Глава 4
Так Витька и шел до самого места, где их ждали все их товарищи, как под конвоем, только что у этой конвоирши в руках дажа хворостины не было, ни рогатки. Но, Бог мой, чес слово, только бы попробовал Витька куда в сторону стригануть, мало бы не показалось, я так думаю. За всю дорогу она не спросила их ни о чем, как будто они ее не интересовали вовсе ни как. Но вот наконец и подошли к лагерю, тут эта мадам оживилась, увидев, какое количество их в отряде, сколько машин, что у них есть даже и пушки в их арсенале. Но когда она увидела их командира, то пошла прямо к нему, говоря ему на ходу:
- Товарищ офицер, мне надо с вами поговорить насчет серьезного и очень с
важного дела. Прошу вас меня выслушать, потом скажете, что вы решите.
Они оба отошли в сторону и женщина стала ему о чем - то говорить, иногда что - то объясняя с помощью рук, временами показывая руками непонятно что. Разговор длился с полчаса, потом они вместе с ней пошли к отряду, командир кликнул всех ик себе. Пока они не торопясь подошли ко всем, бойцы отряда все сидели на земле, у крайней машины, рассевшись даже на прицепном устройстве пушки, как воробьи на заборе.
Командир осмотрел их всех, потом начал с ними разговор:
- Ребята, вы все неплохо показали себя в прошлом бою, двоим я даже пообещал представить к наградам, по возвращении в Красную армию. Н:о тут вот наша разведка привела товарища, она мне кое - что рассказала, хочу, чтоб вы сами ее выслушали и каждый для себя решил, как ему поступить. То ли согласиться с ней и остаться, либо ... Решайте сами, неволить не будем.
- Ребята, позвольте пока мне вас так называть, потому как я женщина и потом старше вас, молодых. Все мы знаем о той беде, что пришла на нашу землю, в очередной раз нашу Родину хотят уничтожить. Вы успели уже повоевать, мне ваш командир рассказал. Я думаю, что нам будет проще с вами договориться. Суть моего разговора такова, мы создаем боевой партизанский отряд, комсомольский и партийный. У нас есть уже база отряда, есть оружие, все боеприпасы, на то оружие, что у нас хранится. Нам не хватает во - первых людей с боевым опытом, вот как вы, уже успевших повоевать. В нашем лагере молодняк, стрелять так, как стреляете вы, никто не умеет, честно вам скажу и сразу. Я хочу просить вас в наш отряд, или вступить и воевать, бить немчуру днем и ночью им покоя не давать, или хотя -бы задержаться и помочь их научить стрелять, их же ни в один бой посылать просто нельзя, поубивают их, как воробьев вороны. И потом, Максимыч, вы коммунист, уже били немчуру, вы согласны вступить к нам в отряд? Нам таких, опытных и коммунистов, как воздуха не хватает. Ну вот и все то, что я хотела вам сказать. Теперь хочу узнать ваше решение, кто согласен вступить к нам в отряд, на месте, кто хочет идти дальше, ну что же, отходите направо и можете идти дальше. А кто я такая, узнаете в отряде.
Строй бойцов не шелохнулся, ни один из них не посмотрел на другого. Для них все было решено еще тогда, когда они, зелень молодая, по 16 - 17 лет от роду, пришли в первый раз в их школу, записываться на курсы стрелков из винтовки. Уже тогда они писали не заявления о приеме в школу, они писали объявление войны будущей войне, писали приговор всем врагам своей горячо любимой Родины. Они были в том возрасте, для которого обман даже в самом малом, караться мог только смертью. Как раз вот если бы сейчас хоть один из них вышел из строя, для них сразу становился врагом всего народа. Потому и стоял строй как из бетона, не шелохнувшись.
- Я не зря в вас поверил, молодцы ребята, с такой армией мы непобедимы. Ну что, ведите нас на свою базу, будем учить, будем с ними воевать потом. Прошу со мной в кабину первого грузовика, показывайте дорогу.
