Яков Давидович Процессорман устроился в кресле поудобнее, бросил сахарок в стоящую на столе чашку кофе и помешал серебряной ложечкой. Потом он глянул на часы. До следующего пациента есть еще семь минут, можно слегка перевести дух.
Яков Давидович был лучшим психотерапевтом в городе. Хотя вообще-то других практикующих психотерапевтов в Улипаевске не было, а психологическую помощь местному населению успешно оказывала водка. Конечно, с таким конкурентом пожилому знатоку душ человеческих было не тягаться, однако свой клиент у Якова Давидовича все же был. Это были в основном представители Улипаевской элиты, если, конечно, данный термин применим к обитателям таких глухих бубеней. Парочка местных предпринимателей, один из которых очень стеснялся того, что он гомосексуалист, а второй, точнее, вторая, регулярно изменяет мужу с молодыми гастарбайтерами. Был замначальника УВД города, страдающий от кокаиновой зависимости и директор страховой компании, который никак не может найти общий язык со взрослым сыном. Весь этот бомонд регулярно посещал кабинет Якова Давидовича и выкладывал ему свои проблемы. Не то, чтобы Яков Давидович жаловался, но все проблемы его пациентов были до ужаса банальны и скучны.
По ночам Яков Давидович часто засыпал с мыслью о том, что надо менять место жительства. Перебраться в Израиль или на худой конец в Москву. Как мудро говаривала его покойная мама Роза Моисеевна: «Яшенька, дорогой мой, ну шо ты в этой дыре добьешься? Здесь таки жизни нет совсем!» Да только что-то удерживало Якова Давидовича в Улипаевске. Словно какая-то невидимая сила заставляла его регулярно откладывать переезд на историческую родину. Так Яков Давидович и не заметил, как подкралась к нему старость. Да и пациентам он нужен. Несмотря на то, что в глубине души он считал своих клиентов мудаками, каковыми они, в общем-то, и являлись, но он все равно не мог бросить их на произвол судьбы. Кстати, с минуты на минуту должен прибыть новый пациент, который раньше Якова Давидовича не посещал. Психотерапевт открыл ящик стола и достал оттуда досье на этого нового пациента.
Адекватов Сергей Сергеевич, 37 лет, разведен. Детей нет. Владелец городского автосалона «Резвый Конь». Человек по Улипаевским меркам состоятельный и довольно уважаемый. Пользуется доверием среди подчиненных, однако последнее время те стали замечать, что любимый руководитель, мягко говоря, не в себе.
— Здравствуйте, м-можно?, — постучав, Адекватов заглянул в кабинет.
— Конечно, конечно, проходите, голубчик, присаживайтесь, — дружелюбным жестом Яков Давидович пригласил Адекватова войти.
Для человека столь высокого социального статуса Адекватов выглядел весьма непрезентабельно. Мятая, выцветшая майка с мокрыми пятнами в подмышках скрывала хилое туловище владельца автосалона, а из-под шорт торчали крайне волосатые тонкие ножки, которые заканчивались пальцами с обломанными желтыми ногтями, торчащими из шлепок. Маленькие подвижные глазки озирались вокруг. На лбу с залысинами проступила испарина. Дополняли этот облик совершенно невыносимо выглядящие темно-русые усы, ношение которых, как полагал Яков Давидович, необходимо запретить законодательством.
В общем, выглядел он как типичный среднестатистический житель Улипаевска. Усевшись напротив, Адекватов обдал Якова Давидовича букетом ароматов немытого тела, пота, перегара и еще каких-то кисловатых миазмов. Всем своим видом Адекватов показывал, что у него очень, очень серьезные трудности. Это явно не тайная страсть к юным мальчикам и не проблема отцов и детей. Здесь что-то, что превратило одного из самых уважаемых людей города в вонючего замусоленного черта.
— Я вас слушаю, дорогой мой, - сказал Яков Давидович, закинув ногу на ногу.
— Доктор, я не могу спать, не могу есть, я не знаю, что делать! Он меня преследует! Не может оставить в покое! Помогите мне!
— Так, так, так, голубчик, давайте-ка по порядочку. Кто вас преследует? - спокойным тоном осадил пациента Яков Давидович.
