В отношении России недружественные страны и союзы вводят санкции начиная с 2014 года, то есть почти 10 лет, а начало проведения Специальной военной операции стало мощным катализатором этого процесса, которому нет конца и края. Введенные санкции сами по себе, а равно экономические и политические ожидания от них создают огромные проблемы для гражданского оборота. Нарушается логистика поставок, ряд товаров стало сложнее производить, возникают проблемы в осуществлении расчётов и прочее, и прочее.
Вследствие описанного бизнес рассматривает санкции как обстоятельство непреодолимой силы (далее также – форс-мажор). Чему сопротивляется правоприменение в той или иной мере. Экономические или политико-правовые резоны есть у обоих подходов. Санкции действительно нередко крайне затрудняют исполнение обязательств, а подчас делают надлежащее исполнение обязательств невозможным, поэтому категоричное игнорирование санкций с позиции п. 3 ст. 401 ГК РФ увеличивает издержки на добросовестных, но неисправных должников. С другой стороны, многие используют аргумент о санкциях как форс-мажоре как предлог избавить себя от невыгодных обязательств без негативных последствий для себя в виде гражданско-правовой ответственности и если признать санкции обстоятельством непреодолимой силы, то это приведёт к возникновению эффекта «прорыва плотины», что может дестабилизировать гражданский оборот.
В результате решение рассматриваемой проблемы становится подобным прохождения между Сциллой и Харибдой.
Однозначного (в значении универсального) решения данная проблема не имеет и иметь не может, ибо квалификация того или иного обстоятельства как обстоятельство непреодолимой силы есть вопрос факта, который решается отдельно в каждом самостоятельном случае.
Как разъяснено п. 8-9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», что в силу п. 3 ст. 401 ГК РФ для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный, непредотвратимый при данных условиях и внешний по отношению к деятельности должника характер. Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях.
Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий, т.е. одной из характеристик обстоятельств непреодолимой силы (наряду с чрезвычайностью и непредотвратимостью) является ее относительный характер.
Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.
Из этих базовых разъяснений (которые совпадают с положениями отечественной доктрины) определенно следует, что шансы признания той или иной санкции как обстоятельство непреодолимой силы довольно невысоки.
Учитывая многолетний опыт санкционного давления на Россию признак чрезвычайности соблюсти крайне сложно, да и признак непредотвратимости выполнить непросто, поскольку весьма часто исполнение становится делом более трудным и дорогим, но не невозможным.
И в таком случае практика должна развиваться довольно однозначным образом: тем, кто ссылается на санкции как на форс-мажор следует вспомнить известную строку из «Божественной комедии» Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий».
Однако же надежда у входящих есть. Конечно отрицательной практики очень много, к примеру:
- Постановление АС Московского округа от 20.06.2023 № Ф05-13116/2023 по делу № А40-204470/2022
«Таким образом, ссылки ответчика на Регламент Совета Европы N 833/2014 от 31.07.2014 некорректны, так как на момент заключения Договоров санкционная политика Европейского союза в отношении России велась, ответчик не мог не знать о данных обстоятельствах, заключая спорные Договоры».
- Постановление АС Поволжского округа от 21.07.2023 № Ф06-6234/2023 по делу № А65-32560/2022
«Между тем тот факт, что на момент заключения договора между сторонами специальная военная операция уже проводилась, ряд иностранных государств уже приняли в отношении России санкции/торговые ограничения, а другие государства собирались их принимать, то принятый Великобританией 14.04.2022 пакет санкций не может рассматриваться в качестве непреодолимой силы, поскольку указанное обстоятельство не обладает признаком чрезвычайности. А тот факт, что через непродолжительное количество времени возникла возможность поставки товара по договору с помощью параллельного импорта, то указанное обстоятельства подтверждает отсутствие и признака непредотвратимости».
- Постановление АС Московского округа от 19.06.2023 № Ф05-12143/2023 по делу № А40-233413/2022
«Суды дали оценку его действиям по получению информации о невозможности поставки вследствие приостановления импорта автомобилей в Российскую Федерацию и временного приостановления работы завода по производству автомобилей Toyota. Какой-либо информации о принятии ответчиком мер, направленных на приобретение автомобилей для их поставки истцу, иных действий, направленных на исполнение договора, материалы дела не содержат, судами эти обстоятельства не проверялись. Таким образом, вывод о том, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, ответчик принял все меры для надлежащего исполнения обязательства, не может быть признан обоснованным. Судами также не учтено, что отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров в силу закона не признается чрезвычайным и непреодолимым обстоятельством».
Однако положительная практика также весьма представительная:
- Постановление АС Московского округа от 14.07.2023 № Ф05-14684/2023 по делу № А41-50922/2022
«Суды в обжалуемых актах, по мнению кассационной коллегии, правильно установили, что ответчик 13.05.2022 направил истцу пояснение о том, что в сложившейся сложной геополитической ситуации, физически не может исполнить обязательства в натуре и поставить музыкальное оборудование из Германии на основании официального письма ООО «Сеннхайзер Аудио» от 03.03.2022. Таким образом, судами не установлена вина ответчика по неисполнению обязательств, признаки недобросовестного поведения также отсутствуют».
