14 октября 1943 года узники лагеря Собибор под руководством лейтенанта Красной армии Александра Печерского подняли восстание — единственное успешное восстание в нацистском лагере смерти.
«Собибор» — абсолютно уникальная тема, о которой у нас, к сожалению, не так хорошо известно, как о других страшных нацистских концентрационных лагерях.
Собибор — это лагерь смерти в чистом виде. Во время Второй мировой войны таких лагерей было всего шесть. Кроме того, эта история уникальна еще и тем, что именно в Собиборе под руководством офицера Красной армии Александра Печерского произошло первое и единственное успешное восстание (не побег, а именно восстание) заключенных, которое привело к массовому побегу, уничтожению охраны и впоследствии к совершенно удивительной истории с полным уничтожением этого лагеря.
Сразу, сильно забегая вперед, стоит отметить, что Гиммлер был настолько взбешен этим восстанием, что приказал взорвать и разрушить все строения лагеря. Мусор был вывезен, земля вспахана и засеяна. Ведь фашисты до последнего момента держали в тайне факт существования лагерей смерти. И, конечно, эта история была для них полной катастрофой.
Существует довольно известный миф, что якобы в советские годы история Собибора в СССР замалчивалась. Это не так. На самом деле первые статьи о Собиборе появились еще в годы войны, в 1944 — 1945 годах. Затем вышло довольно много книг, учебников для вузов, где целые главы были посвящены собиборскому восстанию. Сам Александр Печерский прожил очень долгую жизнь. Он постоянно выступал в школах, в вузах, написал книгу, организовал своеобразное общество спасшихся после Собибора (всего вместе с ним спаслось более пятидесяти человек).
Несколько слов о том, как происходило данное восстание. Благодаря Александру Печерскому и советским военнопленным, которые были костяком восстания, узники Собибора перебили почти всю СС-овскую охрану, значительную часть западноукраинской. При этом одна часть восставших погибла при побеге, другая решила остаться в Польше. Однако трагедия здесь заключалась еще и в том, что почти все они были выданы местным населением немцам, затем расстреляны.
Все те, кто остался в лагере (примерно треть узников), отказались бежать. (А бежать нужно было через минные поля, под пулеметным огнем). Все они были сразу же расстреляны. И только та небольшая группа, пятьдесят с лишним человек, прорвалась с боями, фактически став партизанским отрядом, на Восточный фронт. Вот именно они и спаслись.
У самого Печерского в этом отношении очень счастливая судьба: он провоевал в партизанах, вышел к нашим, рассказал свою историю. Ему поверили и отправили, как и полагалось, в штурмовой батальон с сохранением воинского звания. Несколько месяцев он еще воевал, был ранен, затем комиссован.
Кстати, тоже счастливая судьба, в госпитале он познакомился со своей будущей женой, с которой прожил почти пятьдесят лет. И в этом отношении Божий суд свершился.
Как ни странно, но история Собибора замалчивалась не у нас, а в Европе. Эта тема оказалась там крайне неудобной. Почему? Видимо, по причине, что там сожгли почти 250 тысяч евреев, пока лагерь только выходил на проектную мощность. У немцев это называлось «транзитным лагерем». Очень цинично, в отличие от Освенцима, Майданека. В таких лагерях отправляли в печь сразу, с колес.
Как это все происходило? Главным образом там уничтожались польские евреи. Большое количество было евреев из западноевропейских стран: Франции, Голландии, Чехословакии и Австрии. Как правило, они прибывали обычными пассажирскими вагонами, вполне комфортабельными, с одеждой, вещами. Им всем обещали, что это будет рабочий лагерь, где они будут просто ждать конца войны, а там их судьба как-то определится. Затем их высаживали из этих купейных поездов, обязательно просили написать открытку домой. Это был очень важный элемент: «все спокойно», «у нас все хорошо».
