30 подписчиков

Мемуары Арамиса, Глава 162

29 сентября 2023

Глава 162

Вода была очень холодной, так что Атос для того, чтобы согреться, принялся сам работать с парусами, а Портос ему помогал. Вскоре они рак разогрелись, что он их одежды шёл густой пар и можно было не опасаться за их здоровье. Тем не менее, желательно было им для профилактики плеснуть коньяку или хотя бы вина. Мы заглянули под скамейки и в отсеки яхты на носу и на корме, называемые моряками банками. Там мы нашли много полезного. Мордаунт позаботился, чтобы в яхте были сухари, галеты, солонин, вино, пресная вода и кое-какие другие продукты, даже сахар и соль. Так что нам было чем помянуть его душу.

Иначе и быть не могло, ведь они собирались проделать на ней обратный путь.

Правда, всё было холодным и не на чем было разогреть еду, но холодная еда лучше пустых желудков. Впрочем, д’Артаньян всё-таки пошутил, что если продукты закончатся, придётся ловить рыбу голыми руками, отчего Мустон забеспокоился, как бы если продукты, действительно закончатся, мы не решили его съесть. Надо сказать, такая нелепая мысль не пришла бы нам в голову, если бы не его страхи, почерпнутые из Бог весть чьих морских рассказов, которые он неведом где наслушался.

Мы изрядно шутили над бедолагой, но когда поняли, что он всерьёз готов принести себя в жертву для спасения хозяина, мы преисполнились уважения к нему.

— Хотел бы я иметь такого слугу! — воскликнул д’Артаньян.

— Я завещаю его вам, дорогой друг, — сказал Портос.

— Бросьте, Портос! Вы ещё меня переживёте! — отмахнулся д’Артаньян. — Посмотрите, какой вы здоровяк! Даже после плавания в ледяной воде вы такой румяный что любо-дорого посмотреть!

— А я не желал бы пережить своего господина, — тихо сказал Мушкетон.

— Когда мы вернёмся в Пьерфон, я подарю тебе виноградник, — сказал Портос Мушкетону.

Добрый толстяк разрыдался от счастья.

Вскоре мы встретили корабль, направлявшийся из Дюнкерка в Булонь. Он подобрал нас к нашему величайшему облегчению, поскольку короткая речная яхта всё же была не приспособлена для прогулок по морю и нас уже изрядно укачало.

Нам было чем расплатиться за избавление от неприятной прогулки, и даже, возможно, за спасения, поскольку море всегда таит в себе опасность. Обращённые в бриллианты деньги всегда были при нас, и кроме того, у нас оставались кое-какие деньги, ведь мы собирались окончательно расплатиться со шкипером фелуки лишь после того, как он доставит нас к берегу Франции. Мы расплатились с капитаном корабля заранее и вполне щедро, так что нас неплохо кормили, пока мы не достигли берегов Франции. Дул прохладный утренний ветер. По дороге мы обсудили, как нам поступать дальше.

Д’Артаньян без обиняков предложил разъехаться по разным дорогам, поскольку передвигаться всем четверым вместе было бы опасно.

Портос изрядно огорчился, но Атос согласился, что это разумно.

— Мы принадлежим к разным политическим партиям, поэтому если мы будем все вместе, встреча с представителями любых вооружённых сил будет для нас опасной, едва ли не роковой. Разделившись, мы получаем шанс, что хотя бы двое из нас доберутся до Парижа. Если на двух других обрушится несчастья, будет кому их спасти.

— Но четыре шпаги лучше, чем две, — с сомнением сказал Атос.

— Согласен, однако, четыре обвинения хуже, чем два, — ответил д’Артаньян. — Мы даже не знаем, в чьи руки мы можем угодить. Повстречай вы фрондёров, вас примут как родных. Повстречай фрондёров мы, как-нибудь, надеюсь, мы выкрутимся. Во всяком случае, нас не убьют. Если мы четверо повстречаем фрондёров, скорее вы лишитесь их доверия, нежели мы его приобретём. Если же нам предстоит радость встречи со слугами кардинала …

— Согласен, д’Артаньян, в этом случае мы в качестве попутчиков будем нежелательны, — сказал Атос.

— Нам всем будет сложно объяснить причины того, как и почему мы оказались вместе, — ответил д’Артаньян.

— Причина проста – это наша дружба, — уточнил Атос.

— Кроме нас четверых, кажется, никто во Франции, а то и во всём мире, уже не знает подлинного значения этого слова, — возразил д’Артаньян. — Во всяком случае, никто из власть имущих не поверит такому аргументу. Нас итак уже считаю изменниками, — и мы, вероятно, заслужили повешенье, а если изловят нас вчетвером, повесят заодно и вас.

— Почему же вы пророчите себе столь суровую кару? — удивился я.

— Послушайте, Арамис, ведь вы умный человек, — сказал д’Артаньян. — Вы же понимаете, что Мазарини не для того направил нас быть постоянно при Мордаунте, чтобы мы просто выполняли его поручения. Для этого у офицеров бывают подчинённые, а у старших офицеров – ординарцы.

— А действительно, зачем Мазарини поручил нам быть с Мордаунтом и слушаться его? — спросил Портос.

