Давно уже подмечено, что есть на свете такие произведения – литературные, художественные и музыкальные (а теперь ещё и кино), в которых, словно море в капле воды, отражается вся суть народа, гениальными представителями которого они созданы. Для русских за подобными примерами далеко ходить не надо – это всемирно известные романы Достоевского и Толстого, картины Репина, музыка Чайковского и так далее. Для маленького же эстонского народа таким «зеркалом» его души стала пенталогия Антона Хансена Таммсааре (1878-1940) «Правда и справедливость» (эст. «Tõde ja õigus»), рассказывающая о судьбах нескольких поколений обычной крестьянской семьи с хутора Мяэ на горе Варгамяэ.
Замысел написать эстонское подобие «Войны и мира» появился у Таммсааре ещё в годы его учёбы в легендарной гимназии Хуго Треффнера (1908-1911) в Юрьеве (Тарту), а первооснова «Правды и справедливости» родилась из рассказов писателя, сочинённых им в деревне Койтъярве (волость Куусалу, Харьюмаа), где он жил на хуторе Ору (Ложбина) у служившего лесником брата Юри, пока в Эстляндии бушевали Первая мировая и гражданская войны.
«Варгамяэ»
Действие первой части этой замечательной эпопеи – «Варгамяэ» – происходит в конце второй половины 19 века в одной из небольших эстляндских волостей, славных лишь своими бесчисленными болотами да бесконечными валунами.
Роман начинается с прибытия семьи Андреса Пааса и его юной жены Крыыт на гору Варгамяэ, где он незадолго до их свадьбы купил у местного барона в рассрочку хутор Мяэ. Основу хозяйства новых владельцев хутора составили лошадь и корова, полученные в качестве приданного, а кроме семьи самого Андреса на краю хуторской земли в старой хибарке живёт бобыль Мадис со своей женой.
Андрес ещё молод, полон сил и энергии, его переполняют мечты и планы о том, как он преобразит Варгамяэ: расчистит поля от валунов и кустарника, а болота превратит в заливные луга, превратив болотистый холм с кривыми берёзками в земное подобие райского сада. Однако очень скоро выясняется, что помимо суровой природы у него есть ещё один серьёзный враг – его нижний сосед Пеару Муракас, проживающий на хуторе Ору в ложбине Варгамяэ.
По натуре своей Пеару, в общем-то, человек не злой и не заносчивый. В своё время он – сам хуторянин и сын хуторянина – по любви, а не по расчёту, взял в жёны дочь бобыля, которая родила ему несколько крепких сыновей и дочерей, но теперь он зовёт её не иначе, как «овечьей мордой» и в минуты, когда его обуревает дурь, заставляет подавать ему носки на праздничном блюде – потому, де, что «у господ так заведено».
Отец Пеару тяжкой работой создал первооснову его благополучия, и теперь сам Пеару полагает вполне справедливым не горбатиться в поле до седьмого пота, а пожинать плоды. Будучи достаточно смекалистым, он умудряется хитростями и плутовством добиться того, на что у его соседей-хуторян уходят годы труда.
Скупая по дешёвке ворованое баронское зерно у жуликоватого управляющего мызой и выращивая на продажу для винокурен неприхотливую картошку вместо капризных ржи и пшеницы, Пеару без особых усилий быстро приумножает свои доходы. Однако вместе с появлением большого количества свободного времени к нему приходит скука, которую он разгоняет пьянством в «господской» комнате местной корчмы и судебными тяжбами с соседями.
Пеару жил на Варгамяэ задолго до Андреса и на этом простом основании считает гору своей. Хитрыми каверзами и мелкими подлостями он уже выжил с Мяэ его предшественника и намерен точно также поступить с новыми обитателями верхнего хутора. Но от дурного характера Пеару страдают не только его соседи, но и члены его собственной семьи, на которых он побоями и оскорблениями вымещает свои неудачи и обиды.
К примеру, одной из самых ярких страниц книги стала сцена, в которой пьяный Пеару, раздосадованный очередным отпором Андреса, садится на край собственного колодца, спускает портки и грозится нагадить туда, если родные и работники не окажут ему «должного почтения». Лишь один человек – жена его заклятого противника Крыыт – способна своим «ангельским» голосом и видом унять дурь тайно влюблённого в неё Пеару, но гораздо чаще это приходиться делать соседскому пастушку Мату с помощью камней и палок.
