Император
Гибель Императора Александра II сплотила всю Царскую Семью. Скорбные минуты прощания подробно описал в своих мемуарах великий князь Александр Михайлович (Сандро):
"Император Александр лежал на диване у стола. Три доктора были около него, но было очевидно, что Государя нельзя было спасти. Ему оставалось несколько минут жизни. Вид его был ужасен: его правая нога была оторвана, левая разбита, бесчисленные раны покрывали лицо и голову. Один глаз был закрыт, другой – смотрел перед собой без всякого выражения".
Через несколько минут Император скончался. Все опустились на колени. Юный Сандро обратил внимание на поведение Наследника престола, который, стоя на коленях, зарыдал. Это было первое проявление его чувств на публике. Но в течение нескольких минут он буквально преобразился -новый Император проявил качества настоящего Царя:
"Что – то несоизмеримо большее, чем простое осознание обязанностей Монарха, осветило его тяжелую фигуру. Какой – то огонь святого мужества загорелся в его спокойных глазах… Он уже выглядел настоящим Самодержцем: ни один из Романовых не подходил так близко к народным представлениям о Царе, как этот богатырь с русой бородой".
Церемония торжественного восшествия на престол (интронизация) состоялась 2 марта. Нового Царя приветствовали многочисленные приглашенные, причем очень бурно. Казалось, люди протестовали против злодейского убийства его отца и высказывали верность новому Царю. В этот день молодой Император обнародовал Манифест о кончине своего отца. Одновременно был издан указ о приведении к присяге Царю крестьян. Впервые крестьяне рассматривались как полноправные граждане России.
Несмотря на то, что он уже 16 лет был Наследником, вступление на трон сопровождалось тяжелыми мыслями – слишком хорошо понимал новый Царь меру своей ответственности перед страной и народом. Константин Петрович Победоносцев позднее описал состояние Александра III в этот момент:
Страшно было его вступление на царство. Он воссел на Трон отцов своих орошенный слезами, поникнув головой, посреди ужаса народного, посреди шипящей злобы и крамолы.
«Шипящая злоба» довлела над Династией. Террористы, убившие Царя — Освободителя не успокоились. У них хватило наглости через десять дней после убийства Александра II выставить ультиматум его сыну. В открытом письме Александру III исполнительный комитет «Народной воли» нарисовал картину глубокого, по его мнению, социального и политического кризиса, поразившего Россию. Молодые недоумки – народовольцы, как показала жизнь, ничего не смыслившие ни в жизни, ни в политике, обрисовали два выхода из сложившегося положения:
Или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или добровольное обращение верховной власти к народу….
Итак, ваше величество, решайте. Перед вами два пути. От вас зависит выбор. Мы же затем можем только просить судьбу, чтобы ваш разум и совесть подсказали вам решение, единственно сообразное с благом России, с вашим собственным достоинством и обязанностями перед родной страной.
Жизнь ничему не научила этих, как сказали бы сейчас - «отморозков», видно, мало их били крестьяне во время их «хождения в народ». К чести молодого Императора, он не опустился до переговоров с подонками и убийцами, а сразу показал свою волю, воздав убийцам отца достойную кару.
Но дальше нужно было что – то решать - необходимость коренных мер витала в воздухе. Вариантов действий было два. Первый – обнародовать конституцию, которую Александра II подписал утром в день своей гибели, превратив страну в конституционную монархию. Второй – установить в стране жесткую самодержавную власть и каленым железом выжечь всю революционную нечисть.
Ещё вечером 1 марта к Царю прорвался его воспитатель и учитель, великий государственник Константин Петрович Победоносцев. Он умолял Царя выгнать «диктатора сердца» министра внутренних дел Лорис – Меликова, который своим либерализмом довел дело до цареубийства.
Он доказывал Царю: с негодяями и противниками власти нельзя разговаривать, они понимают только силу, образумить их может только сильная рука.
И молодой Император начал действовать - после долгих размышлений он сделал свой выбор, придя к выводу – никаких новшеств вводить нельзя. Священная для России идея Царского Самодержавия восторжествовала: надо укрепить царскую власть и объявить беспощадную войну врагам. 29 апреля 1881 года прозвучал высочайший Манифест, где были слова:
Посреди великой нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких поползновений.
В Манифесте Царь призвал всех русских людей содействовать искоренению гнусной крамолы, позорящей землю русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка в действии учреждений, дарованных России её благодетелем, возлюбленным Родителем.
Манифест стал программой русского Возрождения; стало ясно, что время либеральных ужимок прошло. Но либералы не ушли просто так – они устроили своеобразную демонстрацию протеста: Лорис – Меликов, Абаза и Милютин одновременно подали прошения об отставке. Эта акция была способом давления на Царя – авось передумает. Но молодой Царь оказался твердым орешком – все они получили отставку.
Дальше больше – никаких чисток, никаких новых чрезвычайных органов Александр III не создавал, но все почувствовали – атмосфера в стране изменилась.