Ведомые таким проводником, они перешли через тракт, миновали несколько постов немцев, прошли по еле заметной, старой дороге, накатанной поди еще на конях и на телегах, проехали весь этот лес. И странно почему - то им стало, почему он им показался сначала диким, почти не проходимым? А они спокойно проехали до базы партизан на машинах, ну немного в низинах помучались, но доехали до места целыми, невредимыми, всю матчасть сохранив и весь состав сберегли бойцов. База партизан открылась им неожиданно, была она расположена среди двух высоких холмов, проход был только один, по болотистой низине на дне распадка, по бокам располагались болота. Отличное место, одна - единственная дорога, ставь на высотках по паре пулеметов и орудий и никто не пройдет незамеченным. А выход из этого распадка был спрятан так, что знали его только постоянные жильцы, партизаны. Наконец въехали на саму базу, команда выгружайся и все посыпались с кузовов на землю. Теперь можно размять за долгую дорогу затекшие спины, ноги.
Все самое важное они узнали на следующий день. В отряде партизан было около 150 бойцов, относительно неплохо стреляли человек 40, остальных надо было еще учить. Оружие у них было как в армии, почти у всех винтовки Мосина, были и трофейные немецкие винтовки и автоматы, но их не сильно кто себе брал. Малое убойное расстояние у автоматов, плохая кучность боя не делали из них хорошего оружия. Весь личный состав партизан, что надо было обучать стрельбе из винтовок и автоматов, решено было разделить на 5 отрядов, поставив инструкторами по стрельбе самых хороших стрелков. Это были Витька Порохов, Максимыч, Володька Староверов, Денис Суров и его брат Валерка, старше его на год. Все были стрелками - виртуозами, с 50 метров из винтовки попадали точно в середину 5 копеечной монеты с одного патрона. Срок обучения - месяц, потом экзамены, инструктора по стрельбе автоматически становились командирами своих групп. Так что, было ради чего стараться, плохо обучишь и все, сам же потом и маяться будешь с таким стрелком.
И началась их боевая учеба, с раннего утра уводили своих учеников в глухую балку, что находилась в паре километров от их базы, где партизаны расчистили приличный участок от всяких помех, типа кустов, веток, мелких деревьев на длину метров 200 наверное, шириной метров 100, разметили участок на пять групп стрелков, чтоб умещались сразу все группы, ширина занимаемой каждой группой полосы для стрельбы была ровно 20 метров. В той стороне, где стояли мишени и куда летели пули, можно было не бояться появления людей. Сама природа позаботилась об этом, там полукругом шла стена из гранита, обрыв той сопки, где и было сделано стрельбище. Поднималась она метров на 300, на глазок замеряли, а может и больше, потому как ни в сухую, ясную погоду, ни тем более в дождь, с той стороны, со стрельбища, даже на расстоянии в 100 метров все выстрелы глушила та стена.Потому как сопка была длиной в пару километров и шла полукругом. Вот партизаны и шутили, что сама мама - природа берегла их от немцев, глуша эти учебные выстрелы. И начиналась у парней работа, приходя сюда к 10 часам утра, они начинали оттачивать, по мере способности, свое умение стрельбы. Прошли первые 10 дней, уже можно было понять, с кого будет толк, кто так, середнячок, а на кого и время надо было тратить. А патроны - то у них на кустах, как ягода, не растут. Скоро командир поторапливать начнет, чтоб не жечь боеприпас напрасно. Что самое интересное, что занятия сейчас резко отличались от занятий в первый день, вот когда пули летали по всему полигону, только не в цель.
Но все когда - либо заканчивается, закончилось и это испытание на крепость нервов своих командиров. Им был даден один день, сегодня, на подготовку оружия, то есть почистить, промазать, почистить свою одежду, завтра уже будут испытательные стрельбы, по ним и будут судить, чья группа подготовлена лучше всех. Но это завтра, сегодня можно и отдохнуть. Потому Витька Порохов, командир группы номер один, нагло лежал на солнечной стороне и как котяра какой, жмурил глаза и улыбался. Он почему - то за своих был абсолютно спокоен, пять дней, самых последних, всегда приносили ВСЕ мишени с отметками только в 10, так что он был сегодня спокоен за экзамен завтрашний.
Продолжение следует.