XXXI.
Своей еды уже откушав,
Владимир пристально глядел,
Но речи старца не дослушав,
Прервать он старика посмел.
Смартфон свой быстро раскрывая;
Взглянуть на фото предлагая,
Что прежде сделал на балу,
Вопрос свой задал он ему:
"Я не герой-любовник сам,
Стесняюсь слов я бестолковых,
Но коль семейство Богатковых,
Так хорошо известно вам,
Прошу, немедля помогите,
И мне любезно подскажите,
XXXII.
Кто - та прекраснейшая дама,
Что здесь с хозяйкою самой,
Стоит и держит спину прямо,
Чуть приподняв подол рукой?
Как эту даму величать?
И, где б я мог её сыскать?"
"Та, о которой вопрошали,
И пальцем точно указали,
И есть хозяйка и жена,
Известного вам Богаткова.
Гляжу, и восхищаюсь снова,
Как здесь прелестна и стройна,
Она на фото получилась!
Ну, точно вся преобразилась!"
XXXIII.
"Да, нет же!" - Нервно чертыхаясь,
Владимир Берест возразил,
Надменно старцу; удивляясь,
Сколь не внимателен тот был.
"Жена - вот эта вот! Другая!
Близ Богаткова! Молодая!
Весь вечер с ним она была,
И добродушна, и мила.
О той, которой вопрошал я,
Всегда была чуть в стороне..."
"Ну, что же голову вы мне,
Одно с другим сейчас мешая,
Морочите?!" "Прескобный акт!...
Жена - вот эта! Это факт!"
XXXIV.
"Кто? Эта? Это не жена!
Я их семью отлично знаю.
Нет. Это точно не она.
Мне жаль, коль я вас огорчаю."
Ни сколь не тяготясь сомненьем,
Старик не то чтобы с презреньем,
Скорее с долей состраданья,
И, может даже, назиданья,
В глаза соседу посмотрел.
Попав в неловкое смущенье;
Теряя, уж, совсем терпенье,
Владимир, оскорбясь, хотел,
Вспылить, но вовремя сдержался.
Вопросом новым он задался:
XXXV.
"Тогда, кто рядом с Богатковым?"
"Точнее было бы спросить,
Чтобы вопрос ваш стал толковым,
Кем на балу могла бы быть,
Вторая женщина, которой,
Вы в круговерти бальной скорой,
Присвоили статУт жены?
В чём попенять себе должны."
"Так, кто ж она?" "Она - актриса.
В тот день, заметить мне позволь,
Исправно исполняла роль,
Супруги. Сцена и кулиса,
И море всяких чувств, при том,
Её стихия, её "дом".
XXXVI.
Официант, под стать лакеям,
В перчатках белых, в парике,
В похожей, как у них ливрее,
С подносом жёлтым на руке,
Где, дребезжа, (едва не бились),
Пять-шесть предметов разместились,
Для чаепития; предстал,
Пред ними: чайный ритуал,
Свой собираясь показать,
Но Берест резко отмахнулся,
В интригу он уже втянулся,
И, боле не желая ждать,
Надеялся, старик вот-вот,
О дамах что-нибудь шепнёт.
XXXVII.
Старик, напротив, не спешил.
"Вы, значит, чаю не хотите?
А я подумал, и решил...,
Хотя постойте, погодите...
Ещё подумаю немного...
Не будет мучить ли изжога?
Так, значит, точно отказались?
Желаньем вовсе не терзались?
А я, мой друг, не откажусь.
Чаёк отведаю, пожалуй.
Ну, что же: старика побалуй;
Отменным чаем ублажусь.
Не буду старым идиотом -
Попробую чай с бергамотом!"
XXXVIII.
Чтоб снова разговор направить,
В то русло, в коем он до сель,
И протекал; себя избавить,
От мук, что били точно в цель,
Владимир, возвратясь к расспросам,
Вновь старика терзал вопросом:
Мол, в дамах не ошибся ль он?
Всё также твёрдо убеждён,
В том, кто есть гостья, кто хозяйка?
"Мой друг, поверьте старику:
Я женщин различить могу,..." -
Сказал он. "Хоть и не всезнайка...
Ох, чай горячеват чуток."
И сделал маленький глоток.
XXXIX.
Официант, услышав это,
Мгновенно превратился в слух.
От эдакого-то секрета,
Уж, в нём захватывало дух.
