Самым серьезным испытанием для Макеевской центральной спасательной станции стала авария на Макарьевском руднике Екатериновского горнопромышленного общества (бывшие Рыковские копи).
Екатериновское горнопромышленное общество (далее ЕГО) было основано в 1896 году графом польского происхождения Ксаверий Константиновичем Браницким совместно с французскими гражданами Августом Францевичем Бурозом (Auguste Bouroz) и Рене Рауль-Дювалем (Rene Raoul-Duval). Общество разрабатывало шахты в отводе южнее станции Криничная в Макеевской волости Таганрогского округа области войска Донского. В 1904 году общество приобрело бывшие Рыковские копи (Григорьевский, Макарьевский и Кальмиусский рудники), располагающиеся в той же волости возле станции Мушкетово.
Директором-распорядителем Екатериновского общества был его акционер Буроз Август Францевич, дом которого (по другим данным - дирекция общества) располагался в бывшем имении Рыковских. Человек активный, деятельный развивал не только угольный бизнес, но и социальную местную инфраструктуру: строил жилье для рабочих (добротные казармы для одиноких и отдельные коттеджи для семейных), обустраивал больницу, школу и помогал даже в строительстве православного храма Святого Николая. В общем, был на хорошем счету у общественности, даже награжден российским императором орденом Святого Станислава 3-й степени (1901 г).
Техническим директором рудников Екатериновского горнопромышленного общества на 1908 год был французский подданный Луи Диран. Управляющим Рыковским рудником - горный инженер Лашкин Владимир Александрович, который начинал службу на руднике Кошкина в Александровск-Грушевском. Заведующим горными работами Макарьевского рудника состоял горный инженер Левицкий Дмитрий Гаврилович.
Авария произошла на Макарьевском руднике, который был довольно большой по протяженности выработок по тем временам и разрабатывал два пласта угля. Шахта №4 глубиной 105 саженей эксплуатировала пласт «Макарьевский», шахта №4-бис глубиной 182 саженей - пласт «Смоляниновский». Годовая производительность рудника составляла 20 миллионов пудов угля: 12 миллионов пудов давала шахта №4-бис и 8 миллионов шахта №4.
Обе шахты (стволы) прямоугольного сечения, креплены сплошной венцовой крепью из дубовых брусьев. Копер шахты №4 был деревянный, шахты №4-бис металлический. Обе шахты были объединены одним трехэтажным надшахтным зданием. Для целей вентиляции служили шахты №3 и №3-бис, в надшахтном здании которых был установлены три вентилятора: один из которых работал на всас, два других находились в резерве. Свежий воздух поступал по шахтам №4/4бис, исходящая выдавалась по щахтам №3/3бис. Схема вентиляции была однокрылой, так как шахты №4/4-бис располагались в центре шахтного поля, шахты №3/3-бис в западном крыле.
На Смоляниновском пласте шахты №4-бис, на котором произошла авария, очистные работы велись в бремсберговой части, относительно основного откаточного штрека. Применялась система разработки столбами по простиранию с обрушением кровли. Велись подготовительные работы в уклонной части шахтного поля: уклон №1 Лазебного, уклон №2 Падшивалова и уклон Медуновского. Кроме этого велась проходка основного и промежуточных штреков на «дальнем востоке». Пласт «Смоляниновский» имел печальную «славу» по числу взрывов гремучего газа и пыли. Выделение газа в забоях была значительной, уголь сухой и интенсивно осаждался на крепи. В рабочей смене на шахте №4-бис находилось около 450 человек и 47 лошадей.
18 июня после спуска ночной смены, около 8 часов вечера из стволов с гулом был выброшен густой столб черного дыма над копром, заполнив дымом все надшахтное здание. Была оповещена администрация рудника и окружной инженер. Вскоре, первые выехавшие рабочие сообщили, что произошел взрыв и много народу погибло. На первой же клети в шахту спустились заведующий шахтой Левицкий Д.Г. со старшим штейгером Ивановым Д.Н. и артельщиком Кравцовым. Картина представилась их взору ужасная: в рудничном дворе, вперемешку с погибшими, обожжённых и отравившимися угарным газом, скопились невредимые и испуганные рабочие.
Для спасения застигнутых аварией рабочих первой прибыла спасательная артель Рыковского рудника под руководством вентиляционного штейгера Бакитько, и с помощью других рабочих начала выдавать живых и погибших. Левицкий и Иванов отправились на разведку и определили, что взрыв произошёл в восточном крыле шахты и мало затронул запад. Вернулись к динамитному складу, где начался пожар.