Потом их обязывали пройти дезинфекцию, помыться с дороги. Они раздевались, мылись. И уже оттуда, из помывочной, не выходили. Все вещи поступали в доход Рейха. Дальше, соответственно, шли волосы, зубы.
Вообще, у геноцида была своя экономика. Например, в СС было рассчитано (не в лагерях смерти, а в концентрационных лагерях), что один заключенный должен прожить 9 месяцев. За это время, за вычетом издержек на робу, питание и кремацию (было подсчитано, что кремация обойдется в две рейхсмарки), он должен принести Рейху доход в размере 1630 рейхсмарок. Если доход был ниже, тогда депремировали начальника концлагеря. Если выше, он получал процент от прибыли на свою команду.
Такие же нормативы были установлены в лагерях смерти. Единственное, что там еще был норматив по продаже вещей, зубов, одежды, производство мыла… Единственный норматив, который не учитывался, — норматив пепла, поскольку пепел направлялся в качестве натурального удобрения на сельхознужды. Собибор был окружен обильно удобряемыми сельхозполями. Вот пепел шел на издержки. Сверхнормативная прибыль. То есть все было очень четко подсчитано.
Так поступали с заключенными в Западной Европе. Заключенных Восточной Европы, поскольку им не было необходимости писать открытки домой, поддерживать иллюзию, что в Рейхе полный порядок и благополучие, доставляли в товарных вагонах вперемешку, тут же сортировали больных, увечных. Расстреливали сразу в овраге, уводили в сторону. С остальными происходило то же самое.
Но заключенные с восточных территорий, с территорий Советского Союза, были более буйными. Они нападали на охрану, сразу по прибытии пытались бежать. Потом было введено новшество: их стали доставлять в Собибор полностью раздетыми. Почему? Во-первых, чтобы не смогли сбежать, во-вторых, чтобы не смогли ничего спрятать (камня, кусочка металла) и напасть на охранника. Вот их сразу раздетых — в помывочную…
Уникально, что Печерский и та команда солдат, которая прибыла с ним в лагерь, организовали восстание за три недели. До этого подполье работало больше года. Просто у последнего были другие принципы — они боялись коллективной ответственности. Дело в том, что было шесть попыток побега из лагеря разной степени успешности. Один, два, три человека бежали. При этом один сбежал — сотню расстреливали сразу. Причем расстреливали людей из рабочей команды, тех, у кого был хоть какой-то шанс выжить, тех, кто строил бараки.
Почему, например, туда впервые доставили военнопленных из советской армии? Потому что в лагере никто не говорил на русском языке. Предполагалось, что они будут изолированы. И рабочая команда по строительству бараков и крематориев не сможет вступить ни с кем в контакт — языковая изоляция. Но они не сообразили две вещи. Во-первых, оказалось, что из восьмидесяти наших несколько человек каким-то чудом говорило на идише. Кроме того, они прекрасно понимали поляков. И поэтому Печерский смог своей удивительной харизмой мобилизовать и поднять людей на вооруженное восстание
В истории восстания в Собиборе есть поистине удивительные вещи. Например, сначала восстание пошло не по плану. Где-то в середине процесса заключенные хотели построиться и одной колонной прорваться через центральные ворота. Но один из офицеров случайно увидел труп убитого СС-овца, стал стрелять в воздух. Началась хаотическая стрельба. И дальше восстание приобрело характер массового побега.
И Печерский, когда все не знали, что делать, собрал своих и обратился к ним со следующей речью, по-русски: «Вперед, товарищи, за Сталина! Смерть фашистам!» И с этим лозунгом, как ни удивительно, они бросились на штурм пулеметных вышек.
Этому, кстати, есть свидетельства. Выживший очевидец Томас Блатт в своих воспоминаниях пишет об этом. Другой очевидец, поляк, подтверждает сказанное: «Для нас Сталин был богом, потому что каждый еврей искал в нем своего спасителя. И все мы с криком: «Ура! За Сталина!» бросились на фашистов
14 октября 1943 года узники лагеря Собибор под руководством лейтенанта Красной армии Александра Печерского подняли восстание — единственное успешное восстание в нацистском лагере смерти.
