Привет всем на канале Птица-муха!
Очередная история от деда Митрофана.
Была середина дня, дед Митрофан откровенно скучал. Душа требовала общения. Переделав свои утренние дела на огороде, дед решил попытать счастья и вырвать как-нибудь из цепких рук бабки Маши своего закадычного друга, деда Григория.
Задача была не из лёгких, поэтому дед Митрофан решил взять тайм-аут и сначала зайти в магазин, перекинуться парой слов с продавщицей, Зиночкой.
– Здарова, Зина! – поздоровался дед, заходя в магазин. – А энта, чаво у тибе тако?
– Это? Здрасти, дядь Митрофан. Это лотерейки. Вишь чаво, подвезли и до нас. «Спринт» называется. Крутишь барабан, достаёшь билетик, открываешь и смотришь, выиграл чи нет.
– Лотерейки, туды её через карамыслу! А скольки же стоить?
– Эти по пятьдесят копеек. Хочешь?
– Пятьдисять копеек! А чаво выиграть можна?
– А чаво угодно. Деньги ежели, то до двух тысяч. А ещё, говарять, что дефицит всякий. Там радиоприёмник, пылесос, стиралку, чаво там ещё, даже и не знаю.
– И, чаво, выграл кто-нить чаво чи не?
– Пока ещё никто ни одной лотерейки не купил. Купи ты. Первый будешь.
– Деда Григория бабка уже приходила до тибе нынче? – поинтересовался дед.
– Не, бабки Маши ныче ещё не было.
У деда перед глазами забрезжила надежда.
– Я, канешна, Зиначка, куплю билетик. А ты, ежели придёть бабка, скажи, что пять взял, а один билетик десятку выграл. Ладна?
– Ой, гляжу, задумал, чаво?
– Да, чаво тама задумал! Бабку с дому нада выманить, чтобы Гришка свиньтить с дому мог без скандалу. Ну, давай сваю лотерейку.
Зина, смеясь, дала деду сдачу с рубля и велела достать билетик. Билет оказался без выигрыша. Дед крякнул, убрал сдачу в кошелёк и развёл руками.
– Вота, Зина, не повезло.
– Ну, чаво сделаешь, да ты не расстраивайся.
– Да я и не расстраиваюси, пойду. А ты уж, ежели бабка прибижить, то уж понавешай лапши на уши.
– Ой, не сомневайси во мне, уж кому-кому, а ей-то уж от души понавешаю.
Подходя к калитке друга, дед Митрофан услышал злобное ворчание бабки.
– Струменты сваи с дороги сбери, чтоб под ногами не мешалиси. Ремантёр тут выискалси.
– Сберу, Маня, сберу.
– Видать, не в духах бабка, – подумал дед Митрофан. – Ну, ничаво. Энта мы сейчас поправим.
И дед зачстучал в калитку.
– Гриша! Ты дома чи не?
– Вона, гляди. Ужо твой малахольнай припёрси!
– Дома, Митрафан, заходь.
Дед быстро проскользнул в калитку и, радостно улыбаясь, стал доставать кошелёк из кармана.
– Гриша, вона, погляди, чаво у мине есть! – дед трясущимися руками совал почему-то бабке под нос новенькую десятку. – Вота, погляди!
– И, чаво, я червонца, что ли не видала? Эка невидаль! – поморщившись, сказала бабка.
– А вота и не видала! Пошёл в магазин с тремями рублями, а вышел с десяткай. Вона тольки пятьдисять копеек от энтой трёхрублёвки и осталаси.
– А десятку, чаво нашёл что ли? – завистливо спросила бабка, жалея, что раньше не пошла в магазин.
– Какой тама нашёл! В лотерейку выграл!
– Не бреши. Энта скольки ждать нада, кагда пропечають, кто чаво выграл, – не поверила бабка.
– Ничаво ты ни понимаишь, Маня. Зиночке лотерейки завезли, где сразу выгрышь праписан. Достаёшь лотерейку из барабана, вскрываишь, тама и праписана. Я вота сразу пять штук купил и десятку выграл. А стоить всего-та пятьдисять копеек! Так-то, а ты говаришь, пропечатають!
Бабка задумалась, а в глазах деда Григория застыл вопрос – разыгрывает друг его бабку или нет.
