"...Пожалуйста, не считайте меня тенью. Я еще отбрасываю тень... Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию, но вскоре стихи мои сольются с ней, кое-что изменив в её строении и составе". О. Мандельштам
Середина апреля 1938 г., Саматиха
Дорогой папочка!
Мы с Надей уже второй месяц в доме отдыха. На два месяца. Уедем отсюда в начале мая. Отправил сюда Союз писателей (Литфонд). Перед отъездом пытался получить работу, и ничего пока не вышло. Куда мы отсюда поедем — неизвестно. Но надо думать, что после такого внимания, после такой заботы о нас придет и работа. Здесь очень простое, скромное и глухое место. 4 с половиной часа по казанской дороге. Потом 24 километра на лошадях. Мы приехали, еще снег лежал.
Нас поместили в отдельный домик, где никто кроме нас не живет. А в главном доме такой шум, такой рев, пенье, топот и пляска, что мы бы не могли там выдержать: чуть-чуть не бросили и не вернулись в Москву. Так или иначе мы получили глубокий отдых, покой на 2 месяца. Этого отдыха у нас осталось еще на 3 недели. Мое здоровье лучше. Только одышка да глаза ослабели. И очень тяжело без подходящего общества. Читаю мало: утомляюсь быстро от книги, и очки неудачные. Надино здоровье неважно. У нее болезнь печени или желудка что-то вроде сердечной астмы. Последняя новость — часто задыхается и все боли в животе. Много лежит. Придется ее исследовать в Москве.
У нас сейчас нет нигде никакого дома, и все дальнейшее зависит от Союза Писателей. Уже целый год Союз не может решить принципиально, что делать с моими новыми стихами и на какие средства нам жить. Если я получу работу, мы поселимся на даче и будем жить семьей. Сейчас же приедешь ты, и еще возьмем Надину сестру, Аню. Она очень больна. Квартиру в Москве мы теряем. Но главное: работа и быть вместе.
Крепко тебя целую и горячо хочу видеть. Твой Ося.
Остро тревожусь за тебя. Если не ответишь сразу — буду телеграфировать. Сейчас пиши о себе. Жду немедленного ответа о твоем здоровье, самочувствии. Адрес мой: ст. Кривандино Ленинской жд, пансионат Саматиха. Отвечай о себе в тот же день. Лучше всего дай телеграмму: как здоровье.
Приписка: Целую вас... Пишите... Надя
Октябрь 1938 г., Владивосток
Дорогой Шура!
Я нахожусь — Владивосток, СВИТЛ, 11-й барак. Получил 5 лет за КРД (контрреволюционную деятельность) по решению ОСО. Из Москвы, из Бутырок этап выехал 9 сентября, приехал 12 октября. Здоровье очень слабое, истощен до крайности, исхудал, неузнаваем почти, но посылать вещи, продукты и деньги не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей.
Родная Наденька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же. Здесь транзитный пункт. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка.
Родные мои, целую вас. Ося
Шурочка, пишу еще. Последние дни я ходил на работу, и это подняло настроение. Из лагеря нашего, как транзитного, отправляют в постоянные. Я очевидно попал в «отсев», и надо готовиться к зимовке. И я прошу: пришлите мне радиограмму и деньги телеграфом.
