все части
И Ганс успел уйти до появления в водокачке Павла, брата Лиды, а о том, что он туда вскоре примчался, Лёнька узнал на следующий день от Наташи.
- Слушай, Лёнь, что вы там с Тоней вчера натворили? - спросила девочка, когда немец получал у Ларисы завтрак.
- Мы с Тоней ничего не делали, - возразил Лёнька, - да мы и не могли ничего делать. Наши хозяева занимались тем, чем вы с Пашкой по ночам занимаетесь, но мы с Тоней в этом не участвовали. А ты откуда знаешь об этом?
- Теперь ясно, почему Павел был такой злой. Славка, вернее, друг Павла, в котором Славка сидит, вчера вечером к нам примчался, сказал, что видел тебя и Тоню, ну, вернее, твоего немца и сестру Павла, в которой Тоня сидит. Он потащил Пашку с собой, сказав, что это безобразие нужно обязательно прекратить, а немца наказать, чтобы неповадно было.
- Немец успел слинять, - усмехнулся Лёнька.
- Да, успел, - согласилась Наташа. - Я так поняла из их разговора, когда они злые вернулись назад, что застали на месте преступления они только Лиду. До ночи они решали, что делать с сестрой, как они выразились, продавшейся фрицу, но пока так и не решили. И твоему немцу они тоже хотят как-то отомстить, но как, я не знаю. Так что, будь осторожней.
- А я никак не могу им помешать, - грустно сказал Лёнька, - да и, наверное, они правы. Я не могу осуждать Лиду, но всё же, мне кажется, это неправильно.
- Мы не можем осуждать никого из этих людей, - сказала Наташа, - они жили давно, у них были свои мотивы поступать так, как они поступали.
- Да, ты права, - вздохнул парень, - нам остаётся только ждать и смотреть, как будут развиваться события. Нам хотят показать что-то важное, что, возможно, повлияет на нашу жизнь, но изменить прошлое мы не в силах.
Утром Славкиного охранника на стройке не было, появился он только после обеда, сменив своего напарника.
- Слушай, Лёнь, мой сейчас встречался с Пашкиным, - первым делом сообщил Славка, когда охранник подошёл поближе к Гансу, - они всё решали, что с твоим фрицем делать.
- Ну, и чего придумали? - недоверчиво спросил Лёнька.
- Могу прямо сказать, что убивать его они не собираются, - сообщил голос Славки, - так, решили немного припугнуть, чтобы больше к сестре Павла не приставал.
- Бить будут?
- Скорее всего, слегка поколотят. Сейчас Павел пошёл к сестре, потребует написать записку, чтобы выманить сегодня вечером твоего немца на свидание. Он почерк Лиды знает, она содержимое его посылок каждый раз переписывает, значит, подвоха не заметит.
- Свидание будет там же? - Лёнька немного удивился, так как от водокачки, где произошла вчерашняя встреча, до стройки, где в будущем будет найден чей-то скелет, было приличное расстояние.
- Да, туда же его пригласят. Место тихое, никто не помешает разборкам.
- Мне кажется, что сегодня там всё и произойдёт, - вздохнул Лёнька, - могила почти готова, ночью останется только вскрыть короб, запихнуть тело, заколотить гвоздями крышку и заложить сверху кирпичами. Работы меньше чем на час.
- Кого убьют, как думаешь? - спросил Славка.
- Скорее всего, меня, - предположил Лёнька, - но возможны варианты, поживём-увидим.
- Я вижу, ты к своему уже прикипел, - усмехнулся Славка, - о нём, как о себе, говоришь.
- Так сидишь тут, смотришь на мир его глазами, делаешь невольно то, что и он делает, поневоле начинаешь отождествлять себя с ним. Хоть он мне и не очень нравится, но постепенно начинаю привыкать.
- Ничего, недолго осталось, - успокоил Славка приятеля, - я уверен, скоро мы все домой вернёмся. Интересно, что там с нашими настоящими телами происходит?
- Спим мы там, - уверенно произнёс Лёнька, - и снится нам красочный сон о прошлом.
- Мы уже третий день здесь торчим… во сне. Как думаешь, там тоже третий день спим, никак выспаться не можем?
- Не знаю, всё может быть, - вздохнул Лёнька, - и где мы там спим, всё ещё в подвале, или нашли уже нас, непонятно.
