Европейский союз стал менее интересен для России в энергетическом бизнесе, чем Азия. Об этом заявила бывший министр иностранных дел Австрии Карин Кнайсль.
Если бы у РФ была возможность продавать в ЕС больше газа, то «мы бы с удовольствием это делали». Тем более, что контракты не разорваны, просто Россия не может доставить туда топливо, поскольку на каждом трубопроводе есть свои индивидуальные проблемы, пояснил в интервью «Свободной Прессе» эксперт финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
- — Тот же «Северный поток-1» — там были с турбинами проблемы, которые не могли обслужить из-за санкций, и их надо было возить в Канаду, потом возвращать, и не был понятен их санкционный статус. В итоге, Запад ограничения не снял, и турбины не попали на обслуживание. Потом трубопроводы просто взорвали.
- «Ямал-Европа» — там поляки национализировали долю «Газпрома» в операторе польского участка «Европола», и Россия в ответ ввела санкции против этой компании. Ну, и Украина один их двух маршрутов через свою территорию перекрыла. Остались один путь через Украину и «Турецкий поток».
«СП»: Сколько мы потеряли и потеряем?
- — Падение объемов поставок со 160 миллиардов кубов за год в 2021-м до 20−25 млрд в этом году. Это что касается трубопроводном газе. Поэтому мы бы спокойно продавали и дальше в Европу, поскольку в газовой сфере особого разворота не совершили пока.
- Понятно, что нужна инфраструктура, нужно либо газопроводы другие строить, либо заводы по сжижению газа. Это долго, это дорого. Что касается трубопроводного газа, то сначала надо контракт подписать на его покупку, а потом уже строить трубопровод.
- Может быть, что-то подобное мы увидим во время визита Владимира Путина в Китай. А большие СПГ-заводы Россия, по крайне мере, раньше самостоятельно не строила. Поэтому повторюсь, мы бы с удовольствием продавали его в ЕС, альтернативы для нас пока нет.
«СП»: С добычей и запасами у нас хуже не стало?
- — В России столько газа даже на разработанных месторождения, что мы спокойно продавали бы и все прежние объемы в Европу, и еще примерно 150 миллиардов кубов могли бы добывать на западносибирских месторождениях и продавать еще куда-нибудь. Проблем с добычей у нас никогда не было, у нас были проблемы с продажей.
«СП»: Кнайсль, говоря о купле-продаже углеводородов, упоминает Индию и Германию, с чем это связано?
- — Индия упоминается, видимо, с точки зрения нефти. Тут действительно — большая часть того, что Россия поставляла в Европу, развернулась именно на индийский рынок. Часть ушла на китайский, часть на север Африки, часть в ОАЭ.
- В чем можно с Кнайсль согласиться: в долгосрочной перспективе европейцы сами заявили, что собираются отказываться от ископаемых источников энергии. Есть вероятность, что рынок европейский может закрыться. Индия наоборот — растущий рынок. И в этом плане переключиться на Индию, наверное, стратегически правильно. Хотя, идеально, конечно, поставлять и туда, и туда.
СП: Дешевле ли мы продаем в Индию?
- — Рынки перестраиваются. Логистика меняется, доставка в Индию дороже. Экономически выгодно поставлять в Европу, и покупать из России.
- Но сейчас рынки выстраиваются с точки зрения политики, а не экономики. Мы вытеснили потихоньку с индийского рынка Ирак, Саудовскую Аравию, которые и переходят на европейские рынки.
- И опять же, дешевле мы сейчас продаем, чем продавали в Германию? Логистика дороже, плюс, в сам период перестроения рынков, мы давали большие скидки. Сейчас эта скидка постоянно уменьшается. Когда мы в ФРГ поставляли нефть, то это делали по нефтепроводу «Дружба», а это более эффективный способ доставки, чем морские доставки.
- Наконец, часть НПЗ немецких принадлежало «Роснефти». Поэтому, да, Азия будет играть все большую роль. Индия — самая большая страна по численности населения, там они постепенно все больше пересаживаются на мопеды, и это порождает дополнительный спрос на энергию вообще и на нефть, в частности.