Этим летом мы с братом ездили в деревню на кладбище, навестить бабушку, дедушку и прабабушку.
Неторопливо обходили могилки родственников, поливали цветы, поминали, раскладывали печенье и конфеты.
Мы стояли около могилы дедушки. Простой типовой памятник ветеранам войны. Дедушка смотрел на нас с фотографии. Тёплая солнечная улыбка и лукавый пронзительный взгляд.
Мимо проходил незнакомый седовласый мужчина.
- День добрый! Илье Павловичу внуками будете? - спросил мужчина и остановился возле нас.
- Здравствуйте. Да, внуками.
- Игорь Николаевич - сказал мужчина и протянул руку сначала брату, потом мне.
- Сергей - ответил брат. Очень приятно.
- Татьяна.
- О! Не та ли это Татьяна, которой я много-много лет назад мороженое привозил?
- Видимо, та...
Из кладовых моей памяти стала медленно всплывать история, которая когда-то в детстве показалась мне просто чудом. И вот сейчас мы с мимо проходящим уже знакомым незнакомцем по крупицам восстановили сюжет давно минувших дней. Я хорошо помню...
Была зима и меня-первоклашку привезли в деревню на зимние каникулы. А я возьми и простудись. Таблетки, тёплое молоко с маслом, малиновое варенье с горячим чаем - всё было. Но мне вдруг так захотелось мороженого! Мысль о нём просто преследовала меня и никак не уходила.
Я подошла к деду, присела рядышком, облокотилась к нему и просто молча сидела. Он своей огромной шершавой, но такой ласковой рукой потрогал мне лоб и облегченно сказал:
- Лобашка не горячий. Отступает, отступает хвора. Что же ты, моя воробейка, расклеится надумала, а? С сестрой бы вам повеселее было (Лену почему-то в деревню не привезли). Дело идёт на поправку, это хорошо...
- Деээээд, я так мороженку хочууу...
- ТАнюшка (ударение именно на первый слог)! Горло только-только болеть перестало, а ты про мороженое. Нельзя тебе пока, синичка моя.
- Дедунь, а я мороженым всегда горло лечу. И сразу проходит, представляешь?
- Температуры вроде нет, а ты словно в бреду, внучка.
- Дед, я не в бреду. Правда, правда. У меня так: горло болит - съешь мороженку, пройдет. Клин клином вышибают, понимаешь? И его же можно на тарелочке подержать, погреть. Правда, вафельный стаканчик тогда уже не хрумкает. Его надо сразу съедать, пока не размяк - бормотала я без остановки, удобно привалившись к деду.
- Не хрумкает, говоришь? - медленно произнес дед, потягивая самокрутку. Он явно о чем-то задумался. - Как бы бабушка нам с тобой двоим не нахрумкала за мороженое то...
- Не нахрумкает, дедуль. Где его здесь взять то? Теперь только до города ждать. Это долго. А тааааак хоооочется сейчааас, просто сил нет. И терпежу.
Я со вздохом и грустным видом поплелась в комнату.
Кто же мог знать, что дед после этого собрался и пошел на почту. До неё от нашего дома было гораздо ближе, чем до магазина. Мороженого в нашей глухой деревеньке не было ни там, ни там, а вот машины из города в эти две значимые точки приезжали и отъезжали несколько раз в неделю. Водителем почтового автомобиля в те времена как раз и был Игорь Николаевич - тогда еще совсем молодой человек, который, как выяснилось, жил недалеко от нас, но так как был гораздо старше даже моего брата, в нашей памяти он как житель деревни не отложился или просто стерся из памяти. Да, времени с тех пор прошло много-много...
Но я отлично помню, как вечером того же дня с мороза в теплую избу зашел улыбающийся дед, держа в руках два стаканчика сливочного мороженого!!!
- Дедаа!!! Я знала, я знала! Ты просто волшебник!!! СПА-СИ-БООООО- оставив цветные карандаши с альбомом на столе, я побежала к деду и бросилась ему на шею.
Одной рукой он продолжал держать мороженое, другой - придерживал меня, радостно повисшую на его теплой шее и холодном тулупе.
- А старый волшебник не сошел ли с ума? Девчонка только-только переболела, а он с мороженым к ней явился! - возмутилась бабушка. Но делала она это как-то по-своему - спокойно и тихо, с какой-то внутренней улыбкой.
Дед, опуская меня на пол, невозмутимо ей парировал:
- Эх, Марь Иванна, Марь Иванна! Вам, как жене волшебника, пора бы уже знать, что мороженка - это лучшее лекарство от простуды! Главное - перед употреблением немного подержать его на тарелочке (и дед, обращаясь уже ко мне - несите тарелочку и ложку, мадам!) минут эдак... пока не подтает.
Я стрелой метнулась за тарелкой в предвкушении вкуснейшего лакомства. Уж как я его хотела, словами не передать! Даже не спросила на радостях, откуда такое чудо?! А дед тем временем неторопливо продолжал просвещать бабулю:
- Важно помнить лишь о том, что вафельный стаканчик надо употреблять сразу! Если промедлить, он не будет хрумкать и потеряет всякий лечебный пользительный эффект. Верно, воробей? - дед с улыбкой посмотрел на меня.
