В середине 70 годов руководство СССР приняло принципиальное решение о разработке стратегических крылатых ракет (КР) воздушного, морского и наземного базирования. При этом предполагалось создать морские КР двух типов - малоразмерные дозвуковые, способные стартовать из ТА подводных лодок, и более крупные сверхзвуковые, стартующие из специальных вертикальных ПУ. В итоге была создана дозвуковая КР ЗМ-10 (РК-55) "Гранат", являющаяся аналогом американской КР "Томагавк", которую в 1984 году (на четыре года позже, чем американский аналог ("Томагавк")), приняли на вооружение.
В качестве носителя крылатых ракет решили использовать существующие подводные лодки с БР, технический проект по переоборудованию АПКР пр. 667А (пр. 667АУ) в АПКРРК по пр. 667АТ (шифр «Груша») подготовил ЦКБ МТ «Рубин». Корабль "нового" типа предназначен для нанесения ударов по военным, промышленным и административным объектам на территории противника дозвуковыми стратегическими крылатыми ракетами ЗМ-10 (РК-55) комплекса «Гранат».
Для справки: стратегическая крылатая ракета РК-55 "Гранат": стартовая масса 1700 кг, длина - 8,09 м, диаметр корпуса - 0,51 м. Оснащена турбореактивным маршевым двигателем и твердотопливным стартовым ускорителем. КР несет ядерную БЧ- 100 кТ. Крейсерская скорость - М=0,7, максимальная дальность - 3000 км, система наведения - инерциальная, с экстремальной корреляцией по рельефу местности.
Что интересно, крылатая ракета ЗМ-10 запускалась из ТА, в котором она находится со сложенными консолями крыльев, пристыкованным стартовым ускорителем и с загерметизированным маршевым двигателем. Перед пуском ТА заполняется водой, и для открывания передней крышки давление воды в нем сравнивается с забортным. После выхода ракеты из ТА запускается стартовый ускоритель, с помощью которого она выносится на поверхность. При этом раскрываются консоли крыльев и запускается маршевый ТРД, а стартовый ускоритель отделяется. Первоначально в качестве носителей комплекса «Гранат» предполагалось использовать ПЛА второго и третьего поколений, а также АПКР пр. 667А, выведенные из состава МСЯС в соответствии с договором ОСВ-1.
На ПЛ проекта 667А вместо вырезанных ракетных отсеков с шахтами для БР вставили блок из двух отсеков, в кормовом из которых находились восемь бортовых 533-мм ТА (по четыре на борт, расположенных под углом к ДП корабля), стеллажами на 24 КР комплекса «Гранат» (общий боезапас - 32 КР, восемь из которых - в ТА) и устройствами быстрого перезаряжания ТА. Компоновка механизмов и оборудования в других отсеках прочного корпуса осталась без изменений, только в носовом торпедном отсеке 400-мм ТА заменили на 533-мм ТА.
По проекту 667АТ предполагалось переоборудовать несколько АПК проекта 667А, в том числе не менее трех на ДВЗ «Звезда» (п. Большой Камень) и как минимум четыре на МП «Звездочка» (г.Северодвинск). Однако из-за прекращения финансирования в марте 1990 года работы свернули, успев только три подводные лодки переоборудовать по данному проекту - К-253, К-395, К-423. И вот про подводную лодку К-395 и пойдет речь.
Так то подводная лодка К-395 была вполне себе "боевая", вошедшая в строй флота в декабре 1969 года она (как Пл пр.667А) достаточно долго исправно служила и несла боевое дежурство в составе 31 Дивизии подводных лодок 3 ФлПЛ КСФ, базируясь на бухту Ягельная губы Сайда. В ходе учений "Океан" (1970 год) успешно выполнила ракетную стрельбу из удаленного района, получив благодарность от ГК ВМФ и МО СССР, в 1971 году завоевала приз ГК ВМФ и заняла первое место в ВМФ по ракетной подготовке. В 1972 года подводная лодка была признана "отличной", получила вымпел Министра Обороны и была занесена в Книгу Почета Краснознаменного Северного флота. Согласитесь, есть чем гордиться! Потом были боевые службы, стрельбы и наконец - переоборудование по проекту 667АТ (1989-1991 годы). После переоборудования в январе 1992 года лодка вошла в состав 24 Дивизии подводных лодок 3 ФлПЛ КСФ, а летом - переклассифицирована в атомную крейсерскую подводную лодку. Служба продолжилась, но страна, которая построила этот корабль уже перестала существовать, что не могло не сказаться на боевом корабле.