Год за годом в нелёгкой борьбе с природой Варгямяэ и с хитростями Пеару проходит жизнь Андреса и его жены: рождаются дети, меняются работники и работницы. Несмотря на тяжести крестьянского быта хозяин хутора Мяэ не унывает – ведь его труды уже приносят зримые результаты: урожай становится всё лучше, болота потихоньку отступают, а скот плодится и размножается. Одно его омрачает – у Крыыт рождаются только девочки, что грозит оставить его без верного помощника и наследника: ведь какой прок крестьянину от девок – сплошные убытки на приданное!
Наконец, на свет появляется долгожданный сын, названный в честь отца Андресом, но умирает сама Крыыт, измождённая заботами по хозяйству и частыми родами. На пороге смерти она просит свою работницу Мари заменить её детям родную мать. Мари остаётся жить в хозяйском доме, чтобы кормить грудью маленького Андреса, при этом ей приходиться забрать туда же собственных детей, оставив мужа Юсся одиноко «куковать» в бобыльей хибарке.
Скоро происходит то, что неизбежно должно было произойти – Андрес-старший настолько привыкает к присутствию Мари в собственном доме, что уже не хочет отпускать её обратно к мужу, и вместо того, чтобы искать себе новую жену, в нарушении всех приличий ездит с ней по воскресеньям в церковь в одной телеге. Подначиваемый старой бобылкой, Юссь подкарауливает возвращающегося под хмельком из корчмы хозяина и пытается в порыве ревности убить Андреса ножом, однако промахивается и лишь слегка ранит его.
В отчаянии от своей неудачи Юссь вешается на той самой верёвке, которая в свой время связала его с Мари любовью. Самоубийцу хоронят за пределами церковного кладбища, и лишь Андрес, чувствующий за собой некоторую вину за его преждевременную смерть, осмеливается вопреки церковным правилам прочесть над ним отходную.
Вскоре после смерти Юсся Мари, уже беременная от Андреса, выходит за него замуж, получая от пастора отпущение грехов и соответствующее наставление. Однако совесть не так уж просто заглушить молитвами, и тень покойника ещё не раз будет укоризненно вставать между согрешившими супругами, омрачая их и без того непростые отношения.
К чести Андреса, он принимает детей Мари и Юсся, как своих, однако внезапно налетевшая на округу загадочная хвороба забирает их на тот свет к родному отцу. Сама Мари рожает Андресу двух сыновей – Индрека и Антса, а также ещё трёх дочерей.
Старший сын хозяина хутора Мяэ – Андрес-младший – удалью, силой и характером похож на своего отца, средний – Индрек – напротив, не слишком склонен к крестьянскому труду, и любит более посидеть в одиночестве с книгой, чем носиться с парнями по окрестностям. Крёстный отец Индрека – соседний хуторянин Хундипалу Тийт, слывущий самым умным мужиком в округе, утешает Андреса тем, что коли его крестник не станет крестьянином, то в крайнем случае может податься в пасторы или учителя.
Тем временем сам Андрес всё отчётливее понимает тщету своих трудов по обустройству Варгамяэ. Силы его уходят, а работы с каждым годом становится лишь всё больше, и конца-краю ей не видать, ведь одно неизбежно тянет за собой другое: расширившиеся поля требуют больше навоза для их удобрения, а размножившаяся скотина нуждается в новых пастбищах, которые нужно осушить от всепроникающей воды и очистить от растущего словно не по дням, а по часам кустарника.
Однако гораздо большую горечь в его сердце вселяет мысль о том, что хутор может попасть в чужие руки, а то и его заклятому врагу – Пеару. Ведь Андрес-младший уходит рекрутом на воинскую службу, после которой он вряд ли вернётся обратно на Варгамяэ, Индрек уехал учиться в город, а третий сын – Антс – ещё слишком мал для того, чтобы понять, будет ли из него толк.
Особенно сильный удар по самолюбию Андреса наносит его старшая дочь Лийза, влюбившаяся в старшего сына Пеару Йоозепа. Чувства парня взаимны, и ради любви он готов отказаться от отцовского хутора. Андрес был бы ещё готов пережить обиду ради того, чтобы его внуки владели всем Варгамяэ, но лишённого наследства Йоозепа он терпеть не намерен и в порыве гнева прогоняет из дома осмелившуюся идти поперёк отцовской воли дочь.