- Совершенно верно, господин волшебник! - поддакнула я. И стала не моргая наблюдать за тем, как ловко ложкой дед освобождал стаканчик от мороженого.
- Как не только волшебник, но и врач по совместительству, рекомендую одно лекарство сейчас принять, а второе - завтра.
- Без лишних вопросов и возражений согласна, товарищ доктор! Могу второе вам с бабуленькой подарить - я уже протягивала руку за опустевшим стаканчиком. С каким же удовольствием я им хрумкала и терпеливо наблюдала за процессом поддтаивания сливочной вкусняшки...
Тем зимним вечером, рядом с бабулей и дедулей, что готовили вечерний чай и собирались за столом смотреть новости; полулёжа на диване около голландки, в теплой фланелевой пижаме, сшитой мамой из своего халата; с Барсиком под боком и хрустящим вафельным стаканчиком в руке, я была самым счастливым человеком на свете...
И вот, спустя несколько десятков лет, у могилы волшебника я узнаю, откуда появилось мороженое в нашей глуши... Свою историю Игорь Николаевич начал с того, каким же великолепным человеком был наш дед...
- Каждый раз, бывая на кладбище, я прихожу к вашему деду с извинением и благодарностью...
Он тогда пришел на почту и спросил, "кто нынче в город поедет"? Игорь ответил, что он. А обратно когда? Сегодня же вечером. Илья Павлович оживился, вытащил бумажные деньги из внутреннего кармана тулупа и, с нескрываемой радостью, что успел до отъезда машины, спросил: сколько будет стоить мороженое привести? Хотя бы парочку стаканчиков.
(Я очень четко представила, как звучало это дедовское слово "парочку" с его вечно твердым звуком "ч")
Игорь Николаевич тем временем продолжал. Я возьми и ляпни сумму в разы больше стоимости этой пары стаканчиков. Копейки же нужны были. Илья Павлович буквально на секунду изумленно посмотрел на меня, но тут же "отшуршал" несколько бумажных купюр и протянул мне названную сумму. Спросил, во сколько можно зайти? Я сказал, что сам принесу. Ваш дед ушел, попросив, по возможности в пути мороженое "на холодУ" (да, да, даже не на холоде) держать. В кузове очень холодно, не беспокойтесь - ответил я.
Когда вечером я занес мороженое, Ваш дед курил самокрутку. Обрадовался, поднялся, поблагодарил, пошел в хату, сказав примерно следующее: "Вот спасибо, так спасибо! А то ТАнюшка, внучка, приболела, ходит с грустными глазёнками, мороженку уж больно хочет..."
Вот тогда у меня совесть то и ёкнула. Так стыдно мне стало, что с вашего деда много слупил. Молодой был, дерзкий, наглый, подзаработать решил. А он без вопросов заплатил. Пришел я домой, часа два места себе не находил. Взял деньги за вычетом стоимости купленного мороженого и снова пошел к Илье Павловичу. Он сидел на прежнем месте. Путаясь в словах, я робко забормотал, что мороженое вдруг, оказывается, резко подешевело и я, мол, вот сдачу принес... (а сдача была чуть ли не на целый ящик мороженого... стыдно было жутко... )
Дед ваш внимательно выслушал меня, но на мою протянутую ему с деньгами руку даже не взглянул. Растягивая слова меж затяжек самокрутки он медленно, с паузами произнес: "То... что мороженое... подешевело, это хорошо... Даже очень хорошо..."
А я стоял и отчетливо слышал другое - именно то, что тонко, без нравоучений, иносказательно и пытался донести до меня Илья Павлович: "То, что, парень, совесть в тебе проснулась и ты соврать не смог, это хорошо... Даже очень хорошо..."
Был готов от стыда провалиться сквозь землю. Но Илье Павловичу было важно, чтобы я запомнил урок и больше так не поступал. При этом ни унизить, ни пристыдить меня он и не думал, хотя мог бы ославить на всю деревню. Лишь спокойно продолжал: "Понимаешь, сынок, в жизни бывают ситуации, когда человек за ценой не постоит. Вот у меня была именно такая. Назови ты сумму ещё в два, три, четыре раза больше, заплатил бы тот час. Я ведь тебя не спросил, сколько стоит мороженое. Лишь спросил, за сколько парочку стаканчиков привезешь. А дальше - хозяин-барин. Ты называешь цену, моё дело - согласиться или отказаться. Я согласился. Поэтому, деньги назад не возьму. Сам реши, куда потратить. Лишь еще раз скажу тебе спасибо - радости у моей птички не было предела. И это бесценно. А то, что мороженое подешевело... это хорошо, просто замечательно...
Игорь Николаевич закончил свой рассказ словами: с тех пор как бываю здесь, всегда захожу к Илье Павловичу спасибо сказать...
Я стояла и слушала эту историю почти полувековой давности, погружаясь в своё детство... А в голове моей тоже кружилось только одно - СПАСИБО, ДЕД! ЗА ВСЁ, ЗА ВСЁ...