- ...Будь внимателен: нервная женщина — неудовлетворённая женщина».
Эти слова произнес Аль Пачино устами своего героя из фильма «Аромат женщины» в 1992 году. На всякий случай, поясню, что продолжение после букв "су" с соответствуют слову, обозначающему собачку женского рода. Смешно? А вот авторам нет, поскольку статья была бы немедленно заблокирована или будет. Вступление, как и название, предваряют очередную романтическую историю, которую собираюсь вам рассказать.
Косвенная «виновница» этого недоразумения с дзэн родилась 7 июня 1874 года в Японской империи. Ее звали Мицуко. Помимо Мицуко в семье Кихати Аоямы, были и другие дети, все девочки. Но именно Мицуко стала отцовской любимицей потому, что сутками пропадала в лавке отца, который был торговцем антиквариатом и ароматическими маслами в Токио. Мать Мицуко, которую звали Цунэ, упрекала супруга, что он не думает о будущем дочери:
- Хочешь, чтобы она осталась за прилавком твоей лавки до самой смерти?
- Ничего плохого в этом не вижу, если на то будет ее желание, - отвечал отец Мицуко с улыбкой. – У каждого свой путь. У нашей Мицуко такой характер, что она сама поймет, в какую сторону ей грести. Или судьба подаст ей знак.
Тем не менее Мицуко начала учиться и довольно уверенно освоила целый ряд полезных навыков, таких как умение считать на деревянных японских счетных машинках, каллиграфическое написание нескольких тысяч китайских иероглифов, не говоря уже про чтение – с этим девочка справилась без проблем, демонстрируя сообразительность и умение схватывать на лету. Основу воспитания Мицуко составила смесь конфуцианства и буддизма. Отсутствие точных наук в образовании привело к забавному недоразумению – Мицуко уже во взрослом возрасте была уверена, что Японию «родила» солнечная богиня…
Время летело быстро, Мицуко выросла и превратилась в прехорошенькую барышню, которая по прежнему большую часть времени проводила в лавке отца.
Перемена, как дар судьбы
Ничто не предвещало радикальных перемен в ее жизни, для этого не было ни предпосылок, ни условий. Но у судьбы свой резон, кому что дать и в какой момент. Для Мицуко было приготовлено нечто особенное.
Надо сказать, что магазин Кихати Аоямы располагался неподалеку от австрийской миссии, в которой на дипломатической службе состоял 33-летний Генрих Куденхове, перспективный, неженатый, ценящий личную свободу превыше всего.
Генрих сотни раз проезжал мимо маленького магазинчика и ни разу не взгляну в его сторону, не было нужды. Мицуко же неоднократно провожала взглядом импозантного всадника и вздыхала, что такой красавчик, да еще европеец, не для нее.
Однако, так случилось, что в один прекрасный день лошадь Генриха вдруг оступилась, покачнулась и сбросила седока прямо на ступени магазина, где стояла Мицуко – вышла специально, заслышав стук копыт, чтобы получше рассмотреть понравившегося «пришельца из другого мира», каким для нее была далекая Европа.
Генрих на секунду от удара потерял сознание, а когда открыл глаза, увидел над собой нежное, кукольное лицо с узкими черными глазами. Изящные розовые губки произносили слова, которые он понимал с трудом, хотя японский знал в пределах необходимого. В тот момент он ничего не разобрал, видимо, от волнения и под впечатлением неожиданной встречи с незнакомкой, которая проявила о нем трогательную заботу настолько, что Генрих с огорчением вздохнул, когда за ним прислали экипаж и доктора.
С тех пор и началась эта незримая связь между японкой и австрийцем, которая привела в будущем к появлению вышеназванных духов знаменитой фирмы Герлен…
Несмотря на различия между ними, их объединило чувство, которое сметало на своем пути любые препятствия. Но и влюбленные действовали на редкость осмотрительно. Осознав, что между ними любовь, они не спешили с признаниями, несмотря на то, что много времени проводили вместе.
Генрих, став другом семьи, уговорил отца Мицуко, чтобы он позволил ей работать в австрийском посольстве секретаршей. К Генриху семья Мицуко отнеслась с симпатией. Импонировала простота в общении и искренняя забота об их дочери. Разница в возрасте никого не смущала (18 и 33), да и повода не было – Генрих никак свои намерения не проявлял. Пока однажды не прислал сватов, самых настоящих.
Сватовство
В дом к Мицуко заявилась солидная делегация в составе трех близких друзей Генриха, все при регалиях, в парадных мундирах. Один из них представил Генриха, назвав его полным именем:
- К вашим услугам, граф Куденхове-Калерги, мой коллега и близкий друг, просит нас выступить от его имени и попросить руки вашей дочери Мицуко.