Тут бабка явно куда-то засобиралась.
– А тама многа энтих лотереек-то? В барабане? Придумають тожа, вроде больша не в чё покласть.
– Ну, штук пятнадцать ещё было.
– Ладна, пойду погляжу, всё одно в магазин сбираласи.
И бабка, перешагивая через дедовы инструменты, поспешила за деньгами, а потом в магазин.
– Ну, вота, Гриша. Ты и свободнай. Ну, чаво? До мине? Как за бабкай тваёй след простынить?
– Так и знал, что надурил! Так, чаво? Нету никаких лотерейкав?
– Не, Гриша, лотерейки имеюцца, тольки не выграл я ничаво. Одну купил, а тама пуста! Таки дела, туды её через карамыслу!
И деды пошли, не теряя времени, к деду Митрофану. Подходя к дому, они заметили на лавочке у дедова дома бабы Капиного Кольку и бабы Надиного Вовку. Колька тыкал в запястье левой руки указательным пальцем правой и что-то доказывал Вовке. А Вовка мотал головой, не соглашаясь со старшим товарищем. Подойдя ближе, деды увидели, что у Вовки глаза уже были на мокром месте.
– Здорова, ребяты!
– Здрасте, деда Митрофан, здрасте, деда Григорий, – бойко поприветствовал Колька.
– З-д-р-а-а-а-с-ь-т-е, – уныло протянул Вовка.
– Чаво тута у вас происходить? Чаво, Вовка, глаза на мокрам месте?
– Колька говорит, что у него на руке командирские часы, а я их не вижу, потому что слепой! А у него нет никаких часов!
– Э-э-э-х! Ну и игры у тибе, Колька. А ты, Вовка, молодец, что не поддаёшси. Вона, дед Григорий так поддалси раз, так чуть ни аканфузилси. Спасиба я вовремя вмешалси, – сказал дед, присаживаясь на лавку рядом с пацанами. – Ну, чаво, Гриша, можить, расскажишь ребятам, как тибе бабки чуть ни аканфузили?
Дед Григорий, конечно, уже понял, что сейчас будет очередная байка, поэтому подыграл другу.
– Э-э-э… Знаишь чаво, Митрафан, ты энта… Наверна, сам расскажи, у тибе лучша получаитьси.
– Ну тада слухайти сюды.
Давно, ребяты, энта была. Как щас помню, настала время некоторым калхозникам, особо заслужённым, включая деда Гришу, на пенсию выходить. Вота. И решил тогда наш предсидатиль, Иван Семёныч, торжественно, в клубе, ага, пряма со сцены их проводить. Ордена, там медальки, каки, за трудову доблесть вручить, в-о-о-о-т. А у деда Григория костюма не было.
Куды бечь? А тут как раз цыгани со сваими кибитками до деревни нашай добралиси. Разбили табар у Ёшкинава пруда, и пошли по деревни дура&ков искать. Товар какой-никакой предлагать. А тута бабка Маша деды Гришина со сваёй подругай, бабкай Дунькай, нарисовалиси.
Вот бабка Маша их и спрашиваить, мол, костюмав нету ли у вас? А то маму деду кричи, как нада. А они ей, мол, нет, бабка. Костюмав у нас нету, зато и ткань есть новамодна, кремплен называитьси, и портные имеюцца. Хотити ткань посматреть?
Ну, те рты пораззявили и пошли смотреть. Идуть, а цыгани им на уши лапши добавляють, мол, тольки ткань у нас непроста. Мол, видить тольки тот, у каво мозги имеюцца. Ду&рак, мол, ни за что не увидить. И вота они перед бабками, вроде как, ткань разматывають, а бабки ничаво не видють! Пряма беда! А как перед падругай показать, что ты безмозглая? Вота и стали одна перед другой ткань нахваливать.
– Ай, да ткань! – говарить бабка Дунька. – Какой красивай чёрнай цвет!
– А бабка Машка, чтобы падружку подкавырнуть, говарить, мол, Дунька, какой жа энта чёрнай? Энта жа серай! Можить, ты и не видишь ни чёрта, тольки прикидываишьси? Я, мол, давно подазревала, что у тибе мозгов нету!