Теперь прилежно он старался,
И от стола не отдалялся;
То блюдце скромно протирал;
То с умиленьем созерцал,
Как чай пригубил старичок,
Вдыхая запах ароматный,
Столь яркий, сладостно-приятный;
А то, поправив паричок,
Готовый сделать одолженье;
Ждал терпеливо продолженье.
XL.
И он дождался, право слово.
Владимир пять минут молчал;
Затем, и тихо, и сурово,
Его вопрос вновь прозвучал,
Без деловитости случайной,
Немного отдавая тайной:
"К той мысли возвращаюсь снова,
Коль на балу у Богаткова,
Была законная жена,
Зачем тогда актрису брать?
Иль за женой была вина?!
Она супругу уступила;
Вину тем самым искупила."
XLI.
"Э-э, батенька! Ну, удивили!
Да, вы отменный фантазёр!
Какую сказку сочинили!
Ваш ум, признаюсь я, остёр!"
Старик лукаво улыбнулся;
Слегка на стуле покачнулся,
И далее, уж, без прикрас,
Продолжил странный свой рассказ:
"Вам, друг мой, должен доложить,
Что я, признаться, как на грех,
На бал приехал позже всех,
Хоть должен был сюда спешить,
И оттого-то не застал,
Как Богатков гостей встречал.
XLII.
Когда же бал уже начался,
Я вниз спустился. Средь гостей,
Мне ни один не повстречался,
Кого бы знал я. Из людей,
Что здесь, как в улеи роились,
И беззаботно веселились,
Я лиц знакомых не встречал,
Хотя в Москве я многих знал,
Но здесь лишь чуждые мне лица,
Мелькали всюду в суете,
И в зале, в холлах и везде,
Людской поток, начав струится,
Уж, ни на миг не затихал,
Вращая грандиозный бал.
XLIII.
Тогда в толпе гостей увидел,
Супругу Богаткова я,
Но, впрочем, как я и предвидел:
Она - заботная душа моя,
Среди гостей одна бродила,
И далеко не отходила,
От пары для меня столь странной,
Что находилась под охраной,
Людей Ильюши Богаткова,
Что охраняют лишь его...,
Его и больше никого.
С его супругой я два слова,
Обмолвить даже не успел,
Хоть очень этого хотел.
XLIV.
Потом, когда заметил снова,
Её, я пару разглядел:
Он - двойником был Богаткова,
Приявшим праздный свой удел;
Она - как я сказал - актриса,
Была стройнее кипариса,
Милей и красивей других,
Дам, что вращались вокруг них.
Их разглядев, мгновенно понял,
К чему с подменой маскарад.
Лет десять, уж, тому назад,
Илью серьёзно как-то донял,
Один опасный конкурент,
Который мог в любой момент,
XLV.
Илью, как водится, убить,
Чтоб разрешить их разногласье;
Чтоб его бизнес захватить,
И очень быстро - в одночасье,
Оставшись на пути тернистом,
Стать в отрасли монополистом.
Имея зыбкую основу,
Когда опасность Богаткову,
Грозила, то он двойника,
С которым были очень схожи,
Для пущей собственной надёжи,
Использовал. Из далека,
Да, и вблизи (чего таить?),
Их сложно было различить.
XLVI.
Природы дивное деянье,
Как близнецов их сотворив,
Дало богатство, состоянье,
Для одного, им одарив;
Другому (будто посмеялось),
Судьбою нищенство досталось.
Его никто не гнал силком.
Он добровольно двойником,
Вот оттого для Богаткова и стал,
Сорвав немалый куш;
Он болтовни лукавой чушь,
О нравственности презирал;
Любил лишь пачки из купюр,
Да одеянье откутюр.
XLVII.
Но всё же, как им ни хотелось,
Во всём друг другу походить,
Различие в телах имелось,
(А без различий, как же быть?!).
Между лопаток на спине,
Довольно крупное вполне,
Родимое пятно темнело,
У двойника. Но только дело,
Не столько в нём: как след от ран,
В избытке тело "украшавших",
У Богаткова, и, уж, ставших,
Привычными, имелся шрам,
За левым ухом (на беду),
У всех красуясь на виду.
XLVIII.
Хотя не так чтоб на виду:
Часть шрама мочка прикрывала.
