Найти в Дзене
Русский архив

Смешные моменты в николаевских хрониках

Император Николай Павлович велел всем переменить неприличные фамилии. Между прочими полковник Зас выдавал свою дочь за рижского гарнизонного офицера Ранцева. Он говорил, что его фамилия древнее, и потому Ранцев должен изменить фамилию на Зас-Ранцев. Этот Ранцев был выходец из земли Мекленбургской. Ранцев поставил будущему тестю на вид, что предки его пришли в Россию с Петром III и его фамилия знатнее. Однако, по какой-то причине, он согласился на условие двойной фамилии. Весь гарнизон смеялся и передразнивал. Но государь-император велел Ранцеву зваться просто: Ранцев-Зас. Старик Зас поморщился, но должен был покориться мудрой воле своего императора. *** Жена одного важного генерала, знаменитого придворной гибкостью, любила, как и сам генерал, как и окружающие его льстецы, воспевать его героизм, тем более что ему удалось в кампанию 1814-го года с отрядом казаков занять никем не защищаемый крошечный немецкий городок. Генеральша, заехав с визитом к другой даме, рассказывала эпопею под

Император Николай Павлович велел всем переменить неприличные фамилии. Между прочими полковник Зас выдавал свою дочь за рижского гарнизонного офицера Ранцева.

Он говорил, что его фамилия древнее, и потому Ранцев должен изменить фамилию на Зас-Ранцев.

Этот Ранцев был выходец из земли Мекленбургской. Ранцев поставил будущему тестю на вид, что предки его пришли в Россию с Петром III и его фамилия знатнее. Однако, по какой-то причине, он согласился на условие двойной фамилии.

Весь гарнизон смеялся и передразнивал. Но государь-император велел Ранцеву зваться просто: Ранцев-Зас.

Старик Зас поморщился, но должен был покориться мудрой воле своего императора.

***

Жена одного важного генерала, знаменитого придворной гибкостью, любила, как и сам генерал, как и окружающие его льстецы, воспевать его героизм, тем более что ему удалось в кампанию 1814-го года с отрядом казаков занять никем не защищаемый крошечный немецкий городок.

Генеральша, заехав с визитом к другой даме, рассказывала эпопею подвигов своего Александра Ивановича Чернышева. Чего там не было:

«И Александр разбил того-то; Александр удержал грудью целую артиллерию; Александр взял в плен там столько-то, там еще больше, так что если сосчитать, то из пленных выходила армия больше наполеоновской 1812-го года; Александр взял город... и, на беду забыла название: как бишь этот город, вот так в голове и вертится. Боже мой, столичный город... вот странно, из ума вон...»

В затруднении она оглянулась и заметила другого генерала, который сидел между цветов и перелистывал старый журнал.

-Ах, князь,- обращаясь к нему, сказала дама,- вот вы знаете, какой это город взял Алек­сандр?
-Вавилон
-Что вы это?! Я говорю про моего мужа Александра Ивановича.
- А я думал, что про Александра Македонского.