко. Но мы, как прожженные схоласты, должны продолжить заниматься ерундой просто потому что.
Для начала, в качестве отправной точки, хочу поделиться одной цитатой. Это с канала Ольги (Fire walks with me), она практикующий эзотерик и рассматривает все эти тонкие материи, как раз с двух суперпозиций (далее в цитате):
Чтобы понять и прочувствовать, что такое магия, почему она есть и как работает, есть два пути (на мой нынешний взгляд. Возможно, когда-то я его поменяю). Это условно путь первобытного и архаического человека, для которого магическое мышление было естественным образом мышления, - он жил в магическом мире, где все бытие - живое, шевелится, работает по определенным законам, и боги или силы находятся в плотном и постоянном взаимодействии с людьми. И просто погрузиться в эту парадигму, в этот образ мышления (да хоть через традицию). Назовем это условно “путем мистика”, хотя, конечно, это не так. Но исключительно ради простоты примера.
Либо, второй вариант - масштабное, объемное кросс-дисциплинарное погружение в предмет; задействуя не только чувственный и мистический опыт, но и - разум. То есть, это хотя бы поверхностное знакомство с историей, религиоведением, философией, антропологией, этнографией и азами психологии (в идеале еще, конечно, математика и физика, особенно квантовая). Условно, опять же, назовем это “путем мага”, которым шли Агриппа и компания. И - не только они. В академической науке есть достаточно примеров, когда антропологи, изучая архаические верования и изолированные племена, в итоге получали мистический и нуминозный опыт - не как ученые, а как люди, погрузившиеся в эту систему верований и полностью принявшие ее, пропустившие через свое существо.
Ну так вот, Михайлов конструируя свои тексты (возьмем общО, но я, если что, имею в виду вообще всё - книги художественные и не, фильмы, спектакли, да даже телеграм-канал) несомненно идет преимущественно по первому пути. Мог бы и по второму, вроде как очевидные намеки в эту сторону есть, но ему самому интереснее пользоваться первым, да и привычнее что ли - это я исключительно по книге, основанной на детских впечатлениях в основном, сужу. Я же для анализа его творчества, с позволения вашего, воспользуюсь вторым путем, потому что рационализировать непонятное (пусть даже не всегда очевидными путями) уже мне естественнее и сподручнее. Это просто предисловие, чтобы объяснить всё то безобразие, которое дальше будет твориться. Но сам Михайлов, вроде, как автор, не против даже самых странных шизо-трактовок, да и в тексте фильма дает подсказку, что зритель может смотреть и даже не особо всматриваться - и всё равно будет ок, так что.
ДАЛЬШЕ ВМЕСТЕ С ТРАКТОВКОЙ ТРАДИЦИОННО ПОЙДУТ СПОЙЛЕРЫ!
Трактовать Михайлова будем через его самого. Если бы я не прочитала недавно "Дождись лета и посмотри, что будет", мне было бы значительно труднее понять, что же я увидела здесь, но у него есть повторяющиеся паттерны, причем, ненавязчиво - как будто он не стремится объяснить, а машет этим флажком где-то на задворках, пока ты сам не поймешь "ах, вот оно что!". В общем, "Снег, сестра и росомаха", как и "Дождись лета" - истории про любовь, которые можно было бы окрестить "шизофренический ромком", где герои влюблены друг в друга, но никак не могут встретиться. Но на самом деле они Про Любовь. Встреча с Любовью это встреча с неким мистическим опытом, который в корне изменил героя/героев еще до их фактической встречи/не встречи, сделал необратимо другими. И им вот таким, встретившим это уникальное что-то теперь очень тяжело жить в реальном мире. Но не потому что реальный мир какой-то "нитакой", без пони-радуг и т.д. (как снял бы любой другой режиссёр), нет, Михайлов как будто издеваясь показывает, что вокруг-то творится та еще шиза, но герои всё равно не могут найти себе в ней место. Все-таки он человеколюбивый товарищ, нет в нем язвительности и злобы к окружающему миру. Какие бы мистические знаки герои не видели, какими бы тайными знаниями не обладали, жить им ни капельки не легче, они всё равно потеряны. Это такая... тонкая, сложная мысль, сложно-выразимая, которую сам Михайлов показывает прямо и предельно просто - допускаю, что он вообще на этом не циклится и история не про это, просто я вижу конкретно этот кусок.