— Мазарини нуждается в сильном союзнике вне пределов Франции, — ответил д’Артаньян. — Но он ещё не знал, в чьих руках окажется Англия. Если бы победила партия Короля, ему легко было бы сделать вид, что мы приставлены к Мордаунту для того, чтобы втереться в доверие к Кромвелю и помочь падшему монарху восстановить свою власть.

— Вы это сказали совершенно серьёзно? — спросил Атос.

— Да, и на это случай у меня имеется конверт, который я должен был бы вскрыть.

— Что же в нём написано? — спросил я.

— Поскольку мне было приказано сжечь этот конверт, не вскрывая, в том случае, если Король будет свержен окончательно, я именно так и поступил, — ответил д’Артаньян, и я понял, что он солгал, не моргнув глазом.

— А на случай, если победит парламент и Кромвель? — спросил я.

— На этот случай у меня был другой конверт, который я должен был вскрыть не читая, — ответил д’Артаньян.

— И что же в нём было написано? — спросил я.

— Оставьте, Арамис, это его тайна, которую он не должен нам рассказывать, — остановил меня Атос.

— Теперь уже не моя и не тайна, ведь я сжёг и этот конверт, — снова солгал д’Артаньян.

— Сожгли? Почему? — спросил Портос.

— Да потому что с той минуты, когда мы помогли нашим друзьям скрыться от Кромвеля и Мордаунта, мы стали изменниками, а после того, как я поднял шпагу на Мордаунта, я стал особо опасным государственным преступником, — ответил д’Артаньян. — Я уже не говорю о том, что убив Мордаунта, мы …

— Жизнью Мордаунта распорядилась Судьба, — торжественно объявил Атос. — Во всяком случае вы не имеете к этому никакого отношения.

— Благодарю, Атос, за такое ценное наблюдение, но Мазарини не поверит ему, — возразил д’Артаньян. — Я убеждён, что у него в Англии были и другие люди, скажем честно, шпионы, кроме нас. Так что он будет осведомлён о наших действиях ко времени нашего прибытия в Париж, а вероятнее всего, он осведомлён о них уже сейчас. Как минимум, он поддерживает переписку с генералом Кромвелем и задаст ему вопрос о том, как ведут себя при нём отправленные им два французских дворянина. Ответ будет детальный, уверяю вас!

— Куда же вы пойдёте? — спросил я.

— Двадцать лет назад, когда я был более горячим и менее рассудительным, я ринулся прямо в пасть льву по имени кардинал Ришельё, — сказал д’Артаньян. — И лев меня не сожрал. Теперь же мне, более опытному и менее дорожащему своей жизнью предстоит явиться в логово побитого шакала. И вдобавок, со мной будет наш славный Портос! Неужели мы двое не выпутаемся из этой заварушки? А, кроме того, ведь если мы попадёмся только двое, вы, надеюсь, будете оставаться на свободе!

— Мы, конечно, вытащим вас из Бастилии! — воскликнул Атос, не имея на то никаких оснований.

— Несомненно, — сказал я, имея для этого весьма весомые основания.

— Послушайте, друзья, — сказал д’Артаньян. — Поверьте мне, ведь я нахожусь среди всех этих царедворцев вот уже двадцать лет и наблюдаю их изнутри. Вся эта заварушка, вся эта Фронда затеяна и реализована обнаглевшими принцами и герцогами, которые считают, что урвали для себя недостаточно большой куш после смерти Ришельё и Людовика XIII. Им просто захотелось выторговать для себя земли, должности или просто деньги. Теперь, после временного успеха, не обижайтесь, но я считаю его временным, они все будут торговаться. Но Королева торговаться не умеет, значит, они будут торговаться с Мазарини. И только вы двое, Атос и Арамис, выступили против Мазарини за идею. Так вот, если нас с Портосом поместят в Бастилию, у вас будет что попросить у поверженного на обе лопатки Мазарини! Вы попросите у него нас! А герцог де Бофор, которого вы освободили, должен будет замолвить словечко за вас и поддержать вашу просьбу.

— Это может сработать, — сказал я.

— Я, как и Королева Анна, не умею торговаться, — возразил Атос.

— Даже в том случае, если речь пойдёт о наших жизнях или о наше свободе? — спросил д’Артаньян. — Ах, да! Вы умеете требовать и получать требуемое. Это тоже подойдёт!

— Вы в последнее время часто стали подтрунивать надо мной, сын мой, — сказал Атос.

— Сыновья часто подтрунивают над своими отцами, и исключительно любя их, — ответил д’Артаньян. — Так что если вы решили усыновить меня, терпите!

С этими словами он горячо обнял Атоса, и тот ответил ему тем же.

— Какая идиллия! — воскликнул Портос. — Я сейчас расплачусь! Дайте же и мне вас обнять!

— Полегче, Портос! — воскликнул д’Артаньян. — Вы сломаете нам рёбра!

— Ну что вы, — смутился Портос. — Я ведь легонько…

— Хорошенькое у вас «легонько»! — воскликнул Атос и обнажил грудь, показал, что крест Короля Карла, который он для сохранности носил на шее, полностью впился в его кожу и оставил на ней глубокие следы.

— Простите, я не хотел, — сказал Портос.

Ну разве можно на него сердиться?