«Собибор» — абсолютно уникальная тема, о которой у нас, к сожалению, не так хорошо известно, как о других страшных нацистских концентрационных лагерях.
Собибор — это лагерь смерти в чистом виде. Во время Второй мировой войны таких лагерей было всего шесть. Кроме того, эта история уникальна еще и тем, что именно в Собиборе под руководством офицера Красной армии Александра Печерского произошло первое и единственное успешное восстание (не побег, а именно восстание) заключенных, которое привело к массовому побегу, уничтожению охраны и впоследствии к совершенно удивительной истории с полным уничтожением этого лагеря.
Сразу, сильно забегая вперед, стоит отметить, что Гиммлер был настолько взбешен этим восстанием, что приказал взорвать и разрушить все строения лагеря. Мусор был вывезен, земля вспахана и засеяна. Ведь фашисты до последнего момента держали в тайне факт существования лагерей смерти. И, конечно, эта история была для них полной катастрофой.
Существует довольно известный миф, что якобы в советские годы история Собибора в СССР замалчивалась. Это не так. На самом деле первые статьи о Собиборе появились еще в годы войны, в 1944 — 1945 годах. Затем вышло довольно много книг, учебников для вузов, где целые главы были посвящены собиборскому восстанию. Сам Александр Печерский прожил очень долгую жизнь. Он постоянно выступал в школах, в вузах, написал книгу, организовал своеобразное общество спасшихся после Собибора (всего вместе с ним спаслось более пятидесяти человек).
Несколько слов о том, как происходило данное восстание. Благодаря Александру Печерскому и советским военнопленным, которые были костяком восстания, узники Собибора перебили почти всю СС-овскую охрану, значительную часть западноукраинской. При этом одна часть восставших погибла при побеге, другая решила остаться в Польше. Однако трагедия здесь заключалась еще и в том, что почти все они были выданы местным населением немцам, затем расстреляны.
Все те, кто остался в лагере (примерно треть узников), отказались бежать. (А бежать нужно было через минные поля, под пулеметным огнем). Все они были сразу же расстреляны. И только та небольшая группа, пятьдесят с лишним человек, прорвалась с боями, фактически став партизанским отрядом, на Восточный фронт. Вот именно они и спаслись.
У самого Печерского в этом отношении очень счастливая судьба: он провоевал в партизанах, вышел к нашим, рассказал свою историю. Ему поверили и отправили, как и полагалось, в штурмовой батальон с сохранением воинского звания. Несколько месяцев он еще воевал, был ранен, затем комиссован.
Кстати, тоже счастливая судьба, в госпитале он познакомился со своей будущей женой, с которой прожил почти пятьдесят лет. И в этом отношении Божий суд свершился.
Как ни странно, но история Собибора замалчивалась не у нас, а в Европе. Эта тема оказалась там крайне неудобной. Почему? Видимо, по причине, что там сожгли почти 250 тысяч евреев, пока лагерь только выходил на проектную мощность. У немцев это называлось «транзитным лагерем». Очень цинично, в отличие от Освенцима, Майданека. В таких лагерях отправляли в печь сразу, с колес.
Как это все происходило? Главным образом там уничтожались польские евреи. Большое количество было евреев из западноевропейских стран: Франции, Голландии, Чехословакии и Австрии. Как правило, они прибывали обычными пассажирскими вагонами, вполне комфортабельными, с одеждой, вещами. Им всем обещали, что это будет рабочий лагерь, где они будут просто ждать конца войны, а там их судьба как-то определится. Затем их высаживали из этих купейных поездов, обязательно просили написать открытку домой. Это был очень важный элемент: «все спокойно», «у нас все хорошо».
Потом их обязывали пройти дезинфекцию, помыться с дороги. Они раздевались, мылись. И уже оттуда, из помывочной, не выходили. Все вещи поступали в доход Рейха. Дальше, соответственно, шли волосы, зубы.