В конце марта 1881 года Царь заменил Лорис – Меликова на посту министра внутренних дел графом Николаем Павловичем Игнатьевым, отлично зарекомендовавшим себя на многих высших постах. Перед новым шефом МВД была поставлена задача – искоренить террористическую деятельность. За небольшой срок пребывания в должности министра (год с небольшим) граф сделал, казалось невозможное – революционное движение в стране было полностью разгромлено.
Увы, министр внутренних дел граф Игнатьев вскоре тоже «заболел» либерализмом, правда, в русофильской форме – начал пропагандировать идею созыва Земского Собора. По его мнению, созыв Собора должен был укрепить союз Царя с народом. Но Царь уже понимал – а разве без Собора союз Самодержца с народом невозможен? Все сомнения разрешил Победоносцев. Прочтя проект о созыве Собора, он возмутился:
"Прочитав эти бумаги, я пришел в ужас при одной мысли о том, что могло бы последовать, когда бы предложение графа Игнатьева было приведено в исполнение. Не могу не подивиться, как он решился с такою легкостью и быстротою на дело такой великой важности".
Но Царь не стал торопиться с вынесением решения - в мае 1882 года состоялось очередное совещание высших сановников империи. С изложением своей идеи выступил граф Игнатьев, причем излагал её очень путано. Царь слушал молча, но иногда вставлял реплики: «Это неправда», «Это не так». В итоге ни один министр не поддержал графа Игнатьева. В заключение Царь сказал, что «согласия своего на созыв Собора не дает» и те, «кто не согласен, тот должен уйти». Судьба графа Игнатьева была решена.
Преемником графа Игнатьева на посту министра внутренних дел стал член Государственного Совета граф Дмитрий Андреевич Толстой. Царь знал, что либералы его не любят, но исходил из других соображений: нужен человек, который в своей деятельности будет отстаивать самодержавный принцип. Граф Толстой от высокого назначения не отказался и попросил Императора о двух вещах: разрешить рассказывать Царю «все как на духу» и немедленно его уволить, если он потеряет расположение Царя. Александру III такой подход понравился - будучи честным, прямым человеком, он очень любил эти качества в других.
В 1883 году графу Толстому удалось, казалось, невозможное - «Народная воля» как организация перестала существовать. Выяснилось, что в её руководящем составе было всего несколько человек, а активных – не более сотни. Удивительно, что такая кучка ничтожеств колебала устои государственного устройства огромной империи!
В 1884 года состоялся очередной суд над революционерами, так называемый «процесс 14 – и». Суд вину обвиняемых полностью доказал, и приговорил шестерых осужденных к смертной казни.
Александр III проявил свое поистине царское великодушие - после девяти дней ожидания исполнения приговора казнь была заменена бессрочной каторгой, в том числе и главной обвиняемой – Вере Фигнер. Только двум обвиняемым Император оставил приговор без изменения - Н. М. Рогачеву и А. П. Штромбергу. Они оба были дворянами, а Штромберг носил ещё и баронский титул! Оба участвовали в подготовке цареубийства, оба изменили присяге, раскаяния не проявили и были повешены в октябре 1884 года в Шлиссельбургской крепости.
Проявляя определенную жесткость к преступникам, Александр III не был бездушным сатрапом. Когда он видел, что человек искренне раскаивался, то прощал его. Среди арестованных по делу «14 – и» был мичман Скворцов, который каялся, обливаясь слезами. Государь распорядился мичмана отпустить и судебному преследованию не подвергать.
В результате принятых мер внутренняя обстановка в стране заметно улучшилась — революции был нанесен сокрушительный удар. Большинство русских революционеров были арестованы и понесли наказание. Другие скрылись в подполье или же бежали за границу.
Одним из главных постов в империи был пост военного министра. Вместо фрондирующего Милютина Царь назначил на этот пост Петра Семеновича Ванновского. Это был настоящий, а не «паркетный» генерал, принимавший участие в русско – турецкой войне. Ванновский был честным, смелым офицером, беззаветно трудившимся на благо Империи.
Сразу после назначения Петр Семенович принялся за реформирование армии. Дел было много – предстояло повысить боеготовность армии за счет сокращения небоевых частей, но без увеличения численности войск и без значительного повышения расходов на оборону. Руководство войсками было сосредоточено в министерстве (раньше они подчинялись генерал – инспекторам, должность их была упразднена), введены новые подразделения (мортирные полки), усилены артиллерийские части, упрощено управление полевыми войсками в военное время, увеличено количество казачьих войск, усилены саперные и железнодорожные подразделения и т. д.
Широко известна фраза Александра III: «У России есть два союзника – её армия и флот». Понимая значение вооруженных сил для величия страны, он уделял армии большое внимание. Именно при Александре III, в 1891 году, на вооружение армии была принята легендарная «трехлинейка» - винтовка С. И. Мосина, ставшая главным ручным огнестрельным оружием на протяжении многих десятилетий. Достаточно сказать, что в начале Великой Отечественной войны пехота Красной Армии была вооружена этой винтовкой после ее модернизации в 1930 году.
Император не гнушался на сборах и учениях заходить в солдатские лазареты и кухни, пробовать солдатскую пищу. Если в войсках случались несчастья и были убитые и раненые, Император лично разбирался в причинах трагедий. И каждый раз разговаривал не только с офицерами, но и с солдатами; узнавал, как кормят, какие есть просьбы и жалобы.