У нас есть два героя: проповедница-сектантка и мент. Оба они связаны с мистическим, переживали, или даже в процессе движения истории переживают некий мистический опыт. И при этом они оба глубоко несчастны, поскольку (опять же, это только мое предположение) они оба находятся не на своем месте. У девушки был отец тоже сектант-проповедник и мать-ведьма. Сестра вроде как ударилась в ведьмовство и покончила с собой, а сама героиня выбрала стезю Бога - в какого бы она не верила, - осталась жива, это ее осознанный выбор, она говорит об этом прямо, она вроде бы помогает людям и вроде бы ее всё устраивает, но при этом ее постоянно как будто корежит. Как будто она не должна была выбирать эту дорогу. Быть может, ей все-таки нужно было выбрать ведьмовство? Она испугалась из-за неудачного опыта сестры? Но кто сказал, что у нее было бы так же? Или, может, ей нужно было выбрать что-то среднее, тот самый "академический" взгляд на эзотерику, синтезируя и Библию, и ведовство? Кто знает. Но так, как сейчас, на момент истории - определенно неправильно, именно поэтому она мечется ночью вдоль железнодорожных путей, в попытке найти дорогу, но ее нет, а вокруг, собсно, пути - чужие дороги.
Теперь мент. Он вроде бы типичный представитель ментов, но при этом у него тоже была эта встреча с мистическим и он тоже не может ничего понять, что ему делать. Он тоже выбрал не ту дорогу и бредет по ней, чувствуя это всеми фибрами души. Он должен быть не здесь и не тем. Но опять-таки, он выбрал этот путь и во вселенной Михайлова личный выбор человека всегда играет, даже когда человек очень тупо в ущерб себе идет против судьбы. Мент гасится какими-то совсем уж странными наркотиками, набодяженными на скорую руку ведьмами из наркопритона. Т.е. это даже не обычная наркота, ему нужно что-то ведьмовское, чтобы его выбросило подальше и прервался этот коннект с мистическим постоянный, который его мучит. Это во-первых, очень перекликается со "Сказкой для старых", где как раз герой Фёдора Лаврова был довольно плотно связан с мистическим миром, но при этом постоянно его отталкивал от себя, не хотел туда, ставил заслоны и какое-то время успешно бегал. А во-вторых, это опять таки практически так же, как и в "Дождись лета", где герой в детстве - уже более-менее осознанном, чтобы этот эпизод запомнить, - сталкивается с мистическим и это его просто обескураживает. Он становится обладателем некоего тайного знания, но всё вокруг не становится проще, а только больше запутывается. В ССиР мент в детстве переживает подобный мистический опыт и даже не может толком его описать. Ну болел ребенок, ну слегка галлюцинации от температуры, ну росомаха... Кстати. У меня идея, что он-то в итоге стал росомахой, той самой, которая шла по следу и которую боялись люди внутри дома, но фишка в том, что он не должен был становиться росомахой, ведь он - человек внутри дома, он сам это видел! Короче, он тоже не на своем месте, получается, как и героиня-проповедница. Она не должна была становиться проповедницей - хоть у нее это получается, а некоторый ее дар даже используется, но при этом всё не то и не так. А он не должен становиться ментом - хотя у него это получается. Поэтому они случайно "столкнувшись" в телефонном разговоре обсуждают, что вот бы уехать вдвоем и быть вместе, и не спрашивать друг друга про прошлые жизни. Быть кем-то новым, другим, правильным.