Вообще, у геноцида была своя экономика. Например, в СС было рассчитано (не в лагерях смерти, а в концентрационных лагерях), что один заключенный должен прожить 9 месяцев. За это время, за вычетом издержек на робу, питание и кремацию (было подсчитано, что кремация обойдется в две рейхсмарки), он должен принести Рейху доход в размере 1630 рейхсмарок. Если доход был ниже, тогда депремировали начальника концлагеря. Если выше, он получал процент от прибыли на свою команду.
Такие же нормативы были установлены в лагерях смерти. Единственное, что там еще был норматив по продаже вещей, зубов, одежды, производство мыла… Единственный норматив, который не учитывался, — норматив пепла, поскольку пепел направлялся в качестве натурального удобрения на сельхознужды. Собибор был окружен обильно удобряемыми сельхозполями. Вот пепел шел на издержки. Сверхнормативная прибыль. То есть все было очень четко подсчитано.
Так поступали с заключенными в Западной Европе. Заключенных Восточной Европы, поскольку им не было необходимости писать открытки домой, поддерживать иллюзию, что в Рейхе полный порядок и благополучие, доставляли в товарных вагонах вперемешку, тут же сортировали больных, увечных. Расстреливали сразу в овраге, уводили в сторону. С остальными происходило то же самое.
Но заключенные с восточных территорий, с территорий Советского Союза, были более буйными. Они нападали на охрану, сразу по прибытии пытались бежать. Потом было введено новшество: их стали доставлять в Собибор полностью раздетыми. Почему? Во-первых, чтобы не смогли сбежать, во-вторых, чтобы не смогли ничего спрятать (камня, кусочка металла) и напасть на охранника. Вот их сразу раздетых — в помывочную…
Уникально, что Печерский и та команда солдат, которая прибыла с ним в лагерь, организовали восстание за три недели. До этого подполье работало больше года. Просто у последнего были другие принципы — они боялись коллективной ответственности. Дело в том, что было шесть попыток побега из лагеря разной степени успешности. Один, два, три человека бежали. При этом один сбежал — сотню расстреливали сразу. Причем расстреливали людей из рабочей команды, тех, у кого был хоть какой-то шанс выжить, тех, кто строил бараки.
Почему, например, туда впервые доставили военнопленных из советской армии? Потому что в лагере никто не говорил на русском языке. Предполагалось, что они будут изолированы. И рабочая команда по строительству бараков и крематориев не сможет вступить ни с кем в контакт — языковая изоляция. Но они не сообразили две вещи. Во-первых, оказалось, что из восьмидесяти наших несколько человек каким-то чудом говорило на идише. Кроме того, они прекрасно понимали поляков. И поэтому Печерский смог своей удивительной харизмой мобилизовать и поднять людей на вооруженное восстание
В истории восстания в Собиборе есть поистине удивительные вещи. Например, сначала восстание пошло не по плану. Где-то в середине процесса заключенные хотели построиться и одной колонной прорваться через центральные ворота. Но один из офицеров случайно увидел труп убитого СС-овца, стал стрелять в воздух. Началась хаотическая стрельба. И дальше восстание приобрело характер массового побега.
И Печерский, когда все не знали, что делать, собрал своих и обратился к ним со следующей речью, по-русски: «Вперед, товарищи, за Сталина! Смерть фашистам!» И с этим лозунгом, как ни удивительно, они бросились на штурм пулеметных вышек.
Этому, кстати, есть свидетельства. Выживший очевидец Томас Блатт в своих воспоминаниях пишет об этом. Другой очевидец, поляк, подтверждает сказанное: «Для нас Сталин был богом, потому что каждый еврей искал в нем своего спасителя. И все мы с криком: «Ура! За Сталина!» бросились на фашистов
Дорогие друзья!! Спасибо вам что дочитываете маю статью!!! Поддержите мой канал если вам интересно!!!