В этом, 17-м эпизоде моего мистического романа-ремейка «Я жена асура» я продолжаю представлять историю вечной пары, которая стала разлученной в результате проклятья, из-за которого муж стал асуром, а жена — уничтожителем асуров. Будучи в составе межзвездного незримого десанта асуров по разным мирам, муж-асур брал там в жены самых лучших женщин, но из-за проклятья каждый его брак там кончался какой-то трагедией, и каждый раз в большинстве случаев ему приходилось избавляться от жены, бросая ее в объятья другому мужчине. В этом, 17-м эпизоде я расскажу о подсчитывании мужем-асуром убытков и потерь от тех его браков.
Итак, в этом романе-ремейке «Я жена асура» я — вечная жена, у меня есть вечный муж и мы с ним вечная пара, оказавшаяся разлученной в результате проклятья, из-за которого мой вечный муж стал асуром, а я — уничтожителем асуров.
Каждый раз после того, как мой муж-асур покинул асурические миры и завербовался в незримый межзвездный десант асуров по другим мирам, его семейная жизнь заканчивалась полным крахом. Ему приходилось, образно говоря, проходить через операцию на сердце. С его женой там случалась какая-то метаморфоза, вследствие которой их семейная жизнь не могла больше продолжаться, и ему приходилось избавляться от своей жены.
После того, как он выдавливал ее из своей жизни и она якобы по своей воле уходила от него, он начинал подсчитывать ущерб и убытки, понесенные им в этом браке и при его завершении.
В этом, 17-м эпизоде моего мистического романа-ремейка «Я жена асура» я продолжаю представлять историю вечной пары, которая стала разлученной в результате проклятья, из-за которого муж стал асуром, а жена — уничтожителем асуров. Будучи в составе межзвездного незримого десанта асуров по разным мирам, муж-асур брал там в жены самых лучших женщин, но из-за проклятья каждый его брак там кончался какой-то трагедией, и каждый раз в большинстве случаев ему приходилось избавляться от жены, бросая ее в объятья другому мужчине. В этом, 17-м эпизоде я расскажу о подсчитывании мужем-асуром убытков и потерь от тех его браков.
Итак, в этом романе-ремейке «Я жена асура» я — вечная жена, у меня есть вечный муж и мы с ним вечная пара, оказавшаяся разлученной в результате проклятья, из-за которого мой вечный муж стал асуром, а я — уничтожителем асуров.
Каждый раз после того, как мой муж-асур покинул асурические миры и завербовался в незримый межзвездный десант асуров по другим мирам, его семейная жизнь заканчивалась полным крахом. Ему приходилось, образно говоря, проходить через операцию на сердце. С его женой там случалась какая-то метаморфоза, вследствие которой их семейная жизнь не могла больше продолжаться, и ему приходилось избавляться от своей жены.
После того, как он выдавливал ее из своей жизни и она якобы по своей воле уходила от него, он начинал подсчитывать ущерб и убытки, понесенные им в этом браке и при его завершении.
В первую очередь в списке ущерба и убытков было вынужденное перенесение им этой как бы операции на сердце. С внешней стороны всё ведь было из-за его тамошней жены, так как неприятные метаморфозы обычно случались именно с ней. Это было больно для него. Это был удар по его самолюбию и его мужскому достоинству, указание на его мужскую несостоятельность. Была задета его мужская гордость. И это было унижение его как мужчины. Это дорогого стоило, и она, с его точки зрения, дорого должна была заплатить за это.
Вторым в списке ущерба и убытков было его вынужденное решение избавиться от нее (ну если она сама не сбегала от него к своей внезапно вспыхнувшей к другому всеобъемлющей любви). Сюда присовокуплялся моральный ущерб и упущенная выгода: он-то думал жить с ней долго и счастливо, но был обманут в своих лучших ожиданиях и не получил желаемого в полном объеме. Нанесение ему морального ущерба и упущенную им выгоду никак нельзя спустить ей с рук, думал мой муж-асур.
Также в списке ущерба и убытков оказывался поиск им подходящего мужчины для передачи своей жены ему. Ведь надо было не абы кому ее передать, а чтобы тот кандидат соответствовал ее предпочтениям, для того чтобы легче было от нее избавиться и чтобы в глазах общества всё было понимаемо. А это время, да и неприятно. Как говорят, ложки нашлись, но осадок остался. Неприятный осадок всегда оставался. И за этот осадок и вынужденное и вовсе не желанное учитывание предпочтений жены и общества тоже кто-то ведь должен был заплатить.
А еще его потуги на выдавливание ее из своей жизни, на то, чтобы тот мужчина запал на нее и стал делать шаги на сближение с ней. Его усилия для того, чтобы они стали вместе, ну чтобы он выглядел невинной овечкой, обиженной и оскорбленной в своих самых чистых чувствах. Это тоже было в том списке обид и претензий.
