В то утро жаркого августа мама сидела напротив распахнутой балконной двери и красилась, когда тишину города разорвали снaряды "Уpагана". Взрывной волной её отбросило со стулом, и она приземлилась на полу. Меня же обстрел застал в ванной комнате.
В тот день у нас не было света, и я подпёрла дверь ванной тяжёлым ведром с водой. Вода у нас тоже была не всегда.
Я встала рано, потому что спала плохо, урывками, всегда в ожидании обстрeла. Боялась застать его спящей и совершенно растерянной. Ещё сонная я прошла на кухню, выпила стакан воды и пошла умываться. И вдруг всё вокруг загрохотала, кажется будто и дом накренился. Словно земля уходит из-под ног. Я запрыгнула в ванну, больно ударилась об кран ягодицей, чуть не взвыла от боли. В ванной стояла миска с водой и мне нужно было опустить в неё ноги или держать на весу. Тут же мне пришло в голову, что вода нам может понадобиться, поэтому ноги туда опускать не стоит. Потом я удивлялась, как мне вообще всё это в голову приходило, эти мысли на будущее, которое могло оборваться одним точным ударом.
Я полулежала в ванной и смотрела на стену. Несколько лет назад в спальне устанавливали тренажёр, крепили его к стене и в ванной вывалился небольшой кусок стены, от которого пошли мелкие трещины, так мы его и не заделали, и сейчас трещины эти, как молнии, сверкали. Дверь в ванную комнату громко хлопала, в каком-то неистовстве налетала на ведро с водой.
Я услышала мамин крик, она звала меня, но я не могла ей ответить, я онемела. Я всё видела и понимала, но меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Я слышала маму словно через вату в ушах.
Обстрел закончился. Мама побежала в кухню.
"Анжела! Анжела! Ты где?"
У неё срывался голос, я слышала в нём истеричные нотки.
Я молча выбралась из ванны, оглушённая и потерянная. Я всё ещё молчала, хотела отозваться, но слова застряли в горле, и я просто беззвучно открывала рот. Какое-то недоброе утро. Я толком и проснуться не успела.
Мама столкнулась со мной в коридоре, начала меня трясти, кричать, чтобы я больше так не делала, чтобы я не молчала.
"Я видела, как ты пошла в кухню, кричу, зову тебя, а ты не отзываешься. Я уже такое себе придумала!"
"Я была в ванной" - наконец смогла я выговорить.
"Меня взрывной волной вместе со стулом перевернуло" - рассказывала мама, а я кивала, всё ещё слишком поражённая.
Мы обошли квартиру, проверили всё ли в порядке. Дверца холодильника оказалась открыта, окна целы, потому что настежь распахнуты, шкафы, которые стояли у нас на подоконниках, тоже на месте.
В нашем доме повыбивало окна у людей и двор наполнился звоном битого стекла и шуршанием веников. Через время в звуки города вплёлся стук молотков. Во дворе воняло газом, трубы продырявлены, но обошлось без взрыва. Газ перекрыли, света нет, потому что оборваны провода, воды тоже не было, только солнце по-прежнему ярко светило с равнодушием бросая на землю знойные лучи.
Без интернета я почувствовала себя оторванной от внешнего мира, я не знала, что и где происходит, кто наступает, а кто отступает. Чей соседний Шахтёрск?
В тот день мама ушла в отпуск на неделю раньше, я просто не выпустила её из дома. Разрыдалась, раскричалась и не отпустила.
Мы перекусили бутербродами, открыли банку вкусного вишнёвого компота и вышли на балкон.
Связь то появлялась, то пропадала. Папа и бабушка звонили нам, волновались, ведь под обстрел попала наша часть города. После обеда появился газ, потом и свет с интернетом. Воду дали вечером. Всё, жизнь снова победила и заиграла яркими красками.
Мама запекла в духовке пиццу и поставила на плиту чайник. Снова начался обстрел, на этот раз минoмётный. Мы забежали в туалет с колотящимися сердцами и в этот момент закипел чайник. Он так громко свистел, что мама не выдержала и на четвереньках отправилась по коридору в кухню.
"Да пусть кипит" - говорю я.
А она мне в ответ полушёпотом:
"Очень громко"
У меня случилась истерика, и я просто расхохоталась, смеялась и мама. Это всё было так по-дурaцки. "Очень громко". Будто мины ориентируются на звук и могут нас заметить.
Мы всё ещё вспоминаем с мамой наше прошлое, дни бесконечного стресса и ужаса. Нас часто спасал юмор, мы всегда находили с чего посмеяться. Особенно часто смеялись над собственными необъяснимыми поступками. Наверное, в какой-то мере мы были немножечко не в себе в то время. Однако, я думаю наш разум справился на отлично подсовывая нам разные забавные ситуации в наше не забавное время.
Например, мы поставили шифоньер напротив выхода на лоджию. Мама курила, когда полетели "Грaды", и в панике она выскочила из лоджии и плашмя врезалась в шифоньер. Она чуть его не опрокинула. Бурчала что-то себе под нос выбираясь по узкому проходу, а когда оказалась в центре комнаты с сигаретой в руках сказала:
"Блин, тут yбиться можно и без этих "Грaдов". Я хоть шторы не подпалила?"
У меня от смеха слёзы текли из глаз, я давно так не хохотала. Всю эту ситуацию нужно было просто увидеть. До сих пор вспоминаем с мамой, как она влетела в шифоньер и смеёмся обе. Хорошо, что у нас есть эта возможность - смеяться.