Родился в 1984 году, закончил Тверской государственный медицинский университет. Сейчас работает в Твери — анестезиологом-реаниматологом в областной клинической больнице. Дважды выезжал в зону СВО и работал в прифронтовых медучреждениях.
«Поедем?» «Поедем!» Тверские врачи приняли решение в самом начале СВО
Имея опыт работы в экстраординарных условиях пандемии, он хорошо понимал, какая нагрузка на здравоохранение ляжет в зоне СВО. Его друзья-коллеги тоже это понимали. И посчитали, что обязаны помочь.
Сейчас всё больше в публичном пространстве говорят о правах. Но забывают, что помимо них у каждого из нас есть обязанности. Максим Петрушин и его друзья-коллеги этого не забывали никогда.
«Мы же пошли в медицину не для того, чтобы зарабатывать гигантские деньги. Я считаю так: если ты идёшь в медицину, у тебя должно быть желание помочь другим. И понимание: если не поможешь ты — не поможет никто. Ночью, днём — не важно. Это твоя обязанность».
Когда началась специальная военная операция, у них уже был за плечами опыт работы в условиях эпидемии ковида-19. Они воочию увидели, что такое массовое поступление пациентов в медучреждения, которые создавались для работы в нормальных условиях. То была критическая ситуация, потребовавшая экстраординарных действий. Максим как главный реаниматолог области участвовал в развёртывании всех дополнительных инфекционных коек. Он и его друзья первыми пошли работать в инфекционные госпитали.
«Массовое поступление раненых — тоже критическая ситуация. А если начались боевые действия — значит, на близлежащие больницы ляжет огромная нагрузка. На следующий день после начала СВО мы созвонились. Говорю: «Ты представляешь, что там творится с точки зрения медицины?» «Представляю». «Поедем?» «Поедем». Вот так спонтанно, поговорив между собой, приняли решение. Оставалось только понять, как туда попасть».
Как говорится, было бы желание. Путь нашёлся достаточно быстро. У коллег из другой области получили контакты комитета по здравоохранению Госдумы, через который тогда формировались группы врачей-добровольцев. И уже весной 2022 года отправились в первую поездку, взяв на работе отпуск и самостоятельно купив билеты.
Максим всё время подчёркивает, что он не один такой. С Юрием Блиновсковым, который ездил на Донбасс трижды, он работает вместе с 2004 года. Травматолог Степан Шинкарёв — тоже коллега по областной клинической больнице. У него уже 4 поездки. Алексей Хохлов, заведующий хирургией городской больницы № 6 Твери, позже был мобилизован, подписал контракт с Минобороны, и сейчас он в Луганской народной республике — лейтенант медицинской службы. Кроме того, в первый раз с ними поехала и операционная сестра.
Позже к группе примкнула кардиолог Ирина Епишкина. Сказала, что хочет поехать. Ей ответили, что специальность кардиолог — мирная, да и сложно будет девушке, там нужны здоровые, брутальные мужики. Но она настаивала. Позвонили ей за день до отъезда: «Мы завтра едем. Ты готова?» «Готова», — твёрдо сказала она и на завтра поехала. Оказалась в Мариуполе как раз после освобождения города, когда ещё дома догорали.
«Как родные отнеслись — это очень смешная история. Мы никому не сказали, куда едем, потому что понимали: ни один нормальный человек не отпустит своих близких, любимых в зону, где есть потенциальные риски для жизни. И мы всем сказали, что мы едем в Белгород — мол, там развёрнут госпиталь.
У меня супруга тогда была беременная. Мы уезжаем из Москвы на электричке, потом пересаживаемся на поезд в Ростов. Супруга приехала проводить нас. Стоим на перроне. И идёт Алексей с двумя огромными сумками, еле-еле тащит их. Супруга моя спрашивает: «Зачем тебе такие сумки?» «Племяннику в Донецк хочу передать посылку», — отвечает он. Она ко мне поворачивается: «Максим, какой Донецк?» И в этот момент подходит «Ласточка» — и мы прыгаем в поезд и машем ей руками. Потом она звонит: «Куда ты едешь?» Говорю: «Мы едем за ленточку, а куда там пошлют, не знаем».
Отцу Максим вообще ничего не сказал. Уже когда вернулся, показал грамоту министра здравоохранения Луганской народной республики. На работе тоже доктора сообщили, где были, только по возвращении.
В ЛНР им очень обрадовались, поскольку там, конечно, был очень большой дефицит медиков. Максим и Степан работали в республиканской больнице, остальные — в первомайской ЦРБ, ближе к линии боевого соприкосновения. Второй раз тоже были в ЛНР. Но это не значит, что находились они только в стенах больниц — много приходилось ездить вдоль линии Сватово — Кременная.
«К сожалению, первомайская больница уничтожена, сватовская больница тоже уничтожена, новоайдарская уничтожена. То есть прицельно уничтожаются медицинские организации. Причём в Сватово такая симпатичная маленькая ЦРБэшечка была! И в Новоайдаре тоже симпатичная больница была — всё уничтожено».
https://dobrovolets.aif.ru/petrushin/
#доброволец