И конечно же, там же был и поиск новой кандидатуры на роль его жены. И новое давление на сознание, уже этой женщины, чтобы приручить ее и повести по нужному ему сценарию. Изучение этой новой кандидатуры. Тут тоже затраченное время и усилия, а также деньги на продуктивные ухаживания и действенные крышесносы.
А еще годы жизни с той, прежней женой. Сколько он в нее вложил, сколько подарков сделал, водил и возил в разные места, тратил на нее свои деньги и свои силы, время, чувства. Кучу денег на нее потратил. И кто возместит теперь эти убытки и этот ущерб, негодовал мой муж-асур.
В первую очередь в списке ущерба и убытков было вынужденное перенесение им этой как бы операции на сердце. С внешней стороны всё ведь было из-за его тамошней жены, так как неприятные метаморфозы обычно случались именно с ней. Это было больно для него. Это был удар по его самолюбию и его мужскому достоинству, указание на его мужскую несостоятельность. Была задета его мужская гордость. И это было унижение его как мужчины. Это дорогого стоило, и она, с его точки зрения, дорого должна была заплатить за это.
Вторым в списке ущерба и убытков было его вынужденное решение избавиться от нее (ну если она сама не сбегала от него к своей внезапно вспыхнувшей к другому всеобъемлющей любви). Сюда присовокуплялся моральный ущерб и упущенная выгода: он-то думал жить с ней долго и счастливо, но был обманут в своих лучших ожиданиях и не получил желаемого в полном объеме. Нанесение ему морального ущерба и упущенную им выгоду никак нельзя спустить ей с рук, думал мой муж-асур.
Также в списке ущерба и убытков оказывался поиск им подходящего мужчины для передачи своей жены ему. Ведь надо было не абы кому ее передать, а чтобы тот кандидат соответствовал ее предпочтениям, для того чтобы легче было от нее избавиться и чтобы в глазах общества всё было понимаемо. А это время, да и неприятно. Как говорят, ложки нашлись, но осадок остался. Неприятный осадок всегда оставался. И за этот осадок и вынужденное и вовсе не желанное учитывание предпочтений жены и общества тоже кто-то ведь должен был заплатить.
А еще его потуги на выдавливание ее из своей жизни, на то, чтобы тот мужчина запал на нее и стал делать шаги на сближение с ней. Его усилия для того, чтобы они стали вместе, ну чтобы он выглядел невинной овечкой, обиженной и оскорбленной в своих самых чистых чувствах. Это тоже было в том списке обид и претензий.
И конечно же, там же был и поиск новой кандидатуры на роль его жены. И новое давление на сознание, уже этой женщины, чтобы приручить ее и повести по нужному ему сценарию. Изучение этой новой кандидатуры. Тут тоже затраченное время и усилия, а также деньги на продуктивные ухаживания и действенные крышесносы.
А еще годы жизни с той, прежней женой. Сколько он в нее вложил, сколько подарков сделал, водил и возил в разные места, тратил на нее свои деньги и свои силы, время, чувства. Кучу денег на нее потратил. И кто возместит теперь эти убытки и этот ущерб, негодовал мой муж-асур.
Он подсчитывал свои убытки и потери и приходил к выводу, что это не дело и надо бы возместить все это и желательно с лихвой, чтоб не обидно было. Надо компенсировать свою неудачу и свое унижение этой женщиной, которая была его женой. И он решал, что теперь он имеет полное право поставить ее на поток на выкачивание с нее ее благочестивых заслуг и на вбрасывание в нее чужой греховной кармы. Она должна была заплатить по-полной, чтобы этот неприятный осадок растворился и он смог наконец-таки оставить ее позади: чтобы не на что больше вообще было оглядываться. Надо было стереть ее полностью.
Он считал, что вправе сделать это. И в этом была своя непрошибаемая логика. Она ведь прокололась. Она ушла к другому, бросила своего мужа. Да, она сделала это не по своей воле, а подчиняясь его мысленному давлению на ее сознание и его мысленному приказу. Но все же ушла-то ведь она. Она ведь бросила его. Это были ее действия на физическом плане, в физической реальности. И этим она нарушила вселенские законы. Он асур, а асуры — как вселенские чистильщики, которые вольны стирать тех, кто так или иначе нарушает вселенские законы.
До этого она была его женой и поэтому была неприкосновенна. И к тому же блюла верность, и потому по вселенским законам асуры не имели права доступа к ней. Но тут она сама (как бы) ушла от своего мужа, нарушила обет верности, и асуры получили право доступа к ней и карт-бланш на то, чтобы делать с ней всё, что пожелают.
