21 апреля 1945 года стало критическим моментом в истории, когда бушевала битва. Значительную и почетную задачу взял на себя начальник артиллерии 1-го Белорусского фронта генерал Казаков. Смелым шагом советская тяжелая артиллерия продвинулась к линии фронта, привлекая внимание своими внушительными 203-мм гаубицами. Это был момент, посвященный Севастополю и Ржеву, оглушительному грохоту артиллерии, олицетворявшему бога войны.
Тем временем в Берлине горожане выстроились в очередь за продовольственным пайком, обсуждая последние новости и исход нацистских семей. Среди толпы пожилой немец на Потсдамплац открыл газету Nachtnachrichten и прочитал вслух шокирующий заголовок: «В городе Баривальд старуха была изнасилована 10 раз! Очередь в магазин сжалась от ужаса, но в напряжении один мужественный немец осмелился насмешливо спросить, не стоит ли поблизости Геббельс, дотошно ведя счет.
Именно в этот роковой день берлинцы бросились закрывать магазины в поисках товаров. Тем не менее, за кулисами ложная пропаганда Геббельса продолжала заманивать солдат в бой, в то время как женщины и дети были вынуждены бежать, терпя голод и обстрелы на коварных дорогах. Среди толпы слухи распространялись, как лесной пожар. Кто-то провозгласил, что Германии вскоре грозит двухмесячная блокада большевиков, повлекшая за собой массовые жертвы. Другие считали, что русских мужчин отправят в Сибирь, а женщин подвергнут стерилизации. Эти мрачные версии германского будущего быстро обрастали новыми ужасающими подробностями.
Внезапно на дальнем востоке пронесся леденящий ветер, и невидимая гроза высвободила свою ярость. Низкий свист в небе быстро перерос в пронзительный вой, звук, непривычный для ушей берлинцев. Это был не обычный шум, издаваемый американскими бомбами — опыт, который немцы наработали за два года. Это было началом дальнего артиллерийского обстрела, инициированного маршалом Жуковым.
Среди суматохи не было ни сирен тревоги, ни жужжания самолетов, а берлинские зенитные орудия молчали. Озадаченные, немцы повернули головы, пытаясь понять, что происходит. Однако пожилой немец, ранее прочитавший огорчительные новости о старухе, знал правду. Звук артиллерийского обстрела врезался в его память в окопах Первой мировой войны.
Укрыться! Это обстрел! — закричал хилый дедушка, камнем рухнувший на землю. Очередь в панике взорвалась, разбегаясь во все стороны, но было уже поздно. Гигантские белые вспышки возвышались над Потсдамплац, осыпая окружающие тела тысячами смертоносных стальных, стеклянных и каменных осколков. Ударная волна подбрасывала несчастных, как тряпичных кукол, собирая обломки на крышах и улицах внизу.
Крики агонии заполнили площадь, когда немцы корчились от боли. Одни ползли, другие укрывались в подвалах, и тем не менее тяжелая дальнобойная артиллерия Жукова безжалостно била снова и снова, с минутным перерывом на перезарядку, выливая на Берлин всю накопленную месть.
Таким образом, 21 апреля 1945 года Берлин превратился в огромный могильник. Пожары охватили центральный квартал города, рухнули триумфальные ворота, рухнули и без того разрушенные здания. Покрытый сажей Рейхстаг снова сгорел. Даже безмятежные берлинские сады сгорели в огне, а старинные фонарные столбы, которые так старательно сохранял министр Шпеер, были срублены. Среди хаоса городские улицы кишели отчаявшимися немцами, их движениям соответствовали перепуганные лошади, выпущенные из горящих конюшен, как будто прибыли всадники апокалипсиса. В Тиргартене раненый слон заревел от боли, преследуя хором разворачивающееся бедствие.
Глубоко под рейхсканцелярией Адольфа Гитлера разбудили жуткие звуки, эхом разносящиеся по бункеру. Бетонные стены дрожали, мерцал свет, звенела посуда. Отчаянно нуждаясь в ответах, Гитлер обратился к своему адъютанту, требуя объяснений. Выяснилось, что русская артиллерия обстреливала город, приближая войну к порогу фюрера. Гитлер, ошеломленный близостью русских, срочно искал связи со своим штабом.
В ответ Гитлер приказал остаткам авиации и артиллерии подавить дальнобойную артиллерию Жукова. На короткое время обстрел стих. Однако по мере того, как советские войска продолжали неустанное продвижение к Берлину, на полигон выходили новые артиллерийские полки, которые обстреляли город почти двумя миллионами снарядов, превратив его в тлеющий могильник. Таким образом, 21 апреля 1945 года стало днем, когда война, наконец, пришла в Берлин, как и подобает тем, кто ее спровоцировал.