К этому времени, примерно через 1,5 часа после взрыва, прибыла спасательная команда Макеевской станции и спустилась в шахту в 10 часов. Через 20 минут после них прибыл заведующий станцией Федорович И.И. и немного позже прибыли горные инженеры Лачинов Петр Сергеевич (управляющий Пастуховского рудника) и Соколов Борис Николаевич (управляющий Берестово-Богодуховского рудника) с рабочими спасательных артелей соответствующих рудников.
Спасательная команда Макеевской станции, находившейся на расстоянии 10 верст от шахты, выехала на 3-х парах лошадей, запряженных в фургон для аппаратов, и на двух линейках для команды в составе 12 человек. Возглавлял команду помощник заведующего станцией штейгер Радулов Ф.В. Помимо штатных инструкторов в команду вошли заканчивающие в это время обучение на станции 5 человек спасательной артели с Пастуховского рудника. С собой они везли 8 аппаратов Дрегера со шлемами и мундштуками, 2 оживляющих аппарата, 10 аккумуляторных ламп Гюльхера, запасные баллоны с кислородом и калийные патроны. Позднее были доставлены насос Дрегера, кислород в больших баллонах, шланговый аппарат «Вестфалия» на двух человек, и вентилятор с пеньковыми вентиляционными трубами. Всего спасательная команда состояла из 19 человек снабженных спасательными аппаратами. Кроме этого активное участие в спасательных работах принял персонал самой шахты во главе с заведующим шахтой Левицким.
Спасательная команда разделилась на 2 группы и начала последовательно обследовать аварийные выработки. Руководил спасательными работами Федорович при активном участии Лачинова и Соколова. Респираторы применялись спасателями в непригодной атмосфере. Включенные в них спасатели выдавали пострадавших и трупы на свежую струю, а далее рабочие рудника без респираторов доставляли их к стволу шахты №4-бис. Несколько врачей спустились в шахту и оказывали первую помощь пострадавшим у ствола, а уже на поверхности проводились оживляющие мероприятия и далее пострадавшие доставлялись в больницу Рыковского рудника. Несколько групп шахтеров, благодаря находчивости отдельных рабочих вышли 19 июня к спасателям невредимыми.
Левицкий, с Ивановым с помощью рабочих рудника потушили пожар возле динамитного погреба и были выданы на поверхность без сознания от отравления угарным газом. Иванов был отправлен в больницу, а Левицкий, приведенный в чувство, снова спустился в шахту.
Вскоре дополнительно прибыли собравшиеся члены спасательных артелей Бересто-Богодуховского, Екатериновского и Франко-Русского обществ. Все прибывающие спасательные артели были с рудников области войска Донского. Несомненно, проводилась определенная работа Юго-Восточным Горным Управлением по организации взаимопомощи.
Артелью последнего общества был обнаружен пожар в забое основного откаточного штрека. Из-за угрозы возможного взрыва приступили к его активному тушению. Члены артели Пастуховского рудника без респираторов ведрами из ближайшей «помойницы» черпали воду и передавали, включённым уже в дыму в респираторы товарищам. Огонь заливали попеременно Федорович и Лачинов (была тогда такая «привилегия» у горных инженеров), включенные в респираторы. Сбив видимый огонь и учитывая, что вода кончилась, спасатели установили изолирующие перемычки. 21 июня Федорович, Лачинов, Букреев и Назаров перемычки вскрыли и удостоверившись что пожар потушен продолжили извлечение погибших.
Действия лиц горного надзора, заключалась в следующем. Окружной инженер Кальмиусского горного округа Давыдов Александр Сергеевич и его помощник (по всей вероятности, горный инженер казачьего происхождения Вершинин Александр Дмитриевич) на момент аварии находились на руднике. По телефону вызвали Макеевскую станцию и далее, в силу растерянности администрации, взяли на себя часть распорядительных функций: вызов необходимых специалистов и доставку необходимого оборудования, обеспечили упорядоченный спуск, работу и готовность шахты №3 к подъему людей (никто по запасному выходу так и не выехал), проверку исправности ламп для исключения возможного взрыва. Далее участвовали в Комиссии по осмотру выработок
Спасательные работы по выводу пострадавших и извлечению тел погибших из шахты велись по 24 июня включительно. С 18 по 20 июня было выдано 219 трупов и 53 человека отправлены в больницу (из которых 4 человека умерло). С 20 по 23 июня после разбора завалов выдано еще 44 трупа и 2 скончались в больнице. Последний погибший обнаружен 24 июня при обследовании выработок Комиссией.