В 1999 году самым проблемным кораблём в 24 ДиПЛ была именно К-395 пр.667АТ (проект «Груша», по которому лодку так и называли, в обиходе), которая так стояла у одного из причалов в бухте Ягельная, иногда выходя в море. Как-то «Груша» готовилась к выходу в море, когда заболел ее командир капитан 1 ранга Г.В.Иванов, его на «скорой» увезли в госпиталь. В управление кораблём временно вступил начальник штаба дивизии капитан 1 ранга О.В.Лякин, который с собой на выход в море «Груши» взял потенциального нового командира этой "крейсерского атомохода" - капитана 2 ранга В.Н.Кочемазова, якобы, чтобы к нему присмотреться. И присмотрелся - после возвращения атомохода комдив предложил Кочемазову должность командира «Груши» вместо Г.В.Иванова.
Как вспоминает Виктор Николаевич, он тогда ещё не понимал, "во что ему предлагали вступить". Разговоры про специфику экипажа этого корабля он краем уха слышал, но всерьёз не воспринимал, а когда разобрался и понял - обратного пути уже не было. Экипаж действительно оказался настолько сложным, что даже через четверть века нельзя читать его воспоминания без удивления.
Как он пишет: "Настоящим помощником в экипаже у меня был только заместитель командира по воспитательной работе капитан 2 ранга А.П.Криворучко. Остальным доверять было нельзя. На корабле воровали почти все (как выяснилось позже, даже командир БЧ-5 капитан 2 ранга М.В.Л. оказался замешан в хищениях драгоценных металлов), Из поста СПС, из-под сигнализации, украли сложенные там печи дожига водорода ПД-ЗД кассеты ФКП, содержавшие драгоценные металлы. У меня из сейфа в каюте украли деньги".
Те кто служил понимает что за обстановка сложилась на корабле, причем корабле с атомным реактором. По открытым данным подводная лодка после 1993 года уже не несла ракет и использовалась в минном варианте, но атомная ГЭУ на ней все же функционировала! И значит катастрофа была возможная, но как мы увидим дальше - люди как то это не понимали.
По словам Кочемазова: "В 5-м отсеке постоянно перепиливали кабели питания, реохорды снимали даже с приборов работающих систем и механизмов. Все приборы КМ-140 я хранил у себя в каюте и выдавал командирам отсеков непосредственно при вводе ГЭУ. Начинаем ввод - доклад с пульта управления ГЭУ: пропали показания температуры и давления 1-го контура. Бежим в 6-й отсек - реохорды уже сняты с приборов.
Тут даже слов нет. Мы как то обсуждали факт того, что на атомоходе не выполнили программу испытаний, а здесь такая дикость! Я помню тот период, и как приходилось прикладывать силы для сохранения техники и имущества в исправном состоянии, но пилить ветку на которой сидишь, а вернее - "чиркать зажигалкой сидя на бочке порохом" - для этого требуется "особое состояние".
По словам командира, экипаж просто не испытывал страха, творя настоящий беспредел. Среди личного состава было очень много, как он их называет, «пятнадцатилетних капитанов», которые, потеряв перспективы и интерес к службе, вели себя нагло, вызывающе. Все попытки командира как-то оздоровить взаимоотношения в экипаже натыкались на глухую стену безразличия.
Вскоре, в день предъявления корабля инспекции ядерной и радиационной безопасности Министерства обороны беспредел достиг наивысшей точки. Когда в кают-компании командир корабля предъявлял документы офицерам инспекции, туда пришёл офицер и доложил: "Командир, у тебя все офицеры 1-го дивизиона БЧ-5 на пульте управления ГЭУ пьяные"! Вот так инспекция!
