История убийства в удмуртском селе, которая прогремела на всю Россию
Пятого мая 1892 года крестьянская девочка Марфа Головизнина по пути из Чульи в Анык обнаружила лежащего на лесной тропе мужчину. Она приняла его за местного пьяницу, но на следующий день, возвращаясь домой, увидела его на том же месте, но уже обезглавленного. Властям о пугающей находке сообщил ее отец Куприян Головизнин. Так началась история, которая в итоге прогремела на всю Российскую империю.
В то время из-за неурожая от голода страдали губернии Черноземья и Среднего Поволжья. Лишения не коснулись двух удмуртских сел – Старый и Новый Мултан, которые стояли на плодородной земле. Конечно, им завидовали, и среди недоброжелателей были их ближайшие соседи – население русских поселений Анык и Чулья. Разногласия между ними и стали первопричиной преступления.
Во всем виноваты язычники?
Обнаруженное девочкой тело лежало посреди тропы недалеко от мельницы в Старом Мултане Малмыжского уезда. При себе у убитого были посох, крест и удостоверение личности. Поэтому определить обезглавленного не составило труда. Им был нищий крестьянин Конон Матюнин, житель Мамадышского уезда Казанской губернии. Еще живого его видели просящим милостыню.
Первая версия расследования звучала следующим образом: бедолагу убили жители Старого Мултана. И не просто так, а в ходе ритуального жертвоприношения, которые до сих пор практиковали не перешедшие в православие удмурты.
Картина выстроилась такая: в ночь с 4 на 5 августа мултанцы увели Матюнина в родовой шалаш мултанца Моисея Дмитриева, что стоял недалеко от мельницы. В таких постройках языческие удмурты молились и приносили в жертву мелких животных (гусей, уток, бывало, и бычков). Там нашли посуду с пятнами крови, икону Николая Чудотворца и волосы Матюнина. В общем, все указывало на то, что именно здесь и принесли в жертву бедного Конона.
Настаивал на этой версии и профессор Казанского университета Иван Смирнов. Он считал, что ритуальные жертвоприношения у удмуртов сохраняются по сей день. Кроме того, до случая в Мултане были еще два похожих прецедента. В 1848 году в человеческом жертвоприношении обвиняли жителей деревни Новая Бия Волипельгинской волости (сейчас Вавожский район Удмуртии), а в 1854 году завели дело против жителей села Пазял-Жикья той же волости. Правда, доказательств тогда так и не нашли.
Главное – доказать
К версии жертвоприношения оставалось много вопросов. Только все они игнорировались судом. Следствие велось долго и совершенно безответственно.
Тело вскрыли только через месяц, протоколы отличались друг от друга. Обвиняемых – 14 жителей Мултана – избивали во время следствия. Свидетелей пытали водой и дымом, стреляли над головой. В общем, делали все, чтобы подтвердить версию о жертвоприношении.
Однако вскрытие показало, что на теле Матюнина не было следов подвешивания. Еще он был высоким, поэтому подвесить его во весь рост к потолку в низком домике было невозможно. Не брали во внимание и то, что обычаи удмуртов отличались от хода совершения убийства. Жертвоприношения вотяков проводились шумно: с песнями, огнем, хороводами. Для совершения ритуала все обвиняемые должны быть из одного рода, а кровопролитие и жертвоприношения происходить в одном месте.
Главным доказательством стали показания бандита Головы, который сидел в одной камере с подозреваемым мултанцем Дмитрием Моисеевым. Моисеев позже умер в заключении, а перед кончиной якобы признался бандиту: версия с ритуалом правдива. Кроме Головы, «свидетелем» был земский начальник Кронид Львовский. Раньше он привлекался к следствию за злоупотребление должностью.
Три суда
Первое заседание суда прошло в декабре 1894 года, в ходе которого присяжные приговорили к каторге семерых фигурантов дела :
главный жрец Дмитрий Зорин, 31 год;
определяющий на ночлег нищих Семен Иванов, 50 лет;
местный торговец и церковный староста Василий Кузнецов, 39 лет;
мясник Кузьма Самсонов, 40 лет;
Андриан Андреев, 38 лет;
Василий Кондратьев, 37 лет;
Моисей Дмитриев и его жена Василиса Гордеева – оба не дожили до суда;
90-летний старик Акмар (Андрей Григорьев), который последние годы едва мог ходить.
Поверенный Михаил Ионович Дрягин подал кассационную жалобу в Сенат. Приговор отменили и дело отправили на доследование. В сентябре 1895 года – второе заседание с присяжными, которые оставили приговор в силе, а в Сенат поступила вторая жалоба. И вот тут делом, которое прогремело на всю Россию, заинтересовался известный тогда адвокат Николай Платонович Карабчевский.
За ходом расследования и судебных заседаний следила вся Россия. Помогал в расследовании известный писатель и журналист Владимир Короленко. Без него и его изысканий, писал тогда Максим Горький, история могла бы закончиться с гораздо худшим финалом.
Совместными усилиями невиновность всех обвиняемых удалось доказать. Это была блестящая защита. Вот только некоторым фигурантам не удалось дожить до оправдательного приговора, который прозвучал в городе Мамадыш 4 июня 1896 года.
Так кто же убийца?
Проведя свои собственные изыскания, Владимир Короленко выдвинул версию о том, что убийство подстроено специально, чтобы свести подозрения на мултанцев.
Эта версия была развита в 1897 году профессором судебной медицины Патенко. Он определил личности убийц, но имена оставил в тайне. И лишь в 1932-м историк-этнограф Михаил Худяков объявил, что убийство совершили Тимофей Васюкин и Яков Конешкин из деревни Анык.
Причиной убийства послужила не только зависть к урожайным землям удмуртов. Ключевым фактором была религия. «Дикость» иноверцев-язычников – жителей Старого Мултана – стала бы идеальным доказательством необходимости полной христианизации народа.
Так 14 невинных мултанцев чуть не стали инструментом для искоренения язычества в Удмуртии. Надо сказать, что такие разбирательства случались в разных уголках государства. Обвиняли и евреев, и немцев, и украинцев.
Позже Мултанское дело отразили в искусстве. Художник Валентин Белых в 1998 году написал картину «Арест мултанцев». Советский писатель из Удмуртии Михаил Петров создал роман «Вуж Мултан». На его основе до сих пор ставят спектакли.
Алина Ямгутдинова