Таким образом, всего погибших непосредственно от взрыва и отравления угарным газом было 270 человек. По показаниям врача больницы Рыковского рудника из всех погибших:
- умерло от ушибов – 8 человек;
- ожогов – 90 человека;
- от отравления угарным газом – 172 человека.
В этом числе было и несколько человек из числа рабочих и спасателей, отравившихся от угарного газа во время спасательных работ. Погибшие от травм и ожогов в основном находились на горизонте откаточного штрека и в уклонах №№ 1 и 2. Причиной смерти погибших в бремсберговой части шахтного поля было отравление угарным газом.
Это катастрофа была и остается, по сей день, самой многочисленной по числу жертв, на угольных шахтах России. Описание траурных мероприятий и соответствующие фото были напечатаны в журнале «Нива» №31 за 1908 год, с ними можно познакомиться на сайте Руниверс. К сожалению, нет никакого знака в память о погибших в этой страшной катастрофе (как это было принято в других странах).
Сразу после аварии, для расследования и принятия мер, была создана Государственная Комиссия в числе видных ученых и управленцев, под председательством Начальника Юго-Восточного Горного Управления тайного советника Вагнера В.А. В Комиссию входили профессора Шредер И.Ф., Бокий Б.И., Терпигорев А.М., Коцовский Н.Д., Председатель Совета Съезда горнопромышленников Юга Росссии фон-Дитмар Н.Ф., Начальник Горного Управления Юга России Хованский Я.И., Заведующий Макеевской спасательной станцией Федорович И.И.
Комиссия установила (отчет опубликован в Горном журнале за сентябрь 1908 года), что причинами аварии стали нарушения в системе вентиляции. Говоря современным языком, последовательное, необособленное проветривание подготовительных забоев (только в уклоне №1 их было 5). Кроме этого, проветривание их было неустойчивым из-за однокрылой схемы. Установленные в основном восточном штреке регулировочные вентиляционные двери в нескольких местах, во время откатки и движения смены рабочих бесконтрольно открывались, что вызывало уменьшение количества воздуха на востоке и способствовало созданию взрывоопасной концентрации гремучего газа. Была также отмечена необоснованно продолжительная остановка 2-х вентиляторов местного проветривания в уклоне №1 (более 40 минут) незадолго перед взрывом.
По результатам осмотра состояния выработок, вентиляционных сооружений и положения и повреждения тел погибших Комиссией установлено, что наиболее вероятным эпицентром взрыва гремучего газа был забой основного восточного штрека, далее взрыв распространился по основному штреку, инициировав повторные взрывы угольной пыли и гремучего газа в забоях уклонов №№ 1 и 2.
В отчете дана оценка работы спасательных артелей. Она признана недостаточно эффективной из-за отсутствия четкой системы взаимопомощи спасательных артелей (возможно, имелись в виду артели других горных районов) при несчастном случае такого масштаба. Признана необходимость иметь сеть спасательных станций, которая могла бы обеспечить быструю и достаточную помощь в случае возникновения аварии на любом руднике Донбасса. Были вынесены определение и рекомендации Съезду горнопромышленников Юга России на ближайшем собрании решить вопрос с постановкой системы спасательного дела, с учетом опыта организации и работы Макеевской центральной спасательной станции.
В сентябре 1908 года в Таганрогском окружном суде состоялось судебное разбирательство под председательством судьи Попова в присутствии Кулибина и Вендеровича. Приговор основным фигурантам дела был следующий:
технический директор Диран- 4 месяца тюрьмы;
электромонтер Дикинсон и вентиляционный штейгер Бакитько – 3 месяца тюрьмы;
заведующий Макарьевским рудником Левицкий - 2 месяца тюрьмы;
управляющий Рыковским рудником Лашкин – арест на 2 месяца военной гауптвахты;
старший штейгер Иванов – арест на 1 месяц при полиции.
После катастрофы произошли психологические метаморфозы с главными участниками спасательных работ. Заведующий Макеевской станцией Федорович оставил спасательную службу, а фигурант судебного дела Левицкий, наоборот её возглавил. Что подвигло их принять такие решения неизвестно. Произошло это примерно через полгода после аварии.
Промышленник Буроз продолжил работу директором-распорядителем Екатериновского горнопромышленного общества, даже сделал немало полезного для развития, как угольной промышленности на Дону, так и социальной инфраструктуры ближайших от рудников поселков. В советское время был записан во враги народа, но был уже «далеко».
Старший штейгер Иванов Дмитрий Никитович всю жизнь проработал на шахтах Донбасса и в 1937 был арестован и расстрелян как враг народа. Вероятно эта же судьба ждала и Левицкого, доживи он до того времени. Впрочем, эта участь постигла и Федоровича, но об этом в следующем выпуске.