Терпение командира лопнуло, этого он уже не смог ни понять, ни примириться с этим - вызвал на лодку командира дивизии контр-адмирал А.В.Буриличев и офицеров штаба, провели "воспитательные мероприятия". Комдив защитил командира лодки от инспекции и, насколько смог, выровнял ситуацию. Перед строем он отстранил от должности командира БЧ-5 капитана 2 ранга М.В.Л. и прикомандировал на его место другого офицера. Служба продолжилась.
Как вспоминает Кочемазов: "Порой мне казалось, что я не выдержу, не смогу переломить эту банду. На меня писали доносы, когда я наступал на хвосты. Отрицательная масса офицеров в экипаже почему-то всегда превалировала над положительной. И только выходы в море заставляли экипаж держаться в тонусе".
И что интересно, а ведь лодке удалось даже отличиться, на этот раз в положительную сторону. После трагедии с «Курском», эксплуатацию ПЛ 3-го поколения временно запретили, и «Груша» оказалась тем единственным кораблём, который смог идти к месту трагедии и обеспечивать работы спасательных снарядов.
Как пишет офицер, "всё Гаджиево перешёптывалось, когда узнало, что «Грушу», пришедшую из моря, на 14-м причале содержат под охраной и не выпускают с пирса. Каких только слухов не ходило по этому поводу, а всё было очень просто: зная что это за экипаж, что их потом просто больше не собрать, командующий флотилией, в то время - вице-адмирал С.В.Симоненко, приказал выставить патруль, чтобы экипаж не разбежался с корабля".
И что важно, офицеру удалось изменить ситуацию, и что не менее важно - за два года командования "Грушей" - полюбить его. Массовые кадровые замены позволили изменить и оздоровить обстановку в экипаже. Любопытно, но В.Н.Кочемазов отмечал, что от управления этим кораблём он просто испытывал удовольствие, особенно благодаря его маневренности.
Как вспоминал офицер: "... с гордостью могу сказать, что, когда я отходил от 16-го причала в б. Ягельная и выходил из губы Сайда на К-395, ни один буксир не коснулся борта АПЛ. Как-то я заходил в губу Оленья к 7-му причалу. "Прибежал" чуть-чуть раньше назначенного времени. Оленегубский штаб, во главе с капитаном 1 ранга А. А. Поповым, стоит на пирсе, а буксиров нет. Я подошёл к пирсу под турбинами, А.А.Поповым - и только после это появились буксиры, но они были уже не нужны. Приятно было видеть восхищенные взгляды – к этому времени я уже вовсю гордился своим кораблем.
Но все заканчивается, даже такая сложная служба, на непростом корабле и с непростым экипажем в непростое время! В 2001 году, выйдя из боевого дежурства, выгрузив оружие с корабля и поставив его на стоянку к 4-му причалу, В.Н.Кочемазов передал подводную лодку капитан 1 ранга Г.В.Иванову (младшему брату Г.В.Иванова, у которого принимал корабль). Все возвращается, как говорится.
Вот такая история про "Грушу", кстати эта самая подводная лодка "Груша" в 2002 году была исключена из боевого состава флота в связи со сдачей в ОРВИ, а в 2007 году разделана на металл на СРЗ "Нерпа". А Виктор Николаевич, закончив ВМА им.Кузнецова в 2003 году, получил новое назначение и новую лодку - на этот раз К-328 "Леопард" (пр.971), а в 2008 году стал командиром той самой дивизии подводных лодок, в которую пришел еще в 1988 году лейтенантом.
С 2019 года контр-адмирал Владимир Николаевич - командир
Новороссийской военно-морской базы.
Вот такая история про "Грушу", которую пришлось попробовать, )). Друзья, может быть кто-то из вас был свидетелем подобных событий, или служил с командиром этой АПЛ. Примите мое уважение за вашу службу, берегите себя!
P.S. Не перестаю удивляться самому проекту! До чего же додумались, подумать только!