В результате Царю удалось добиться, казалось, невозможного – резко сократились интендантские махинации. Было проведено несколько ревизий, некоторых военных чиновников выгнали, нескольких отдали под суд.
Раньше считалось, что «везде крадут», что «не красть невозможно». В ходе русско – турецкой войны интенданты процветали – покупали роскошные особняки, разъезжали на дорогих извозчиках по дорогим ресторанам. И это в то время, когда русские солдаты на Балканах проливали кровь, мерзли и голодали. Теперь же воровство прекратилось. Войска получали провизию, вооружение, амуницию самого высокого качества. Все – от каптенармуса до генерала знали – не дай Бог, попадешься, самому Царю сообщат!
Ещё один фрондер – министр финансов Абаза - был заменен на Николая Христиановича Бунге, который был виднейшим русским экономистом, учителем молодого Цесаревича. К тому же это был честнейший человек, которого Царь считал «превосходным, благородным, без задних мыслей человеком».
Надо сказать, что экономическое положение России после Балканской войны было далеко не блестящим. Война и массовый выпуск бумажных денег подорвали финансовую систему страны.
В 1881 году государственный долг превышал 1,5 миллиарда рублей, а государственный доход составлял всего 653 миллиона. Ежегодные платежи по иностранным займам составляли более 30 % всех государственных поступлений. Плохой урожай 1880 года усугубил ситуацию: деньги стали обесцениваться, деловая активность – замирать.
За шесть лет своего пребывания на посту министра финансов Бунге достиг очень многого. В первую очередь, были сокращены выкупные платежи за землю для крестьян, отменена подушная подать.
Для компенсации расходов Бунге был вынужден увеличить налоги на спирт, сахар, табак, повысилась стоимость загранпаспортов, повысились таможенные и почтовые расходы. Обрати внимание, читатель – компенсация расходов производилась, практически, в виде налогов «на роскошь».
Удивительно, но во время «расцвета царизма» была проведена частичная национализация – государство выкупило несколько частных дорог, доходы от которых стали поступать в казну.
Хотя Бунге не удалось решить главную задачу – ликвидировать дефицит бюджета и добиться сбалансирования доходов и расходов, но ко времени оставления им поста министра финансов экономическое положение страны заметно окрепло, и перспектива финансового краха стране уже не грозила.
Тем не менее, Александр III решил, что Бунге оказался «недостаточно энергичным» и назначил на пост министра финансов Вышнеградского. Тот предложил более радикальные способы финансового оздоровления: ввести питейную и винную монополию, установить единый, «правильный» тариф на железных дорогах.
Вышнеградский, так же как и сам Император являлся сторонником покровительственной политики по отношению к отечественным производителям.
Кроме того, Вышнеградский, с одобрения Императора, поставил цель – прекратить выделение сверхбюджетных сумм; бюджет стал законом, который нарушать было нельзя. Меры нового министра достигли цели – уже в 1889 году бюджет, впервые за долгое время, удалось сбалансировать.
Говоря о близких к Императору людях, нельзя сказать о Константине Петровиче Победоносцеве - Обер – Прокуроре Святейшего Синода.
С этим человеком Александр Александрович был знаком с юности. Еще в молодости Цесаревич, не любивший эпистолярный жанр, с Константином Петровичем регулярно переписывался. Цесаревич поверял своему учителю такие тайны, которые не мог изложить кому – либо другому и тот понимал это и хранил душеизлияния Цесаревича. Александр Александрович не гнушался спрашивать у него совета и Победоносцев всегда откликался. Он был очень умным человеком; его острый и желчный ум вызывали у многих откровенную злобу.
Александр Александрович знал, что Победоносцев – абсолютно честный человек и очень ценил это его качество. Но неверно было бы думать, что Царь всегда во всем следовал советам Победоносцева. Император прислушивался к Победоносцеву только тогда, когда его слова и оценки совпадали с его собственными.
В последние годы своего правления Царь охладел к своему учителю. Постепенно он стал соглашаться с графом С. Г. Строгановым, который сказал, что Победоносцев «всегда отлично знает, что не надо, но никогда не знает того, что надо».
Но против того, что «не надо», Константин Петрович выступал горячо и бескомпромиссно. Так, в своем труде «Величайшая ложь нашего времени» он подверг сокрушительной критике парламентскую систему, да так выразительно, что он остается актуальным и по сей день…
Коронация Александра III состоялась в Москве 15 мая (27 мая) 1883 года. Коронация русских царей была знаменательным, исключительно русским явлением. Император был живым воплощением типа русского Царя, и его коронация имела особое значение. Коронационные торжества поразили иностранных гостей и соотечественников своим великолепием и торжественностью.
По завершению всех церемоний, 26 мая 1883 года, состоялось событие, которого ждали почти полвека – освящение храма Христа Спасителя, построенного по проекту архитектора Константина Тона. Строительство продолжалось почти 44 года - храм был заложен 23 сентября 1839 года.
(Продолжение следует)