— Пропопкин!
Якову Давидовичу показалось, что он ослышался.
— Кто, простите? — Яков Давидович подался вперед в кресле.
— Пропопкин! — громче и истеричнее повторил Адекватов, после чего уронил голову в ладони и зарыдал.
Ну вот, приплыли. К коллекции из гомика, нимфоманки, наркомана и плохого отца добавился шизофреник. Надо сказать, что подобные серьезные психические расстройства были не совсем его профиля и обычно Яков Давидович просто выписывал самым невменяемым пациентам направление в УПУ — Улипаевское Психиатрическое Учреждение, про которые ходили жутковатые слухи. И вот он уже собирался достать очередное такое направление, но что-то его остановило. В конце концов, за время заплачено вперед, так что придется порасспрашивать пациента. Да и возможно это будет самый интересный случай за последние пару лет после человека с альтер-эго в виде клоуна Буни.
Яков Давидович придвинул посетителю упаковку салфеток, тот схватил одну и шумно высморкался.
— Окажите любезность, расскажите об этом… Как вы сказали? Пропопкине? Кто или что это и почему он вас так пугает?
— Я… Я вообще не знаю, - всхлипнул Адекватов. Он пожирает меня! Прошу, помогите мне, я не знаю к кому еще обратиться! — Нечастный шизик умоляюще поглядел на Якова Давидовича.
— Конечно я вам помогу, но сперва вы должны мне все рассказать. — Яков Давидович поправил очки. — Соберитесь с мыслями и расскажите мне об этом Пропопкине. Кофе хотите?
— А… А есть водка? - с надеждой глянул на него Адекватов.
Яков Давидович грустно вздохнул. Исконно русский алкогольный напиток снова побеждал представителя древнего семитского народа в борьбе за звание лучшего психотерапевта Улипаевска.
У Якова Давидовича была припрятана початая бутылка качественного шотландского виски — подарок от клиента, которого Яков Давидович сумел убедить, что убийство вечно сверлящего соседа может посулить ему большие неприятности.
Плохим врачом был бы Яков Давидович, если бы наливал каждому своему пациенту. Но глядя на трясущиеся руки и ужасающий вид Адекватова, решил, что сто грамм могут привести клиента в чувства.
— Голубчик, я все же как врач рекомендую вам воздержаться от злоупотребления алкоголем, — наливая виски в тяжелый хрустальный фужер, отметил психотерапевт.
Он взял бокал и протянул его Адекватову, который жадно выпил крепкий напиток до дна.
Яков Давидович ждал, что произойдет. И действительно, зрачки пациента расширились, дрожь в руках если не прошла полностью, то явно поутихла, а на бледном лице появилось некоторое подобие румянца. Заикаясь, Адекватов рассказал психотерапевту сбивчивую историю, которую Яков Давидович едва сложил в нечто цельное.
По словам Адекватова, все это началось чуть больше трех месяцев назад, когда во сне он впервые увидел некую сущность, именуемую Пропопкиным. Как этот самый Пропопкин выглядит, Адекватов объяснить или нарисовать затруднился, но с тех пор Пропопкин являлся Адекватову каждую ночь, в результате чего он стал бояться спать, начал отказываться от еды и не мог ни на чем сосредоточиться. Дальше стало еще хуже: стали выпадать волосы и зубы, появилась сыпь, чирьи и смрадный запах изо рта, который не перебивался никакими жвачками и ополаскивателями. Гаишник, остановивший Адекватова и попросивший дыхнуть, потерял сознание. Врачи, несколько раз обследовавшие Адекватова, разводили руками. Адекватов пил кофе литрами, чтобы спать меньше, но это не помогало и он просто мог вырубиться где угодно. И тогда являлся Пропопкин. До этого малопьющий Адекватов с кофе перешел на водку. Лишь напившись, у него был шанс впасть в алкогольную кому, куда Пропопкин не проникал. Так всего за неполных три месяца владелец автосалона превратился в то, что видел перед собой Яков Давидович. В доказательство своих слов Адекватов продемонстрировал мятую фотографию, на которой был изображен статный мужчина в дорогом костюме. Лишь ужасные усы позволили Якову Давидовичу идентифицировать Адекватова образца четырехмесячной давности.