- Постановление 18 ААС от 16.06.2023 № 18АП-6745/2023 по делу № А47-8922/2022
«Суд первой инстанции правомерно установил, что обстоятельством непреодолимой силы в данном случае являлись обострение международных отношений и введение санкционной политики, ограничивающие торговые операции, а также то, что производитель комбайнов приостановил деятельность на территории Российской Федерации и само производство».
Даже из приведенной далеко неполной выборки практики текущего года можно заметить, что суды квалифицирующие санкции как непреодолимую силу толкуют её расширительно, а именно как «случай» – невиновное поведение субъекта предпринимательской деятельности[1]. Случай, в силу всё того же п. 3 ст. 401 ГК РФ является частью предпринимательского риска, поскольку предпринимательская ответственность – ответственность без вины.
На эту тенденцию автор настоящей заметки обращал внимание в контексте применения института непреодолимой силы в решении административного (по своей сути) спора о включении исполнителя по договору в Реестр недобросовестных поставщиков (РНП)[2].
В чём же причина такого поведения судов? Осмелюсь предположить, что суды стремятся вознаградить добросовестность неисправного должника, поскольку видят, что с одной стороны наличие нарушений, с другой рассматривают как несправедливым причиняющийся в пользу кредитора размер ответственности. Поэтому, не имея возможности, уменьшить размер ответственности суды и идут на расширительное толкование обстоятельств непреодолимой силы[3].
С точки зрения будущего права (de lege ferenda) есть политико-правовые основания для предоставления суду возможности уменьшить размер ответственности, когда нарушение обязательств не вызвано обстоятельствами непреодолимой силы, но обстоятельства, ставшие причиной неисполнения или просрочки, были вне контроля должника и тем были предприняты максимально возможные меры для минимизации возникших нарушений.
Частично нечто подобное уже имеет место быть. Так в силу новой редакции п. 3 ст. 453 ГК РФ[4] в случае изменения или расторжения договора в судебном порядке обязательства считаются измененными или прекращенными с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора, если этим решением не предусмотрена дата, с которой обязательства считаются соответственно измененными или прекращенными. Такая дата определяется судом исходя из существа договора и (или) характера правовых последствий его изменения, но не может быть ранее даты наступления обстоятельств, послуживших основанием для изменения или расторжения договора.
То есть суд может определить дату прекращения (расторжения) договора, а, следовательно, влиять на размер гражданско-правовой ответственности (в первую очередь неустойки).
Законодатель свою волю на изменение ст. 453 ГК РФ обосновал через существенное изменение обстоятельств (цитата из Пояснительной записки):
«При этом действующим п. 3 ст. 453 ГК РФ не учитывается практическая возможность возникновения правовых ситуаций, при которых сторона договора не исполняет обязательство вследствие существенного изменения обстоятельств (например, в случае если невыполнение работ по установке было обусловлено отсутствием необходимого для этого оборудования, которое контрагент - иностранная организация отказалось поставить, а при заключении договора поставки стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет), при этом стороны договора не смогли прийти к соглашению об изменении условий данного договора (например, условия о замене иностранного оборудования оборудованием отечественного производства) и обратились в суд. …
Таким образом, при разрешении дела в судебном порядке, нарушившая сторона фактически ставится в более невыгодное положение в связи с тем, что в отличие от изменения договора по соглашению сторон, суд не может признать обязательство измененным с момента существенного изменения обстоятельств, что изменяет обязательство только с момента вступления в законную силу решения суда и не отменяет применения последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства (например, просрочки исполнения вследствие отсутствия необходимого оборудования и отказа контрагента от замены его на аналогичное другого производства)».
Институт пересмотра договора вследствие существенного изменения обстоятельств, хотя и не тождественен непреодолимой силе или случаю, но имеет с ними определенного сходство, поэтому можно предположить, что, если законодатель дозволяет суду в целях справедливого разрешения спора корректировать момент расторжения договора и, следовательно, последствия этого расторжения, то нечто подобное дозволительно и в отношении определения соразмерного размера ответственности[5]ю.
Другой вопрос – целесообразно ли вознаграждать неисправного должника за его добросовестность, если таковая в принципе предполагается изначально (п. 3 ст.1, ст. 10 ГК РФ)? Возможно настало время подумать об этом…
Петрищев В.С.
[1] Термин «случай» закон не раскрывает, но в доктрине под ним как правило понимается обстоятельство, которое свидетельствует об отсутствии вины кого-либо из участников обязательства. Случай характеризуется субъективной непредотвратимостью и всегда непредвидим.
[2]Петрищев В. Влияние административного элемента на квалификацию обстоятельств непреодолимой силы // Влияние административного элемента на квалификацию обстоятельств непреодолимой силы (zakon.ru)
[3] Статья 333 ГК РФ касается только неустойки, а не, к примеру, взыскания убытков. Кроме того, неустойка может быть соразмерной с точки зрения сложившейся деловой практики и разъяснений ВС РФ и ВАС РФ, а уменьшение ответственности по ст. 404 ГК РФ предполагает того, что кредитор содействует возникновению или увеличению размера указанной ответственности, чего в действительности может и не быть.
[4] В редакции Федерального закона от 24.07.2023 № 347-ФЗ.
[5] Возможность суду самостоятельно определить размер убытков на основании справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства установлена п. 5 ст. 393 ГК РФ.