Теперь о тех, кто в этой истории на свое месте (да, есть и такие). Например, утонченно-красивый сектант-проповедник местной комунны (куда приезжает героиня, уже как глава секты, а он значит, начальник местной фан-базы). Тут всё вообще просто - он прекрасно знает где он, что он и зачем он. Легко отвечает на любые вопросы, непоколебим в своей вере и понятливо принимает свою судьбу - идет повторение судьбы отца героини. Опять же, вот расхождение: она пошла по пути своего отца, но это не ее путь, а путь совершенно другого человека, вот в чем вся загвоздка. А где ее путь - хороший вопрос, ни ей изнутри (при всех ее знаниях), ни нам со стороны не видно.
Очень интересен персонаж Кирилла Полухина. Я вообще никак его трактовать не могу, кроме как перешедшего на новую ступень Старшего Брата из "Сказки для старых". Очень органичный переход получился. Если там он был связан с мистическим, оно его звало, а он боялся сделать последний шаг навстречу, то тут он уже всё видит куда яснее, да еще и неплохо себя чувствует в этом водовороте сект/ведьмовства/припадков героини и т.д. Он хорошо ее заземляет, такой островок реальности, за который она может зацепиться и выстоять. И сам он это прекрасно знает, и согласен на роль ее стража/пажа/концертмейстера/крыши, потому что сама она ему кажется достойным призом за эту роль. Он ее любит, а ей, очевидно, нужен другой человек. Тоже интересная тема, что Кирилл Полухин и Фёдор Лавров как будто играют одного человека (разделенного на части?), только рядом с героиней не тот герой, которого она бы хотела видеть. Сложно объяснить, но опять же, в "Дождись лета" есть такой эпизод, где с ГГ разговаривает муж его Любимой, и он говорит буквально его же словами, т.е. любит его женщину так же сильно, как он, в этом они едины.
Михайлов частенько, когда рассказывал про этот фильм еще на стадии задумки, говорил о том, что хочет показать секты с более светлой и незамутненной стороны, но мне кажется, что несмотря на все его старания именно в этой точке в его историю прорвалась реальность. Или, быть может, именно из-за того, что героиня не на своем месте, из-за чувства неправильности ее жизненного пути, получается и неправильность происходящего сектантства. Реально кажется, что лучше уже была бы любая дорога, но не эта, и ей было бы значительно легче. Даже если бы ушла в монастырь, было бы легче. Или если бы просто жила обычной жизнью, а по выходным желающим гадала и болячки заговаривала, то было бы легче. Но ее связывают по рукам и ногам трагедии: отец "сидел за веру", сестра с собой покончила - отлично работает, как анти-пример, и она выбирает из всех дорог самую неправильную для себя.
Кстати, а вот давайте так посмотрим. Фильм называется "Снег, сестра и росомаха". Главная героиня постоянно смотрит на снег, да и вообще зима, холод, снег ее окружают, она видит свою умершую сестру и по ее следу идет росомаха. Фильм не про мента - фильм только про нее. Она появляется в этом городке посреди снежного нигде и оказывается, что городок просто напичкан магреализмом, на который уже никто особо не обращает внимания - ну ведьмы и ведьмы. Местному проповеднику даже приходится сделать усилие, чтобы вспомнить пару историй из детства и ответить на вопросы приезжего: да, есть такое и что с того? У нее есть вот этот заземляющий в реальности мужик. Она видит свою умершую сестру - та молчит, просто иногда улыбается или плачет (мы чаще всего видим ее улыбающейся). И ей по ошибке звонит этот мент, а потом продолжает названивать. И ближе к концу он рассказывает историю про росомаху, которая идет по следу. Они все выстраиваются так, чтобы увести ее с неверной дороги, вынудить сделать другой выбор, рано или поздно.
А, ну и: мент рассказывает историю, как в детстве смотрел странное кино, где за людьми в снегу приходила росомаха, мы все смотрим историю, где за героиней идет по следу росомаха, круг замкнулся, делайте еще один виток - а за вами кто смотрит и кто идет по вашему следу?