Уже беременная от Йоозепа Лийза всё же выходит замуж за своего любимого, после чего новобрачные покидают опостылевшее им Варгамяэ, переезжая на хутор к дядьке Йоозепа. В самый последний момент Андрес, однако, смиряется со случившимся и даже успевает через жену передать дочери её приданное.
В безуспешных поисках ответа на свои вопросы о том, почему в этом мире всё так несправедливо, он регулярно обращается к Священному писанию, по-своему толкуя прочитанное. Андрес видит себя то патриархом Авраамом, истово исполняющим волю Божию, то избранником Израилевым Иаковом, то безвинно страдающим Иовом, на которого Бог насылает всё новые мучения ради испытания силы его веры.
Сцена очередной ссоры Андреса и Пеару, изложенная в конце романа, не ставит точку в этой истории, а служит прологом к её продолжению в последующих четырёх томах «Правды и справедливости».
Книга-автобиография
Роман «Варгамяэ», вышедший 25 октября 1926 года тиражом три с половиной тысячи экземпляров, был написан Таммсааре буквально за пару месяцев. Чтобы никто ему не мешал, он снял небольшую комнатку по адресу Тоомкунинга 3 в доме адвоката Рейна (Романа) Элиасэра по соседству со своей таллинской квартирой и 24 ноября 1925 года приступил к работе.
Вначале работал по 10-12 часов в день, порой доходило даже до 15-ти, пока из-за сильного переутомления не заболел на целый месяц. «Работа обыкновенно продолжалась до тех пор, пока средний палец не сводила судорога», - вспоминал впоследствии Таммсааре.
По признанию самого автора, книга во многом обязана воспоминаниям о жизни его собственной семьи на хуторе Таммсааре-Пыхья (откуда, собственно, и взят творческий псевдоним писателя) в волости Албу (приход Ярва-Мадизе, Ярвамаа). «Пейзаж взят из моих родных мест, также и настроения. Ни одного человека я полностью не копировал, но трансформировал прототипы», - написал он в эпиграфе «Правды и справедливости».
Образ главного героя романа – хозяина хутора Мяэ Андреса Пааса – срисован писателем со своего родного отца – хозяина хутора Таммсааре-Пыхья Пеэтера Хансена, а прототипом его антагониста Пеару послужил их зажиточный сосед Якоб Сикенберг. В среднем же сыне Андреса – Индреке – легко узнать черты характера и биографию самого автора романа.
Будучи настоящим писателем, а не дешёвым конъюнктурщиком, Таммсааре даже 8 лет спустя после развала Российской империи честно пишет о том, что главным врагом эстонского крестьянина в те времена был уже отнюдь не немецкий барон и даже не русские царские чиновники, а свой брат хуторянин.
Битва характеров
Противостояние главных героев романа – Андреса и Пеару – напоминает борьбу двух мифологических персонажей с острова Сааремаа: легендарного пахаря-великана Суур-Тылла и его извечного противника – беса Ванапагана, норовящего при каждом удобном случае напакостить богатырю, закидав его поле камнями, разрушив дом или прокопав канаву до моря.
Пеару, кстати, буквально так и поступает: затопляет пастбища Андреса, тайно переставляет межевые камни в свою пользу и намеренно ломает собственную ограду, чтобы затем подать в суд жалобу на то, что соседская скотина потоптала его хлеба. Андрес, впрочем, тоже не лыком шит, и время от времени сам подстраивает своему вредному соседу такие каверзы, которых тот от него не ждёт.
Характеры этих антагонистов настолько типичны для Эстонии, что обоих нетрудно представить в другое время и при иных обстоятельствах. К примеру, при Советской власти из Пеару вышел бы идеальный приспособленец, который с трибуны пламенно обличает «буржуазных националистов», ловко обделывая на стороне разные «шахер-махер» делишки и посмеиваясь тайком над наивностью коммунистических идеалов. Особенно привольно, будто рыба в воде, он чувствовал бы себя в наши с вами дни, когда для подобных ему прохиндеев созданы просто идеальные условия.
Зато из Андреса мог бы получится как «лесной брат» и бескомпромиссный борец против «советов», так и самоотверженный ветеран Эстонского стрелкового корпуса, ставший после войны председателем передового колхоза. Люди подобного склада, если берутся за что-то, то идут до конца, посколько делают свой выбор тщательно обдумав: капитально и без малодушных поисков пути к отступлению.
