Как большую собаку обидели.
Однажды
в совсем обычном,
сером магазине,
в котором никогда, а, может, и всегда, конечно,
ничего интересного не происходило. Продавщицы вздыхали ближе к вечеру от усталости, звенели разговоры в очередях и всякие покупатели, покупальщики и покупальщицы бродили в поисках необходимого.
– А вы видели? Сегодня обещали ливень!
– Вы слышали? Сегодня гром!
К стеклу на входе прислонялись любопытные и дети:
– Что это, мама?
– Где это?
Ходили дамы с собаками, в простом, но в то же время и не самом, маленьком, но при этом большом, магазине.
Поднялась суета. Суета закружилась, прыгнула на пол и начала происходить. Голоса ускорились и зазвенели громче:
- как это?
- где это?
- кто это?
Забежала собака!
Вихрем влетела
И…! Села.
Собака как туча. Серая. Вонючая.
Скользнула по прилавкам, заглянула под столы, увернулась от метлы и шмыг - в мясной отдел!
- что это?
- кто это?!?!!?
Завизжали тёти в куртках.
- унесите собаку!!! - ворчали из очереди.
Загудели басом, зашипели любопытные, грубо застучали ногами от недовольства, глухо захлопнулись вдруг входные двери. Ветер поднялся, запах сырости и уличной влажной пыли заполонил помещение.
Хохот подскочил мячиком да стал от стола отскакивать, то ехидно, то по-доброму:
- Как? - раздавался хохот, – Разве?
Такую?
Можно?
Да как? Она как сто-о-л! - хохот сыпался из угла магазина.
Женщины с собачками на руках глядели, как серая грязная туча, собравшая на себе всю грязь городских улиц, проникла в отдел с колбасой.
– Где это? Как это? – передразнивала собака и решительно направлялась к колбасе.
Толпа большая, толпа глупая. Откуда ж они такие берутся?
Завизжала продавщица. Выскочила из каморки. Врезался в нос тяжелый аромат духов, собака ухмыльнулась. Скользила дальше.
Продавщица посмотрела на худого мужчину в странной косой шляпе и заголосила:
- МУЖЧИНА!! УБЕРИТЕ СОБАКУ!! ВОЗЬМИТЕ И УНЕСИТЕ ИЗ МАГАЗИНА! По правилам ручная кладь не больше 60 «сэ-мэ»!
Мужчина посмотрел на работницу магазина, поправил свою кривую и потрепанную шляпу, откашлялся и начал заикаться.
- Д...д..девушка.. собака не моя ! Я.. я.. не переношу.. ш..ш..шерсть! - проговорил мужчина так, будто давился чем-то очень горячим.
Не выдержала и пышная дама с собачкой. Плохо окрашенные волосы и тяжелый аромат французских духов врезались в нос, пока та собиралась с мыслями, чтобы рявкнуть на работницу магазина. А беленькая собачка, как сама дама, писклявая и противная, но с розовым бантиком.
Возмущения посыпались из лаковой сумочки: лай да крик!
- милочка! - как это принято у противных дам, - почему у вас в магазине носится чудовище? - недовольство уже наваливалось горой на работницу магазина. Сумочка скрипуче залаяла, мужчина в шляпе отошёл.
Продавщица выскользнула из собравшейся вокруг неё толпы недовольных, прямиком в каморку за линейкой. Да какие линейки? На таких-то чудовищ?
Собака грабила магазин. Сосиска за сосиской исчезали с прилавков. Колбаса пропала, повалился с полок сыр.
– Уберите собаку! Уберите собаку! – Кричали в толпе.
– Как это меня можно убрать? – разозлилась туча. Она бросился колбасу и вышла в середину зала.
– Как меня? Как? Можно убрать? Вы что?
А вас если?
Схватить и засунуть?
Я, может, тоже хочу! В сумочке ходить, бантики на голове дурацкие носить! Чтобы меня однажды взяли на руки! И понесли! Как игрушку! Как куколку! Я же не виновата, что больше чем вы! Я же тоже хочу быть изящной! Быть нежной и хрупкой собакой!
Секунда. Испуг. Люди разбежались, кто-то залез под стол у выхода, кто-то запрыгнул на кассу. Люди побросали пакеты и не спускали глаз.
– Милая, вы большеваты. – старался успокоить мужчина в кривой шляпе.
– я «боль-ше-ва-та»? Большие не могут ходить в магазины? – разревелась собака. Гром затих, разлился дождь. Серые кудри пышной собаки спутались, грязь от луж на брюхе её размазалась, черные бусинки-глаза наполнились слезами. Большая, заметная и одновременно очень неуклюжая собака с надрывом ревела. Туча рассыпалась от горя. Горячие горькие слезы скатывались, цепляясь, на секунду застревая, с серой мохнатой морды, было слышно, как они падают на пол. Толпа замерла, кто-то едва слышно захныкал.
– Понимаете.. – начала объясняться продавщица, – Ручная кладь - 60 «сэ-мэ»!
Вот так. Уходите.
Стало тихо. Сквозь слезы свои загудела собака-туча:
– Тётя, Вы ведь тоже
мечтали о Париже?
Чтоб надеть пальто
и пойти бродить по улицам.
Будто вы
всегда так жили!
И я хочу!
Хочу в Париж!
Есть хлеб, гонять птиц.
И быть изящной.
Почему я не могу залезть в сумку?
Я большая.
Говорят,
хорошего человека должно быть много! А собака? Почему
хорошей
собаки
не может
быть
много?
Туча рыдала. Как рыдают обычно самые нежные и ранимые тучи, горькими тоскливыми гудками. Из большого тела, из большого сердца струйкой сочилась чёрная тоска. Тоски в этой кудрявой душе было много.
Продавщица не выдержала и тоже заплакала.
– Вы зачем, это, девушка, собаку обидели? – сказал кто-то из толпы и топнул ногой.