Илья про эту ерунду,
Не думал, и шутил бывало:
Мол, если шрам мне тот убрать,
То трудно будет распознать,
Нас с двойником, пока, как прежде,
Мы в одинаковой одежде,
Перед другими предстаём,
Публично средь людей общаясь,
И, личности свои стараясь,
Скрывать; ведь в двойнике моём,
Всё идентично - рост, походка.
Во истину, двойник - находка!
XLIX.
Как прежде, я уже сказал,
Как только двойника увидел,
Всё во едино я связал,
И,уж, заранее предвидел,
По факту не вдаваясь в частность,
То, что Илье грозит опасность.
Но от кого она исходит?
Кто смертной тенью рядом бродит?
Мне, всё ж, неясным оставалось.
Кто столь отважно дерзким был?
Кто для Ильи "могилу рыл"?
Мне даже иногда казалось,
Что я ошибся, но реальность,
Исторгла всякую случайность.
L.
О том, что есть у Богаткова,
Его двойник, всех тех, кто знал,
Доверясь честности их слова,
Молчать он свято обязал.
Не много было этих "знавших",
И тайну от других скрывавших:
Охрана, я, жена да мать,
(Легко на пальцах сосчитать).
Не так, уж, много! И доселе,
Любой из нас о том молчал;
И я бы, если повстречал,
Илью с женой, то в самом деле,
Сегодня не раскрыл бы рот,
А действовал наоборот.
LI.
Но до сих пор Илью с супругой,
Я во дворце не повстречал.
Сколь ни общался я с прислугой,
Но всяк плечами пожимал,
Когда им задавал вопрос:
Коль упокоился ваш босс,
То, где скрывается жена?
Она пока ещё должна,
В покоях где-то находится?
Кто распоряженья от неё,
Передаёт? В ответ - враньё!
Мой ум в смятеньи стал томиться:
Коль встретить их не удалось,
А вдруг и ними что стряслось?!"
LII.
Старик ещё промолвить что-то,
Во след за паузой хотел,
Но стулом громко скрипнул кто-то;
Он, оглянувшись, не успел,
Ни звука больше произнесть.
Сейчас, решив возможным счесть,
Два парня в чёрных пиджаках,
Встав, с пистолетами в руках,
Взялись в него в упор стрелять;
И, сделав выстрелы, сбежали.
В кафе стрельбы не ожидали.
Тем пАрням было ль, что терять?!
Мелькнули быстро на крыльце,
И скрылись в каменном дворце.
LIII.
Крик, шум, истерики и вопли,
Себя не заставляя ждать,
Уж, раздались, но вскоре смолкли;
На помощь кто-то взялся звать;
А кто-то полицейских звал;
А кто-то в шоке пребывал...
Поняв, что всё это не сон,
Владимир взялся за смартфон,
И, в справочнике выбрав номер,
Степану тут же позвонил;
Тот сонно в трубку пробасил:
"Алло." - и замер, словно помер,
Но, друга выслушав рассказ,
К нему собрался он тот час,
LIV.
И резко выбежал во двор;
Здесь лишь на миг остановился;
Зевак услышав страшный ор,
В ту сторону он устремился,
Где ждал его в кафе Владимир.
Парк придворцовый словно вымер:
Сбежались люди поглазеть;
Воочию чтоб лицезреть,
Труп бездыханный старика,
Безмолвно кровью истекавший;
Юргин, всё ближе подбегавший,
Увидел их из далека;
А до кафе, где всё свершалось,
Совсем немного оставалось.
LV.
Владимир фото двух парней,
Что ту расправу учинили,
Степану переслал. Скорей,
Покуда вовсе не остыли,
Ещё "горячие следы",
Чтоб новой избежать беды,
Юргин майора подозвал,
Ему с тем фото приказал,
Дворец немедля обыскать;
И, "прошерстив" все помещенья,
Вторгаясь в них без разрешенья,
Убийц тех наглых отыскать,
А, отыскав, пред ним представить,
Чтоб к следствию потом доставить.
LVI.
Для поиска направив силы,
Все, что имелись в тот момент,
Тех мест, где наглые громилы,
Когда свершился инцидент,
Желание имея скрыться,
Могли б надолго затаиться,
Юргин был полностью уверен,
И сомневаться ненамерен,
Что может всё иначе статься -
Опознанных убийц найдут,
К нему в оковах приведут;
Хотели все здесь расстараться,
Но результат плачевным был:
От двух убийц и след простыл.