При этом Андрес – отнюдь не идеальный герой и примерный семьянин. Стремясь можно быстрее обустроить на Варгамяэ «рай земной», непосильной работою он загоняет в гроб свою первую супругу – Крыыт, а позже, не задумываясь, фактически отбирает у своего верного работника Юсся его жену Мари, доводя его тем самым до петли.
Точно так же, как Пеару, Андрес не прочь порой выместить злость на собственной жене, отдубасив её палкой, а по отношению к посмевшей проявить свою волю дочери ведёт себя как, как настоящий самодур, выгоняя её из родного дома.
Не сотвори себе кумира
Впрочем, в книге есть одна сила, которой верно служат оба соседа, – это сама гора Варгамяэ, на земле которой они живут. Отнюдь не случайно Таммсааре назвал свой роман её именем. Словно какой-нибудь «хозяин кукурузных полей» из американских ужастиков, это древнее хтоническое божество ревниво требует себе жертв и поклонения, щедро вознаграждая приплодом и добрым урожаем за верность, упорство и тяжкий труд.
А жертвы, принимаемые Варгамяэ, бывают порой и человеческие. Ведь именно так можно истолковать ранний уход из жизни жены Андреса Крыыт, надорвавшейся от частых родов и тяжёлой работы, смерть детей хуторян от загадочного мора и самоубийство Юсся, ставшего поперёк пути верного жреца Варгамяэ – Андреса.
В минуты отчаяния Андрес обращается к религии, но пусть читателя не обманывает тот факт, что он читает и цитирует Священное писание. Вера Андреса далека от христианства – это форменное язычество, ведь его истинный кумир и бог – не Иегова, а Варгамяэ.
То, что с Андресом что-то не так, замечает даже бобыль Мадис, в хибарке которого находит временный приют беременная Лийзи. Он даже предостерегает её от «излишнего» чтения Библии, полагая что строгость её отца вызвана именно этим: не случайно, дескать, даже пасторы стараются пропускать куски из Священного писания, ибо «каждый знает, что если всю Библию от корки до корки три раза полностью прочитать, то точно с ума съедешь».
В переводе с эстонского языка Vargamägi – это Воровская гора. И дело здесь не только в легенде о плутоватом арендаторе, сумевшим незаметно от барина спилить весь лес на горе, но и в том, что сама гора ворует у живущих на ней людей их здоровье и силы, а в итоге и саму жизнь. Подсознательно почувствовавшие это дети Андреса и Пеару стараются сбежать с Варгамяэ под любым предлогом – уйти рекрутом в армию, выйти замуж, уехать в город учиться – всё, что угодно, лишь бы не стать, подобно своим отцам, её посмертными рабами.
Даешь колхоз!
Нельзя обойти стороной и ещё один важный аспект книги – социальный. Всякому, вдумчиво прочитавшему её, сразу становится понятно, почему после революции 1917 года в Эстонии, в отличии от России, так и не прижилась Советская власть.
Описываемый романом период охватывает зарождение мелкой сельской буржуазии и бурный рост капиталистических отношений в тогдашней Эстляндии. Хуторяне «Варгамяэ» — это вам не забитые и полуголодные позавчерашние крепостные. В сытости здесь, конечно, живут не все и не всегда, но уж от голода точно никто не умирает – книга полна описаниями праздничной жарки колбас и выпечки сладких булок с изюмом.
Самый богатый хуторянин в округе – Кассиару Ясска – ради «понта» прикуривает трубку от горящей десятирублёвки, а Пеару уже мнит себя эдаким «минибарином», пьянствуя по воскресеньям в «господской» комнате местной корчмы, куда мужикам положено заходить только в носках, чтобы не наследить. Подчеркиваю – именно в носках, а не в портянках! Да и сам Андрес при случае не упускает возможность пустить соседу пыль в глаза, прилюдно похвастав содержимым своего туго набитого бумажника.
В русском понимании все они представляют собой, скорее, кулаков, чем классических крестьян. Причём во всех отношениях – и как трудолюбивых, рачительных хозяев, у которых от работы пальцы не разгибаются и «мозоли с кулак», и классических мироедов, ради своей прибыли нещадно эксплуатирующих батраков с бобылями.
Впрочем, «миром» - то есть общиной, как это было принято на Руси, здесь никогда не жили. Для большинства эстонских крестьян, чьи предки веками горбатились на немецких баронов, обретение куска собственной земли с хутором являлось пределом всех мечтаний. Считалось, что хороший и дельный работник (батрак) со временем должен накопить денег и стать справным хуторянином, а неудачник и лентяй сам себя обрекает на печальную участь вечного бобыля.
В своём позднем творчестве, в частности, в романе «Новый Нечистый из Пекла», написанном в 1939 году, Таммсааре наглядно выставит напоказ все огрехи этой немудрёной философии, но уже в «Варгамяэ» Андресу не даёт покоя мысль об отсутствии в этом мире справедливости. Он неоднократно задаёт Богу вопрос, почему его явно неправедно живущему соседу Пеару всё даётся гораздо легче и больше, а он, Андрес, ради гораздо меньшего, должен трудиться гораздо тяжелее.
Впрочем, в классовом отношении Андрес, конечно, ничем не лучше своего соперника, ведь для него сосед-хуторянин, пусть даже такой, как Пеару, гораздо ближе и понятней, чем бобыль или простой батрак. Помните, как в «Морском волке» Джека Лондона капитан Ларсен объяснял Хэмфри Ван-Вейдену своё понимание принципа жизни: «Более крупный кусок закваски пожирает более мелкие»? Для самого Андреса таким «мелким куском» оказался его работник Юссь, и он, не колеблясь, «сожрал» его по праву более сильного, когда тот встал на пути желания хозяина забрать себе Мари.
В минуты размышлений Андресу порой приходят мысли об экономической неэффективности такого «индивидуального» ковыряния каждого на своём кусочке земли. Здравым умом даже такой закоренелый частный собственник, как он, понимает, что совместными усилиями крестьяне округи могли бы расчистить, углубить и расширить русло реки, чтобы осушить болотистые земли, вместо того чтобы бесконечно рыть канавы на своих участках.
Однако он же сам и отметает эту идею, как несбыточную, - ведь с чего хуторяне будут вдруг объединяться, если с молоком матери они впитали в себя киплинговский закон джунглей, гласящий, что «каждый сам за себя»?
Неудивительно, что Советская власть в лице Эстляндской Трудовой Коммуны в 1918 году вызвала резкое неприятие эстонского крестьянства своим намерением ликвидировать право частной собственности на землю. А вот правительство тогдашней Эстонской Республики, напротив, быстро осознало, чем можно привлечь на свою сторону народ, и пообещало каждому добровольно вступившему в её армию гражданину участок пахотной земли после победы в войне.
Своё обещание оно, кстати, честно исполнило, раздав ветеранам «Освободительной» войны конфискованные у остзейских дворян земельные угодья. Однако не прошло и 10 лет, как на месте немецких баронов из вчерашних хуторян выросли новые – так называемые «серые бароны», которые принялись эксплуатировать своих менее оборотистых соплеменников, впавших в экономическую зависимость от них, ещё почище потомков иноземных рыцарей-завоевателей.
Так что, когда вновь вернувшаяся Советская власть после завершения Великой Отечественной войны принялась создавать колхозы на месте индивидуальных крестьянских хозяйств, это уже не вызвало массового сопротивления на местах. Андресы и Пеару тех лет теперь могли тратить свои силы не на борьбу с друг другом, а на совместный труд. Что принесло свой закономерный результат – качество сельскохозяйственной продукции Эстонской ССР до сих пор помнят в соседней Ленинградской области РФ даже спустя более трёх десятков лет после развала Советского Союза и разрушения межреспубликанских экономических связей.
Ликвидация колхозов не принесла богатства новоявленным фермерам, вернувшим себе в личную собственность земли предков. Конкурентоспособность тех из них, кто не продал свои участки, а продолжил честно трудиться на них, явно проигрывает дешёвой иностранной продукции, пущенной на наш внутренний рынок Брюсселем.
Печальное зрелище сегодня представляют собой заброшенные за ненадобностью огромные зернохранилища и коровники, стоящие вдоль дорог, словно руины более высокоразвитой, но погибшей цивилизации. Более-менее успешны хуторские хозяйства, вовремя и удачно вписавшиеся в модный сейчас «экологический» тренд, но надолго ли? Ведь так называемая «чистая» еда по карману далеко не всем эстоноземельцам. А пока будущее, увы, остаётся за гигантскими иностранными агрохолдингами, усиленно скупающими сельскохозяйственные угодья у незадачливых потомков Андреса и Пеару.
Аллан Хантсом