— Слава, Слава, ну зачем ты так ходишь? Какая девушка с тобой согласится познакомиться? — старший инспектор Лидия Петровна взглядом указала на шерстяные носки, торчащие из сандалий системного администратора.
— А как ещё с такой зарплатой ходить? Я что, ещё на туфли тратиться должен? — привычно отбил атаку Вячеслав. — Сентябрь ещё, нормально в сандалях.
— У девочек ещё меньше зарплата, а одеваются прилично, — Лидия Петровна была в воспитательном настроении.
— Так у девочек и жизнь полегче, — отбрил сисадмин. Лидия Петровна усмехнулась. С момента появления в инспекции Славик постоянно жаловался на жизнь. Он ныл обо всем: об увеличении квартплаты и измельчает зарплаты, подорожании гречки, меркантильности девушек, переработках, хотя в последних не был замечен ни разу. Даже, когда периодически инспекция в полном составе оставалась после пяти на работе, Слава в этом принимал ноль участия. Скорее, даже не ноль, а минус, учитывая его частые опоздания.
Что и говорить, сплетничали девчонки и девчонки постарше о Славике частенько. Во-первых, при устройстве на работу сисадмин выбил себе право уходить на час раньше, мотивируя тем, что не тратит времени на обед. И этот час был притчей во язытцах.
Именно тогда программы слетали, базы данных зависали, принтеры не печатали и все компьютерное оборудование объявляло войну человечеству в лице отдельной налоговой инспекции.
К тому же, периодически Вячеслав сам подкидывал дровишек в костер обсуждения его персоны. Например, рассказывал, как угостил девушку блином, а она в результате отказалась от развития отношений. А блин, между тем, был со сливками и грибами! Говоря о сливках и грибах, Славик явно сглатывал слюну, выдавая всем организмом, какая для него это кулинарная роскошь.
И зарплату его обсуждали, потому что внешний вид сисадмина наводил на мысли, что работает он исключительно за идею. Никаких признаков двойного оклада нельзя было обнаружить в растянутой футболке, зализанных отросших волосах и сандалиях с апреля по октябрь. Телосложение Вячеслава было бы вернее назвать теловычитанием.
Нельзя было предположить, что деньги он тратит на некие дорогостоящие запрещённые вещества: слишком уж мрачно, хоть и предельно реалистично, смотрел Славик на жизнь. Смотрел и ныл.
Погода, пробки, отсутствие горячей воды, нарушение правил хранения товаров в магазине, сбои в работе поликлиники, безразличие полицейских. Все сферы жизни охватывало это вселенское нытье.
Славик ныл, что девочки из отделов транжирят деньги, хоть это были их собственные деньги. Ныл, что создают ему работу на ровном месте. Хоть именно поэтому вообще появился в этом месте. Ныл, что перспектив никаких. При этом жил с мамой и сестрой.
— Слава, чего зубы не лечить? — иногда наседали на него старшие сотрудницы.
— Ситуация не позволяет, — огрызался Слава полуразрушенными зубами.
— Непонятный парень. Такая специальность денежная, молодой, а пошел к нам. Больничные, мол, нужны. Лишь бы не работать, — резюмировала Лидия Петровна.
— Да геймер он, вот и всё объяснение, — вступала в разговор самая старшая из молодых Екатерина. — И в кабинете закрывается, потому что играет.
— Нет, он там тексты набирает какие-то, я видела, — спорила Наталья Борисовна.
— Тексты, не тексты, а хоть дезодорант мог бы купить, — фыркала Алиночка.
Разговор выходил на новый круг обсуждений, упираясь, впрочем, в дискуссию на тему парфюма. О Славике до времени забывали.
И все вертелось, крутилось и шло по графику, пока не сломался принтер. А времени было всего-то 16.53. Не было ещё пяти часов. А заодно не было и системного администратора Вячеслава. Но этого уже.
А вот что ещё было — так это отчётный период! И адская необходимость распечатать бумаги.
— А может, ему позвонить и он придет? — спросила наивная Юля. В ответ весь отдел синхронно помотал головами.
— А давайте скинем на флешку и распечатаем дома? — предложила Екатерина. — У кого есть принтер?
Ни у кого не было. Обычно все именно рабочим и пользовались в личных целях.
— Я ему всё-таки позвоню, — Юля потянулась за телефоном.
— Он не возьмёт, — дружно сказал отдел. — Проверено.
— У меня есть другой номер....— под нос призналась Юля и залилась краской.
— Так это ты ела блин! — вырвалось у Алины.
Юля покраснела ещё гуще и вышла из кабинета в коридор. Вскоре вернулась:
— Он нам распечатает. Он тут рядом живёт. Только...— она запнулась...— он попросил, чтобы с флешкой пришла Кристина.
Все посмотрели на молчаливую девушку у окна. Кристина на работе говорила обычно три слова: "Здравствуйте, до свидания, сделаю."
Кристина молчала, время шло, отчётный период завершался...
— Сделаю, — ровно сказала она и Юля мгновенно продиктовала адрес.
Дверь открыл Слава. Как водится, в растянутой футболке и столь же растянутом трико.
— Проходи.
Кристина вошла внутрь. Прихожая была по—хрущевски тесной.
— Присаживайся, — Слава театральным жестом указал на инвалидную коляску.
— А... это...
— Это для сестры. И мама после инсульта пользуется иногда, — спокойно и абсолютно не ноющим тоном объяснил Слава. — Так что выдержит, садись.
И он ушел с флешкой вглубь квартиры, а Кристине открылся вид на часть крохотной кухни. Оттуда, хромая, вышла пожилая женщина и улыбнулась Кристине:
— Не научила его гостей встречать, уж простите. Пойдёмте чайку попьем. Вас как зовут?
— Кристина. — Кристина, как загипнотизированная прошла на маленькую кухню и села за стол.
— А меня Клавдия Александровна, я мама Славы. А вы по работе, да? Срочно?
Кристина молчала.
— Он ведь почему рано уходит: чтоб мне с Ксюшей помочь. С дочерью. ДЦП у нее. Даже кормить с ложечки приходится. Я сама раньше справлялась, а вот инсульт бахнул. Хорошо хоть, Слава всех в больнице на уши поднял, реабилитировали все, что могли.
— Мама...— Слава появился в проёме кухни с флешкой и бумагами.
— А что? Я ничего не рассказываю. Познакомились вот. Чаю попили. Нельзя в коридоре, Славочка, гостей держать.
— Ладно. Я ее зато провожу.
Кристина и Слава вышли из квартиры и начали спускаться с четвертого этажа. Оба молчали. Кристине было неловко, она вспоминала, как мыли Славины кости на работе:
— Я... Я поняла, почему...
— Слушай, не рассказывай только никому...
— Почему? — удивилась Кристина.
— А мне ваша жалость не нужна. Мне достаточно, что я могу на работе всю гнусь, что накопилась, вылить и к ним прийти нормальным. Уж извини. И не говори на работе ничего ...Ок?
— Ок, — согласилась Кристина и вдруг заметила, какого стального оттенка у Славы глаза.