Русский танкист – это человек, чья жизнь полна риска и смертельных опасностей. Ведь война – это огненное испытание, с которым пришлось справляться многим воинам, и наши танкисты не являются здесь исключением.
Воспоминания одного русского танкиста, который участвовал в боях на территории Украины и Польши, можно рассматривать как яркий пример того, что они испытывали на передовой. Он рассказывает о наступлении, о неожиданных атаках врага и отваге, проявленной солдатами в боях.
Он описывает жесткие бои, где танки и деревни горели ярким огнем, а он сам получил смертельное ранение и потерял сознание. Очнувшись в снегу, он ощущал удушье, но механик – верный товарищ и спаситель – позаботился о нем и спас жизнь. В тех сражениях многочисленные потери танков были неизбежны, но их отвага и решимость не оставляли места отступлению.
История русского танкиста, который закончил войну в Берлине, кажется невероятно жесткой и драматичной.
Он потерял несколько танков, был ранен и горел. С каждым шагом вперед он сталкивался с огненными кошмарами и ужасом, но не сдавался. Он продолжал сражаться, защищая свою Родину и борясь рядом с кровными товарищами.
Помня о таких историях и подвигах русских танкистов, мы можем почувствовать глубокое уважение и благодарность к этим людям, которые сражались на передовых рубежах и рисковали своей жизнью ради свободы и мирного будущего.
Однако, память о русских танкистах не должна ограничиваться только нашими воспоминаниями.
Важно передавать их историю следующим поколениям, чтобы они знали о подвиге своих предков и питали уважение к воинам, защищавшим свою Родину. Их мужество и самоотверженность должны жить вечно. Наш долг – сохранить и передать их историю, чтобы они всегда оставались нашим гордым наследием…
«Наша часть двигалась вслед за немцами, которые поспешно отступали, не принимая боя. Станицы под Ростовом растянуты в длину. Есть и такие, которые тянутся по 10 км, так что заезжая в станицу с одной стороны, мы не знали, что творится на другом её конце. Спрашиваем у местных: «Давно ли был немец?» – Нам отвечают: «Часа два назад». Мы дальше едем, ещё спрашиваем – уже отвечают как был с полчаса назад, потом – «Вот недавно», и наконец – «Немцы в последних хатах». Несёмся туда, вырываемся за деревню и ведём бой.
«Утром мы подошли к станице, в которой уже шёл бой. Танки «Тамбовский колхозник» горели, как факелы, кое-где валялись на снегу убитые и раненные пехотинцы и танкисты.
Мы с хода, прямо с возвышенности покатили на станицу, но немцы открыли такой огонь, что стало жарко. Заряжающий снял шинель и не успевал бросать в пушку снаряды. Я бил без разбора: по домам, сараям, по улицам. Но наша атака захлебнулась.
Мы теряли танки.
Слишком открытая и ровная местность позволяла немцам бить не торопясь, на выбор. Мы же не имели определённой цели и били только по подозрительным местам. Снаряд попал мне в перископ и сорвал его. Я ослеп, т.е. не мог наблюдать из танка за полем боя. Скрипя зубами, приказываю: «Задний ход». Уползаем за холм на прежнее место. Атака не вышла. Осмотрел машину, кое-где бронебойные пули воткнулись в броню и остались там. Перископ срезало как ножом. Если бы снаряд ударил чуть ниже, не вертеться бы моей голове на шее, её бы оторвало.
Через полчаса ринулись всеми танками на деревню.
Шуму было много. Заряжающий не успевал заряжать. Пока заряжает пушку – трещу из пулемета. Всё горит: деревня горит, танки горят. Прильнул к прицелу. Из-за ограды блеснула молния и страшный удар по голове. Во рту сладко и тысячи разноцветных искр перед глазами. Тело не слушается, ползёт с сиденья. Всё! Уже лежа на боеукладке услышал второй удар и больше ничего. Очнулся – дышать нечем. Жарко. Ухватился за край люка и вылез по грудь. Свежий воздух, захваченный лёгкими, сразу удушил. И опять всё пусто. Очнулся в снегу. Механик заваливает меня снегом. На мне горит одежда. Но деревню взяли».
«Закончил войну в Берлине. Думаю, что если из моих сверстников из 100 человек оставались в живых трое, то из танкистов в живых оставалось полтанкиста. Я потерял четыре танка – под Таганрогом, под Харьковом, в Польше и на Наревском плацдарме. Был трижды ранен, контужен, горел. Танкистов бьют снарядами, и не приведи бог испытать на себе удар снаряда по танку, в котором сидят четверо или пятеро кровных товарищей… Огненный кошмар, смерть, ужас. Война такая штука».