Видя застывшее недоумение на лице отца потенциальной невесты, на всякий случай, уточнил:
- Вашу дочь зовут замуж. Вы понимаете? Она будет графиней.
Семья встала перед сложной дилеммой. С одной стороны, Япония переживала так называемый период Мэйдзи и все больше открывалась миру. С другой стороны этот брак противоречил японским традициям – жених иностранец? Зачем? Своих что ли нет?
Сватам предложили чай, светскую беседу и… проводили, оставив без ответа. Мицуко заливалась слезами в своей комнате, отец ходил из угла в угол, покусывая кончик усов, Цунэ сидела задумчивая. Потом зашла в комнату к дочери и спросила ее:
- Почему ты плачешь? Так хочешь стать графиней, чтобы потом презирать нас?
- Я люблю его! – воскликнула сквозь рыдания девушка и залилась алым – о таком не принято было делиться даже с близкими, разве что иносказательно, в стихах, намеками.
Разговор Цунэ с мужем тоже был коротким.
- Мы должны согласиться.
- Почему?
- Потому, что мы ее любим.
Для отца Мицуко это не аргумент.
- Видимо мы любим ее меньше, если ты уже согласилась потерять ее навсегда. Ты же понимаешь, что она уедет и никогда не вернется!
А дальше произошло то, о чем сплетничали, но никто толком ничего сказать не мог – семья Мицуко согласилась на ее брак, хотя все были уверены, что иностранцам четко указали на дверь.
Поговаривали, что видели, как Цунэ, мать невесты, перед этим встречалась с одним из друзей будущего зятя и о чем-то беседовала с ним, шепталась. Незадолго до свадьбы, которую играли 16 марта 1892 года по двум обычаям, сначала по японским традициям, потом по европейским, Кихаи Аояма неожиданно расплатился полностью со своими кредиторами, нашлись деньги и немалые. Кто знает, может это и был тот ключ, который отомкнул оковы национальных традиций насчет нежелательных браков с европейцами?
Мицуко крестилась в костеле и обрела новое имя – Мария Текла. Но для всех, и для мужа, осталась Мицуко.
Генрих увез свою жену-японку в свой фамильный замок на западе Чехии, оставил дипломатическую службу и занялся семейными делами. В результате графский род увеличился на семерых.
Мицуко освоилась быстро, но избавляться от прежних привычек не пожелала. Да и Генриху нравилось ее своеобразие. Это же привлекало к ней и светскую публику, которая находила в ее обществе приятное разнообразие. Хотя, надо признать, что гарантией популярности Мицуко, конечно же, были ее деньги и титул.
В 1906 году МИцуко овдовела и с головой окунулась в управление огромным наследством, которое потом с облегчением переписала на старшего сына, а сама перебралась в Вену и там снова стала местной достопримечательностью.
Мицуко посещала светские рауты в японском посольстве, но никогда больше на родину так и не вернулась. Отец был прав – отдавая ее замуж, они расставались навсегда.
Жизнь после жизни
Интересная судьба у этой простой японской девушки, однако. Мало того, что судьба сбросила ей жениха-графа буквально под ноги, ее образ продолжил "жить после жизни".
Основатель марки Guerlain Жак Герлен, очарованный графиней, назвал в ее честь свои новые духи Mitsouko. Эксперты моды оспаривают этот факт: якобы парфюмера вдохновила другая японка, героиня популярного романа. Не будем спорить, пусть каждый выберет свой вариант.
Мне лично версия с нашей Мицуко, первоначальная, нравится больше. Логично и понятно желание парфюмера сделать рекламу своему детищу, увязав его с именем той, что в то время была известная на всю Европу и безусловно блистала там, появляясь на обложках популярных журналов.
Что-то подсказывает, что и наш мастер Булгаков, знаток мистических совпадений, недаром вспомнил про эти духи в своем романе… помните, как там..:
«…Девица хоть и с хрипотцой, но сладко запела, картавя, что-то малопонятное, но, судя по женским лицам в партере, очень соблазнительное:
— Герлэн, шанель номер пять, Мицуко, нарсис нуар, вечерние платья, платья коктейль…»
Странная и блистательная жизнь Мицуко оборвалась в конце августа 1941 после второго инсульта. Ее сознание отказывалось мириться с тем, что творилось в мире. Слишком много смертей, слишком мало любви. Она ушла, когда поняла, что у судьбы для нее уже не осталось ничего, а того, что было, вполне достаточно для одной жизни.
Дорогие читатели, не забываем делиться впечатлениями! Если канал не поддерживать, дзэн сократит показы до минимума и в итоге канал сойдет на нет.
Автор рекомендует свои книги: