В предыдущих сериях:
И так, новая волна активных действий по экспансии русского влияния на Кавказе, пришлась на конец XVI века. Препятствием в освоении региона было Тарковское Шамхальство, имеющее столицу в Тарках—одно из самых крупнейших феодальных владений в Дагестане. Соединяя, торговые пути вблизи Каспия и, как следствие финансовые хабы, оно являлось торговым и политическим центром.
Правитель – шамхал, так совпало, был давним врагом Иверийского царя Александра, который хотел оттяпать кусочек от Дагестана себе.
Иверия была одним из малых государств на грузинской земле, малых да удалых. Свои попытки к «колонизации» они подкрепляли политической дружбой с Москвой, благодаря которой надеялись сокрушить Шамахальство. Шамхальство, стоит заметить, не сильно-то и сопротивлялось на тот момент.
И вот, с отсутствием сопротивления весной 1594 года из Астрахани, под руководством Хворостина, выходит русское войско, численностью 2,5 тысяч человек и начинает своё движение на Тарки, который, в последствии очень быстро взят, так как город не имел особых укреплений.
Но радоваться отряду Хворостина долго не приходится: так как захват слабо укреплённой столицы спровоцировал сбор шамхалского укрепления со всего Дагестана, количество неприятеля вокруг города быстро росло, в самом городе была лихорадка, отсутствовал провиант, а обещанное подкрепление с Грузии – не пришло. А сам город, напоминаю, не укреплён.
И в результате, отряд Хворостина принимает решение сбегать оттуда ночью и желательно тихо. И в целом «исчезновение» получается успешно, так как сонливый противник и не заметил «пропажи». Однако, маневры в темное время суток это палка о двух концах: сбившись с дороги, отряд половину ночи двигался наугад. Пока они пытались сориентироваться, уже наступил день.
С началом дня шамхальцы понимают, что Тарки-то опустели и потому начинают погоню. Нагоняя, вражеская конница постоянно устраивала бой, чтоб наши русские ребята изрядно изматывались и не могли двигаться в нормальном темпе. К сожалению, в результате этих догонялок от отряда осталось менее четверти. Остаток войска чудом добрался до крепости Койсу, где преследование закончилось, так как и сами шамхальцы были уже истощенны.
Горы оставались непокорённым ключом к защите южных земель, потому прекращать попытки подчинить эти земли, русские оставлять не собирались, однако, жизненно важного навыка поддержки удалённых аванпостов у Москвы ещё не было.
Только спустя время, в 1604 году, царь Борис решает продолжить Терекскую экспедицию, он отправляет туда двух лучших воевод— Бутурлина и Плещеева. Вместе с ними отправляет войско численностью 10 тысяч человек.
Как и в прошлые разы, русские опять заключают соглашение о совместных действиях с иверским царём. Однако, спойлер: как и в прошлый раз, грузины на войну не пришли. Ожидание «кидающего» подкрепления стоило русским времени и лишней крови. Тем не менее, достигнув столицы шамхальства, Бутурлин и Плещеев действовали решительно. Разделив отряд на две колонны, русские двинулись вперед, чтобы овладеть городом.
После прошлого визита Хворостина, торковцы выучили много уроков и, теперь укреплены они были лучше, но это их, в итоге, не спасло. После озвучивания воодушевляющей речи с упоминанием павших предшественников и желанием отомстить за них, воеводы бросили войска на город. Столица шамхальства быстро была взята.
Уроки выучили и русские. Теперь после взятия Бутурлин спешно принялся модернизировать(укреплять) крепость. Но завершить сие дело не удалось— не хватило времени и наступила осень, начались проблемы со снабжением. Потому он отпустил половину своего отряда на зимовку в Астрахань. Оставшиеся испытывали нужду почти во всём.
Почуяв, что «дело пахнет керосином», уже старый шамхал принимает, наверное, единственное верное решение— он бежит к своему другу, аварскому хану. И там успевает передать власть своему сыну— Султан-Муту. Он был человеком достаточной решительности, и, что самое главное для шамхала—имел военный талант.
В то время как Бутурлин укреплял Тарки, новый шамхал работал над репутацией у Горцев. Для этого он собрал неплохой такой сквад и с ним нападал на мелкие русские остроги, у которых просто шанса-то и не было. От отчаяния, русским, ничего не оставаясь, приходилось просто сжигать свои поселения (чтобы ими не овладел враг) и отступать за Терек. Так успешно разнеся новости об этих локальных победах, Султан-Мут поднялся в глазах соотечественников, обеспечив массовый приход новых желающих сразиться с московитами.
Через время, заряженный энтузиазмом Султан-Мут, собрав 20 тысяч желающих повоевать идёт на Тарки. Наглый и уверенный он требует у русских, чтоб они отошли за Терек. На это, что неудивительно, он получает естественный отказ (может быть, даже в грубой форме). Пожав плечами, новый уважаемый шамхал начинает штурм Тарки, желая взять город. Поскольку людей у него хватало, он решил применить тактику измора—люди без остановки продолжали стекаться в его лагерь. Немного поморив русских, они решили поступать радикальнее—они взорвали участок крепостной стены вместе с одними из лучших русских дружинников. Тут-то Султан-Мут и подумал, что это отличнейший момент для наступления. И потому бросил своих людей в наступление. Однако, именно в этот момент удача отворачивается от него—русские отбивают атаку. С большими потерями с обоих сторон, войска шамхала отступают.