— Расскажите мне, голубчик, — сказал Яков Давидович после того, как сложил в голове все элементы рассказа Адекватова. — Этот Пропопкин разговаривает с вами?
— Он не говорит, — вкрадчивым тоном ответил Адекватов. Но я все равно слышу его!
— И что именно он, гм, говорит? — Яков Давидович снова закинул ногу на ногу.
— Он говорит: «Пропопкин»! — снова зарыдал Адекватов, — Пропопкин! Я не могу больше так жить! Пропопкин!
— Ну-ну, голубчик не переживайте. — мягким тоном произнес Яков Давидович и посмотрел на часы. — Кстати, наше время почти истекло.
В принципе, все ясно. Пациент страдает нарушением сна, вызванным, вне всякого сомнения, длительным стрессом. Он встал с кресла и подошел к тумбочке, на котором стоял его портфель. Яков Давидович открыл его и, немного порывшись, достал оттуда маленький пузырек с крошечными желтоватыми таблетками с надписью «гипнеротонин». Этот препарат погружал человека в глубокий сон без сновидений. Его выписывали, когда пациенты жаловались на регулярные кошмары.
— Вот вам таблетки, принимайте вечером и ложитесь. Спать будете, как младенец. Первым делом устраним причину стресса, после чего займемся восстановлением нервной системы, — сказал Яков Давидович, протягивая пузырек. Придете через три дня. И я вас очень прошу, воздержитесь от алкоголя и кофе!
— А это п-поможет? — жалобно спросил Адекватов.
— Обычно помогает, — пожал плечами Яков Давидович. — В любом случае, хуже не будет. И вот моя визитка. Если сегодня снова увидите Пропопкина, позвоните мне завтра!
Когда Адекватов уковылял на своих тонких ножках из кабинета, Яков Давидович открыл окно, чтобы избавиться от адекватовских миазмов и вдруг задумался. Взяв со стола листочек и ручку, он написал: «Пропопкин» «Где я мог слышать это слово?» — подумал психотерапевт.
Он достал телефон и набрал номер приятеля, уфолога и эзотерика Олега Рупертовича Закипенко. Закипенко был также публицистом, писал книги о мировом заговоре, инопланетянах в правительстве, сокрытии исторической правды, неизученных древних цивилизациях, пророчествах, астрологии, грядущем апокалипсисе и прочих интересных и правдивых вещах. Он написал уже уйму таких опусов и каждый раз дарил их Якову Давидовичу. Сперва тот их даже пытался читать, однако потом, справедливо рассудив, что от такого чтива ему самому придется посещать психотерапевта, бросил это гиблое дело. Теперь книги Закипенко пылились в шкафу дома у Якова Давидовича.
— Але-о? — сказала трубка гнусавым голосом писателя-публициста. — Кто это?
— Олег Рупертович? Здравствуй, дорогой. Процессорман беспокоит, — начал Яков Давидович. — Скажи пожалуйста, тебе знакомо слово «Пропопкин»?
В трубке повисла тишина и Яков Давидович решил, что связь оборвалась.
— Алло, Олег Рупертович?
— Где ты слышал это слово? — испуганно произнес Закипенко
— Где слышал? Пациент говорил… Показалось, слово знакомое. Так что это за Пропо…
— Не произноси его! Никогда! — закричал писатель-публицист.
— Да что это с тобой, Олег Рупертович? — удивился психотерапевт.
— Слушай меня очень внимательно, Яков Давидович. Как можно скорее уезжай из города, желательно подальше, если тебе, конечно, жизнь дорога. Ты сегодня много раз уже произнес это слово? Записал его где-нибудь?
Яков Давидович был в ступоре. Писатель-публицист, услышав о Пропопкине, явно чего-то очень испугался.
— Слушай, если ты в курсе что это, просто расскажи…
— Ты его записывал или нет?! Умоляю, скажи, что ты его нигде не записывал!
— Да что ты несешь-то?