Он подсчитывал свои убытки и потери и приходил к выводу, что это не дело и надо бы возместить все это и желательно с лихвой, чтоб не обидно было. Надо компенсировать свою неудачу и свое унижение этой женщиной, которая была его женой. И он решал, что теперь он имеет полное право поставить ее на поток на выкачивание с нее ее благочестивых заслуг и на вбрасывание в нее чужой греховной кармы. Она должна была заплатить по-полной, чтобы этот неприятный осадок растворился и он смог наконец-таки оставить ее позади: чтобы не на что больше вообще было оглядываться. Надо было стереть ее полностью.
Он считал, что вправе сделать это. И в этом была своя непрошибаемая логика. Она ведь прокололась. Она ушла к другому, бросила своего мужа. Да, она сделала это не по своей воле, а подчиняясь его мысленному давлению на ее сознание и его мысленному приказу. Но все же ушла-то ведь она. Она ведь бросила его. Это были ее действия на физическом плане, в физической реальности. И этим она нарушила вселенские законы. Он асур, а асуры — как вселенские чистильщики, которые вольны стирать тех, кто так или иначе нарушает вселенские законы.
До этого она была его женой и поэтому была неприкосновенна. И к тому же блюла верность, и потому по вселенским законам асуры не имели права доступа к ней. Но тут она сама (как бы) ушла от своего мужа, нарушила обет верности, и асуры получили право доступа к ней и карт-бланш на то, чтобы делать с ней всё, что пожелают.
И он, глядя на список убытков и потерь, решал, что было бы верхом глупости и неуважения к себе не возместить свои убытки и потери и не компенсировать свое унижение ею. Он решал, что имеет полное право унизить ее как женщину и сделать с ней то, что асуры обычно и делают в своем незримом межзвездном десанте асуров по разным мирам.
Он решал, что она ему больше не жена и он имеет полное право использовать ее на полную катушку и стряхнуть с нее всё, что только можно, для того чтобы получить сатисфакцию, а также чтобы возместить потраченное на нее время, нервы, деньги, работу с ней на мысленном и энергетическом плане (ну чтобы она хорошо себя с ним чувствовала и после этого чтобы ушла от него к другому). Он решал, что она заплатит ему за всё, и заплатит очень и очень дорого, и при этом будет унижена как женщина, и ставил ее на поток, для выкачивания с нее ее благочестивых заслуг и для вливания в нее чужой греховной кармы.
В общем виде это можно представить как эдакое прямое переливание крови, правда, несколько извращенное, когда, например, из какой-то овцы выкачивают ее чистую кровь и вливают в нее чью-то загрязненную и зараженную кровь. Только тут в качестве чистой крови выступают благочестивые заслуги, а в качестве загрязненной и зараженной крови — чья-то тяжелая греховная карма, чьи-то греховные реакции, которые надо отработать.
И мой муж-асур для установления, как он считал, справедливости и для получения сатисфакции совершенно хладнокровно и безжалостно ставил свою очередную тамошнюю, уже бывшую жену на выкачивание с нее ее удачи и на вбрасывание в нее чужих бед.
Обо всем этом подробнее, а также о том, что же с нею было в результате этого, — в следующем эпизоде.
И он, глядя на список убытков и потерь, решал, что было бы верхом глупости и неуважения к себе не возместить свои убытки и потери и не компенсировать свое унижение ею. Он решал, что имеет полное право унизить ее как женщину и сделать с ней то, что асуры обычно и делают в своем незримом межзвездном десанте асуров по разным мирам.
Он решал, что она ему больше не жена и он имеет полное право использовать ее на полную катушку и стряхнуть с нее всё, что только можно, для того чтобы получить сатисфакцию, а также чтобы возместить потраченное на нее время, нервы, деньги, работу с ней на мысленном и энергетическом плане (ну чтобы она хорошо себя с ним чувствовала и после этого чтобы ушла от него к другому). Он решал, что она заплатит ему за всё, и заплатит очень и очень дорого, и при этом будет унижена как женщина, и ставил ее на поток, для выкачивания с нее ее благочестивых заслуг и для вливания в нее чужой греховной кармы.
В общем виде это можно представить как эдакое прямое переливание крови, правда, несколько извращенное, когда, например, из какой-то овцы выкачивают ее чистую кровь и вливают в нее чью-то загрязненную и зараженную кровь. Только тут в качестве чистой крови выступают благочестивые заслуги, а в качестве загрязненной и зараженной крови — чья-то тяжелая греховная карма, чьи-то греховные реакции, которые надо отработать.
И мой муж-асур для установления, как он считал, справедливости и для получения сатисфакции совершенно хладнокровно и безжалостно ставил свою очередную тамошнюю, уже бывшую жену на выкачивание с нее ее удачи и на вбрасывание в нее чужих бед.
Обо всем этом подробнее, а также о том, что же с нею было в результате этого, — в следующем эпизоде.