После этого неожиданного эксцесса, появилась необходимость вступления в переговоры с русскими. Там, Бутурулин и Плещеев требовали отхода шамхаловцев от Тарков, чтобы русские могли отступить. Так же просили, чтобы Султан-Мут позаботился о раненых русских, после чего бы отпустил их домой. Для гарантии надлежащего исполнения условий русские попросили взять сына шамхала в заложники, которого бы потом отпустили после освобождения последнего русского человека из Тарков.
Шамхал сначала пытался поторговаться, требовав, чтоб русские больше никогда не ходили войной на Тарки, а также сына Бутурулина в заложники—отказ получил сразу. Потому, помявшись немного, соглашается.
Однако и согласился не просто так.
В день празднования дагестанцами Байрама, под радостный пир, местные имамы решают сделать праздник ещё лучше и потому «освобождают» Султан-Мулата и его сподвижников от исполнения клятвы и всех условий перемирия. Непонятно, была ли это воля шамхала или имамы были такие «добрые», но незамедлительно после этой своеобразной индульгенции лагеря начали готовится к нападению.
В день нападения Султан-Мут решает ещё и жениться на дочери аварского хана. Гуляли всей шамзхалской ратью, не смущаясь веселиться под фронтовые «сто грамм» даже во время Байрама. Так, полупьяные шамхаловцы пошли в бой.
В это время измотанные русские не были готовы к предстоящему нападению, мирно варили кашу, как вдруг, дагестанские всадники атаковали их. Несмотря на то, что быстро подступающие конники быстро гибли, пьяное безрассудство сбило русских с толку. Русским трудно было даже построится, чтоб начать ответный огонь, а дагестанцев становилось всё больше. Скоро бой превращается в рукопашную.
Поняв, что в очередной раз кавказские партнёры кинули русских, Бутурлин рубит заложника на куски, но и тут оказывается, что русских кинули. Заложник не был сыном Султана-Мута, а лишь рандомным преступником, обречённым на виселицу.
Только благодаря опыту и выдержки русских воинов, итог боя был оттянут на несколько часов. К сожалению, в результате ожесточённого столкновения погибли почти все русские войны (у Дагестанцев, кстати тоже потери были не малые), погибли в том числе и оба воеводы—Бутурлин и Плешеев. Раненные же, которых оставили на попечение— мучили до смерти. Узников Дагестанского плена тоже ждала схожая учесть, над ними издевались даже местные дети. Чудом считалось если кому-то из состава русского войска удавалось добраться до дома (Этими людьми были буквально единицы).
После этой жестокой битвы на Руси началось смутное время. Отомстить за погибшие армии Бутурулина и Плещеева было некому. На Кавказе же остались лишь казачьи поселения, которые остались абсолютной без никакой поддержки, им пришлось, будучи забытыми, отражать постоянные атаки чеченцев и кумыков. Однако, они держались.
С тех пор ещё 118 лет Русское государство не организовывало никаких походов на Дагестан. Только около 1699 года в шамахальство залетел Степан Разин, устроив там лютый погром, и тут же поехал в Персию, чтоб и там «шороха навести». Однако, даже в этом случае Москва к погромам отношения никакого не имела, более того, хотела даже Степана ликвидировать.
Только с наступлением Петровских времён, Россия опять занялась Кавказским вопросом. По трендам западной моды, к которой Пётр себя относил, было круто комуницировать с Индией, это кстати бы помогло дать толчок торговле, плюс, усилить положение страны. Кавказ и Каспий были первыми станциями на пути к цели.
Тем временем, у терксих казаков дела шли худо, и они начали сдавать позиции. В 1707 году кубанский хан провёл столько террористических операций против казацких станиц (если бы в то время изобрели химическое оружие, его бы у него давно нашли, а если бы изобрели боинги, то он бы их давно уже уронил), что пришлось даже перевозить гребенских казаков, которые всю жизнь жили на реке Сунже.
Прознав про это, Пётр решает послать губернатора Астрахани—Апраксина, с походом на Кубань, чтоб ханов басурманских на место поставить. И уже в 1711 году Апраксин доходит до Кубани, словно терминатор истребляя всё живое на своём пути.
Параллельно с походом у Государства Российского налаживается связи с Кабардой, которым как раз надо было спонсора для грабежей и военных кампаний. К счастью, это сотрудничество стало надёжным. Доходило даже до того, что походы начали возглавлять кабардинцы: как например, командующий Хивинским походом 1717 года—Александр Бекович-Черкасский (крещённый кабардинский князь с именем Девлет-Гирей).
В 1716 году Бекович с отрядом отплывает из Астрахани, чтобы пересечь Каспийское море и высадиться в Средней Азии. К сожалению, поход закончился полным провалом по причине, набившей оскомину на всех фронтирах мира – «поверили дикарям».
ВЫВОД:
Освоение Кавказа России давалось с большим трудом. Сложная внутренняя геополитическая ситуация и постоянные «кидания», снизили желание и возможности продолжать присутствие в регионе, заставив буквально бросить казаков, вросших там в землю. С приходом Петра, ситуация меняется—появляется возможность и непреодолимое желание восстановить справедливость на «варварских землях». Именно с этого момента дело начинает набирать оборот. Но об этом в следующей серии.
С Вами было Слово Молодым.
Берегите себя.