А бабка Дунька ей, мол, глаза разуй! Энта жа чёрнай! Можить у тибе мозги отсутствують? А им цыгани и говарять, мол, не ссорьтися, женсчины. Вота жа рулон чёрнай ткани, а вона серай! Вы проста на разны рулоны смотрити, стары ду&ры.
Бабки и успакоилиси.
– Нада из чёрнай костюм шить, – говарить бабка Дунька. – Патома можить на похорона пригодитьси.
Дед Григорий крякнул:
– От ить зараза кака, энта Дунька!
– Правда твая, Гриша. Тольки бабка Манька заартачиласи.
– Чаво ты, – говарить, – тута мине раскамандаваласи, качарыжку тибе в рот. Мой дед, мне и решать, в каком костюме харанить ево буду! Я сказала – в серам!
– Ага! Щас! Ни дождётьси! – возмутился дед Григорий. – Я её первай схараню!
– Правильна, Гриша, – поддакнул дед Митрофан. Так вота. Притащили энтих цыганив домой, с деда мерки сымать. А энти цыгани, мол, если и на похорона заодно, так можим по энтим меркам и гроб сделать. Дерево у нас имеицца особеннае, его тольки о-о-о-чинь умнаи люди видють. Ну, тута уже дед Григорий взъерепенилси, мол, если тольки для маёй бабки. А бабка ни в каку!
Так вота, энти бабки так деду Григорию голаву заморочили, мол, погляди, какой цвет! Как на солнышки перливаицца, туды ево в качелю, а как до глаз подходить, вот дед Григорий и спужалси, что у ево мозгов нету, мол, бабка весь мозг проела…
– А, чаво, Митрафан, она можить! Така стервозна, зараза, – покачав головой, сказал дед Григорий.
– Энта точна! – согласился с другом дед Митрофан. – Так вота. Вроде как энти цыгани сшили деду костюм, перед зеркалам ево одевають, крутють, а бабки восхищаютьси, мол, как сидить, какой ты, Гриша в ём наряднай, хочь в гроб клади! Цыгани поддакавають, ну, деда Григория и заморочили. Хочь и не видал он ни черта на сибе, акрамя трусов и носков с дыркай, а признатьси в энтам ни можить, качарыжку ему в рот. Засмиють.
Вота. Настал день, когда на пенсию проважатьси нада. Бабка Маша выдала деду новы трусы по калена, чисту майку, носки, а сама, типа, ему помагаить, одеваить ево, пугавки, как будто, застёгиваить. В-о-о-о-та. Собралси дед и пошёл до клубу. Хорошо я вовремя подоспел, не успел дед Гриша и до проулка дойтить. Я гляжу – б-а-а-а! Дед Григорий чешить в трусах цветастых, в майки и с галстукам. Думаю, чаво тако? Напилси что ли на радастях, да, вроди, не шатаитьси.
Кричу ему, мол, ты куды собралси в трусах и в майки, туды ево налева? А он мине, мол, тише, не ори на всю деревню. Видать, у нас с табой мозгов нету, вота мы энту ткань, с каторай костюм цыгани сшили, не видим. Бабка моя говарить, что энта кремплен серава цвету!
– Деда Митрофан, – прервал Вовка поучительное повествование. – А что, деда Григорий рубашку даже не надел?
– Каку рубашку?
– Ну, рубашку, под пиджак?
– Э-э-э… Энта… Вовка, вот ты слухаишь мине, а как не слышишь? Ты не об юрунде думай, а в чём тута суть истории! Так вота, я как услыхал про цыганий, так деда Гришу за руку схватил, и бегом с им домой к ему. Бабку к стенке приставили, припёрли, значитьси, а она и раплакаласи, качарыжку ей в рот, мол, тожа не вижу ничаво, за что тольки двадцать пять рублёв заплатила? И как кинуласи до цыганий, а их уже и след простыл! Вот так бабки деда Григория чуть ни аканфузили на всю деревню. Поэтому, Вовка, верь тольки своим глазам! А ты говаришь – командирски часы, Колька, туды её в качелю!
А бабка Маша всё же выиграла рубль в лотерею, о чём потом хвасталась, правда, сколько проиграла, никому не сказала, даже деду Григорию.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.