Вагнер, как самостоятельную армию государство дожало… Он стал опасен для системы и его загнали под крыло Минобороны. Бойцы Вагнера стали «контрактниками», видимо, добровольческих формирований.
«По моим данным, примерно 32–33 тысячи вагнеровцев заключили контракты с Минобороны, и от 7 до 10 тысяч находятся с Пригожиным. Это создает для руководства страны и Вооруженных сил почву для размышлений. <...> Со стороны Белоруссии очень много положительных позиций с точки зрения создания там собственной группировки. Это позитивный момент и его надо обязательно реализовывать», — сказал в своё время бывший командующий ВДВ генерал-полковник Владимир Шаманов.
С точки зрения государства, политической логики так и должно быть. Но надо отдать должное Пригожину и его «оркестру», - они сыграли большую роль для усиления России, её влияния в мире.
В Африке, когда наша либеральная, беззубая политика спала, Вагнер активно проводил русскую политику на континенте. Для Африканцев они были не просто «наёмниками», а прежде всего русскими; для африканцев они олицетворяли Россию, которая всегда помогала континенту избавится от колониализма. Вагнер был всегда на стороне слабых, угнетённых, как бы пафосно это не звучало; «музыканты» неофициально представляли Россию, - были «воинами интернационалистами».
В тяжёлую минуту для страны «наёмники» Пригожина появились на СВО. Работать в России им, видимо, не приходилось. Отточившие боевое мастерство в Африке и привыкшие к «вольнице» и надеяться только на себя, они приняли участок фронта в Бахмуте в драматичный момент СВО. Их работу журналисты назвали «Бахмутская мясорубка», - изо дня в день штурмуя они «перемалывали» боевиков ВСУ. К июню 23 года вагнеровцы взяли Бахмут (Артёмовск), показав высочайшее воинское мастерство. Выступая перед журналистами Пригожин назвал цифру потерь ВСУ в Бахмуте – около 50 тысяч. «Бахмутская мясорубка» дала время командованию «сосредоточиться». Верхглавком разобрался с «брехнёй», что «мы готовы», - оказалось, во многом «не готовы»: из армии и ВПК убрали бездарей и «бизнесменов на крови».
Взятие Бахмута стало также важным вдохновляющим психологическим моментом для армии и народа. За это время сильно изменилось отношение обывателей к Вагнеру: если в начале для многих вагнеровцы были «наёмниками-убийцами», то со временем стали самоотверженными бойцами, героями, патриотами; уважаемой, престижной боевой структурой. Тысячам «зеков» Вагнер дал возможность начать жизнь с чистого листа, вернуться в гражданское общество. Тысячи жизней необстрелянных контрактников и мобилизованных спас Вагнер, заменив собой их на переднем крае…
Видимо, Вагнер, его эффективность и пример работы с кадрами стал прообразом для добровольческих формирований в армии России; теперь никто не удивляется добровольцам-зекам.
Неприятие излишней армейской бюрократии и чиновничьих интриг, Евгений Пригожин переживал прямой и жёсткой критикой чиновников… Это был вызов системе, её авторитету: этого она не могла допустить. Пользующийся уважением у военных и народа, Пригожин стал опасен чиновникам. Многие высокопоставленные либералы просыпались ночью от кошмара – «Пригожин пошёл в политику…».
Минобороны сделало Вагнеру предложение, от которого он не должен был отказаться: вагнеровцев обязали подписать контракты с государством. Но это предложение было неприемлемо лично для Пригожина и преданной ему группы наиболее отчаянных бойцов…
Есть версия, что против лагеря Вагнера была совершена провокация, чтобы вызвать его демарш, который свободные СМИ тут же объявили мятежом… Такое развитие устраивало систему… многих. Положение спас хозяйственный Лукашенко: он подобрал самую боеспособную группировку Вагнера и «приютил» её в Белоруссии в полном согласии с Вл. Путиным. Радости хозяйственного «батьки» нет предела: в одно мгновение он укрепил обороноспособность республики, так что поляки вспотели от страха, представляя, как Вагнер штурмует Варшаву…
Надо сказать, что любая система очень ревнива и не терпит тех, кто показывает её язвы, ошибки, слабые места. Она чтит героев, но, если подвиг героя – «укоряет» систему, какого-либо высокопоставленного чиновника, она сделает вид, что его не было.
Пригожин часто говорил, что Вагнер воюет за Россию, а не ради наград и почестей, но иногда он не выдерживал, когда «скотское отношение» региональных чиновников к павшим бойцам Вагнера было особенно оскорбительным. С горечью он говорил, что за взятие Пальмиры чуть ли не секретарши Минобороны получили медали, но ни один вагнеровец не получил медальку «За освобождение Пальмиры»; о них даже не упомянули… Конечно это горько осознавать. Вот так «Родина слышит, Родина знает...».
Вольница закончилась, - «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Окрепшая, в том числе благодаря Вагнеру система, начала наводить предсказуемый порядок, в котором не было места Пригожину...
На днях делегация Минобороны РФ посетила с «пастырским» визитом ЦАР и Мали, где работают вагнеровцы: теперь они под эгидой Минобороны. Вагнер умер… или нет?! Но легенда о нём живёт.