— Святые угодники, ты даже не представляешь, что натворил… — плаксивым голосом сказал Закипенко. — И себе приговор смертный подписал, и еще кого-нибудь в это втащишь…
— Олег Рупертович, ты несешь какой-то бред, — Странные речи писателя-публициста начинали раздражать Якова Давидовича.
— Ты, Яков Давидыч, без обид, но больше мне не звони никогда. Вообще забудь этот номер. — уже более спокойным тоном сказал Закипенко и сбросил вызов.
«Совсем у него крыша поехала», — подумал Яков Давидович и плеснул себе виски.
Пискнуло уведомление электронного почтового ящика. Открыв программу, Яков Давидович зашел в папку «Входящие» и по его спине пробежал холодок. Отмеченное непрочитанным письмо имело следующее содержание:
От: Пропопкин
Копия: Кинпропоп
Тема: Пропопкинпропопкинпропопкин
Текст: Пропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропопкинпропоп
К письму было приложено видео. В нем было показано, как некий мужчина болезненного вида встает на табуретку и сует голову в петлю, после чего табурет падает, а мужчина начинает дергаться в предсмертной агонии. Приглядевшись, он узнал мужчину: это был Адекватов, который каких-то 10 минут назад был здесь и отравлял атмосферу кабинета своим зловонием. Но как такое возможно?
Якова Давидовича передернуло. Несколько секунд он сидел в ступоре, но затем хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Это же розыгрыш! Его, пятидесятивосьмилетнего психотерапевта, кандидата медицинских наук, развели как подростка, выдумав какого-то Пропопкина! Яков Давидович достал телефон, собираясь позвонить на номер Адекватова и посоветовать ему не шутить подобным образом. А этот поц Закипенко совсем совесть потерял! Нашел мальчика для шуточек!
Возмущению Якова Давидовича не было предела. Он уже набирал номер Адекватова, когда кто-то в кабинете отчетливо произнес:
— Пропопкин.
Что за… Яков Давидович обернулся и… узрел наяву самого настоящего, невыдуманного и абсолютно реального Пропопкина.
***
Поздним вечером, когда ушел домой даже самый трудолюбивый клерк, уборщица Миргуль мыла полы в коридоре офисного здания. Ее внимание привлек неприятный запах, исходивший из офиса с вывеской Процессорман Я.Д., психотерапевт. На ее стук и попытку докричаться до того, кто мог бы там находиться, никто не ответил и Миргуль позвала охранника Саню, который уже успел неслабо так принять на грудь, и они открыли дверь запасным ключом.
Зрелище, которое предстало перед ними заставило выпитую Саней водку моментально покинуть желудок охранника, а Миргуль шлепнулась в обморок, прямо в вонючую красно-коричневую жижу, которой был вымазан дорогой дубовый паркет и большой красный туркменский ковер, лежащий на нем посреди кабинета. И на этом ковре лежало тело на поздней стадии разложения, источая гнилостный смрад и ручьи жижи неясного происхождения.
Криминалистам и паталогоанатомам составило немалых трудов, чтобы опознать в останках Якова Давидовича Процессормана, известного в городе психотерапевта. Странно было то, что, судя по стадии разложения, тело пролежало не менее трех-четырех недель, хотя сотрудники соседних офисов, охрана и пациенты Процессормана утверждают, что видели его тем днем, когда обнаружили труп, живым и здоровым.
На следующий день в городе Улипаевске произошло два, казалось бы, не связанных между собой события.
Утром в результате теракта было практически уничтожено офисное здание по адресу ул. Сомалийских Коммунистов, 4. 16 человек получили ранения, и двое погибли — 47-летняя уборщица, гражданка Таджикистана Миргуль А. и 34-летний Александр Б., охранник. Объявлено чрезвычайное положение.
Вечером того же дня жильцы дома 46 по бульвару Генерала Солдатова вызвали полицию, услышав звуки, похожие на выстрелы в квартире известного писателя-публициста Олега Закипенко. Хозяин квартиры обнаружен мертвым на полу в гостиной. Смерть наступила в результате выстрела в затылок из пистолета. По предварительной версии, это было заказное убийство. В руке убитый сжимал порванную на мелкие кусочки записку. Восстановив ее, криминалисты прочли на ней загадочное слово:
ПРОПОПКИН