"Красные башмачки" - одна из самых страшных для меня сказок Андерсена. В тех сборниках, которые я читала в детстве, её не было, и уж не знаю, к лучшему или к худшему. Так что прочитала я её подростком и несколько ночей потом не могла спать.
А так всё нестрашно начиналось... И мечта героини о красных туфельках была так понятна! "Принцесса, в белом платье, стояла у окошка, чтобы дать людям посмотреть на себя. У нее не было ни шлейфа, ни короны, зато на ножках красовались чудесные красные сафьяновые башмачки; нельзя было и сравнить их с теми, что сшила для Карен башмачница. На свете не могло быть ничего лучшего этих красных башмачков!"
Яркие башмачки, выглядывающие из-под платья - это же и в самом деле так славно, так мило-кокетливо, так нарядно!..
И так грешно, и так суетно. Да-да.
Наверное, Андерсену было важно в очередной раз наказать героя за плохое поведение. А что может быть проще, чем избрать в качестве такой мишени женщину? Благо, общество твердит, что женщина должна исполнить своё предназначение, став женой и матерью, а это значит, что нужно быть привлекательной. Но когда женщина пытается усилить свою привлекательность, её очень удобно за это укорить.
А Андерсен наказывает свою Карен так, как не всякий режиссёр фильма ужасов. Мало того, что в своих башмачках она танцует и не может остановиться. Какое воображение могло породить вот эту сцену?..
"И она все плясала, плясала, даже темною ночью. Башмаки несли ее по камням, сквозь лесную чащу и терновые кусты, колючки которых царапали ее до крови. Так доплясала она до маленького уединенного домика, стоявшего в открытом поле. Она знала, что здесь живет палач, постучала пальцем в оконное стекло и сказала:
- Выйди ко мне! Сама я не могу войти к тебе, я пляшу!
И палач отвечал:
- Ты, верно, не знаешь, кто я? Я рублю головы дурным людям, и топор мой, как вижу, дрожит!
- Не руби мне головы! -- сказала Карен. -- Тогда я не успею покаяться в своем грехе. Отруби мне лучше ноги с красными башмаками.
И она исповедала весь свой грех. Палач отрубил ей ноги с красными башмаками, - пляшущие ножки понеслись по полю и скрылись в чаще леса.
Потом палач приделал ей вместо ног деревяшки, дал костыли и выучил ее псалму, который всегда поют грешники. Карен поцеловала руку, державшую топор, и побрела по полю.
- Ну, довольно я настрадалась из-за красных башмаков! -- сказала она. - Пойду теперь в церковь, пусть люди увидят меня!
И она быстро направилась к церковным дверям: вдруг перед нею заплясали ее ноги в красных башмаках, она испугалась и повернула прочь.
Целую неделю тосковала и плакала Карен горькими слезами; но вот настало воскресенье, и она сказала:
- Ну, довольно я страдала и мучилась! Право же, я не хуже многих из тех, что сидят и важничают в церкви!
И она смело пошла туда, но дошла только до калитки, - тут перед нею опять заплясали красные башмаки. Она опять испугалась, повернула обратно и от всего сердца покаялась в своем грехе".
Уверена, многие рыдали по ночам от ужаса, представив эту сцену.
И мне бы очень хотелось знать - когда в доме "Прада" разрабатывали эту модель сапог, не вспоминали ли они ту самую сказку? Впрочем, вряд ли. Перефразируя старый анекдот, "кто Андерсена читал, тот больше не смеётся". Для меня это стало ожившим кошмаром моей юности. Как представишь себе тёмный коридор, где ЭТО стоит в углу... Главное, чтобы не начало плясать.
Беда в том, что при взгляде и на другую красную обувь я, пусть и не каждый раз, но регулярно вспоминаю сказку. Вот спасибо, господин Андерсен! Удружили!
А как у вас складывались отношения с этой историей?
PS Хотите больше статей? Подписывайтесь на мой канал по истории моды здесь, в Дзене, и на второй, в Телеграме, где материалов ещё больше. :)