Рука художника, артиста, музыканта может выразить самые глубокие и тонкие чувства — и всегда выдаст на продукте любую неискренность — фальш, алчность, вынужденность работы. На движениях микромышц кисть, смычок, голос — выдадут. Верит автор в свою выражаемую идею или просто отрабатывает заказ.
И на этих же тончайших механизмах восприятия это чётко ощущается зрителем.
—...Я к микрофону встал, как к образам…
Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре!
...Уверен, если где-то я совру —
Он ложь мою безжалостно усилит.
(В.Высоцкий)
В жирные 2010е устроил себе большой вояж по европам, преимущественно — по галереям и выставкам. Хотелось увидеть то самое — передовое, от продвинутых авторов, оказаться за горизонтом окружавшего привычного. Было огромное желание понять — куда идти.
Разглядывая самый-самый модный авангард с удивлением обнаруживал навязчивый привкус затхлости. Качество исполнения — картины, объекта — могло быть запредельно высоким. И даже композиционное совершенство выглядело безупречным. Всё это маскировало тухляк — оставалось стойкое впечатление: бездомные чернорабочие выгребали из когда-то богатых месторождений остатки породы.
Вспомним, к слову, историю возникновения специй.
Каждый раз возвращался в Москву с чётким ощущением — нарядно выкрашенный поезд западной культуры едет в тупик. И каждый раз выглядывающие из-за рекламного новодела артефакты Советской Эпохи всё больше останавливали глаз, всё больше обращали к размышлениям.
Какая сила была в воздухе 20-30х годах прошлого столетия, создавшая промышленную базу, которая движет и хранит нас до сих пор? Одновременно породившая новую эстетику, новую лавину в искусстве? Во всех его направлениях, чётко, однозначно определяемое — оно из того времени, оно из той широкой родной страны, оно зовёт куда-то в светлое и великое? И ведь по каждому следу кисти, по каждой ноте, по каждому кадру заметно — авторы не просто верили в то будущее, они знали его вкус и цвет, они шли по его следу, были уверены — оно наступит, обязательно!
Заставить сделать такое искусство невозможно — только уверенность в существовании великой прекрасной бесконечности впереди.
За нынешние 30 лет поколения авторов, нырнувших в сытые свободы, ничего не создали сопоставимого той лавине, которая возникла в те же два десятилетия между Революцией и Войной.
Назад в будущее — это не название кино, это наш путь воскресения.
На фото – панно в м.Автозаводская, Москва, 1943 г. Идёт война с ещё неясным концом, до Гагарина — ещё 20 лет. Совершенные люди уже летят в космос.