- Да, всё очень сложно, - согласился Славка, - скорее бы уже вернуться в своё тело, а то, действительно, затягивает это сильно, вживаешься в чужую жизнь… какое-то бесконечное кино получается.
Когда вечером в столовой Ганс получал свою порцию, Лариса незаметно сунула ему в руку записку.
- От Лиды, - тихо шепнула невеста Павла.
- Значит, удалось уговорить женщину? - спросил Лёнька Наташу.
- Ага, Павел умеет уговаривать, - усмехнулась девушка, - я так поняла, он пригрозил сестре, что сдаст её в соответствующие органы за связь с фашистом, ей ничего не оставалось, как согласиться.
Ганс прочитал записку не сразу. Только когда после ужина все разошлись, и он остался в одиночестве вдали от приятелей и охранников, немец развернул листок.
Глазами Ганса Лёнька внимательно вчитался в ровные строчки. Содержание было именно таким, как парень и предполагал. Лида писала, что всю ночь думала о том, что произошло, и приглашала Ганса на встречу сегодня туда же и в то же время, чтобы обсудить отношения. И в конце чуть более мелким нервным почерком женщина дописала: «Можно повторить то, что было вчера».
В том, что немец клюнет на такую приманку, Лёнька не сомневался. И, действительно, как и прошлым вечером Ганс воспользовался правом выйти вечером за территорию лагеря. И опять мужчина шёл на свидание окольными путями, стараясь сбить со следа несуществующую слежку, он ведь не знал, что опасаться надо не тех, кто за ним якобы следит, а тех, кто его ждёт на том месте, куда он идёт.
А Павел с другом поджидали ухажёра Лиды внутри водокачки, так как ключ от неё они у женщины забрали. Едва Ганс переступил порог помещения, крепкий Борис, прятавшийся сбоку у стены, набросился на него сзади и мигом профессионально скрутил ему руки за спиной. Павел выступил вперёд из тени и предстал перед испуганным немцем.
- С самого начала это была плохая идея, - процедил мужчина сквозь сжатые зубы, - не надо тебе было трогать мою сестру.
- Я люблю Лиду, - Ганс оправился от испуга и уверенно посмотрел в глаза брата своей женщины.
- А это очень плохо, - Павел нанёс сильный удар кулаком в живот немца.
Ганс дёрнулся, захлебнулся дыханием, чуть не упал, но Борис крепко держал его.
- Я хочу, чтобы ты запомнил на всю свою оставшуюся жизнь, что приближаться к моей сестре тебе запрещено, - Павел нанёс ещё один такой же удар.
- Scheisse! - выругался Ганс. - Ты ничего не добьёшься, я её люблю.
- Ну и дурак! - усмехнулся мужчина и ударил противника кулаком в лицо. - Я буду бить тебя до тех пор, пока ты не скажешь мне, что всё понял, и не пообещаешь больше никогда не прикасаться к Лиде.
Verpiss dich! - выплюнул немец через разбитую губу и ещё добавил несколько слов на чистом русском языке, от которых мальчишки, сидевшие в участниках этого избиения, могли бы покраснеть, если бы рядом присутствовали девочки.
После этого удары посыпались на немца градом, и Лёнька почувствовал, как сознание Ганса меркнет.
- Ну что он, не окочурился? - встревоженно спросил Павел.
- Да нет, дышит, - ответил охранник, встряхивая обвисшее в его руках тело.
Ганс по-прежнему был без сознания. Борис отпустил его, и тело безвольно опало на пол.
- Как думаешь, он уяснил, что от него требуется? - спросил Павел друга.
- Не знаю, какой-то он непонятливый, - охранник покачал головой и на всякий случай поднял с земли большой камень.
И в этот момент Лёнька почувствовал, что Ганс приходит в себя. Пошарив рукой по полу, немец нащупал какой-то тяжёлый предмет.
- У него кирпич! - вскрикнул Славка, смотрящий на происходящее глазами Бориса.
Сжав вывалившийся из стены кирпич в руке, Ганс вскочил и бросился на Павла. Лёнька видел, как немец успел ударить брата любимой женщины камнем в лоб, прежде чем на его затылок обрушился сзади страшный удар.
- Ich werde zurückkehren, ich werde mich rächen, - прошептали губы Ганса.
Лёнька успел почувствовать, как волна нечеловеческой злобы хлынула откуда-то из-под земли, обдав рассудок Ганса всепоглощающей ненавистью, а затем сознание пленного немца померкло окончательно… И всё вокруг исчезло.
Продолжение следует...