- Мить, принеси её, пожалуйста, - спросонья толкала Оля мужа вбок. Время ночного кормления, Наташа кряхтит в кроватке, пытается плакать, но не хочет, она ведь хорошая девочка. Мама с папой благодарят небеса за такого спокойного ребёнка, ведь пережила мама немало особенно на ранних сроках беременности.
Митя повернулся, перелез косолапо через жену, Оля спала с краю на неудобной кровати, он у стенки. Поднялся, взял на руки дочь, покачал чуть-чуть, она тут же успокоилась, забыв, что хотела есть, опять уснула. Оля даже не шевельнулась. Он подвинул кроватку ближе к ней и вернулся на своё место к стенке.
- Зачем? – промычала Оля, - её надо вообще в другую комнату перенести, пусть привыкает, - повернулась к нему Оля обнять. Но в темноте ощутила напряжение, Митя откинул одеяло, присел.
- Ты вообще, что ли?! – зловещим шёпотом цыкнул он на Олю, - пустая комната, голые стены, ты её ещё в детский дом отправь дочку.
- Успокойся, - положила ему руку на грудь Оля, - я имела в виду дальше…
- Оля! У тебя порою такое срывается, хочется саму закрыть в пустой комнате и оставить на несколько дней. Откуда столько равнодушия к дочери.
- Не нагнетай! Я устала, не высыпаюсь, поэтому так сказала. Мы же говорили про детскую - она будет в своей комнате и наши дети тоже.
- Она, она, она!!! Почему не называешь Наташу по имени? «Наши дети»?! А это не твой ребёнок? Оль, ты меня пугаешь.
- Мне не нравилось имя изначально! – приподнялась на локти Оля, - я не могу привыкнуть. Что ты к словам цепляешься? Я же ничего тебе не говорю, что в доме шаром покати…
- Оля! – громко произнёс Митя, Наташа проснулась, расплакалась, тихонечко так, жалобно.
- Ну вот! Ребёнка разбудил, - сопя поднималась с постели Оля.
- Наташе всё равно пора есть.
Оля приложила дочь к груди, была бы возможность, положила рядом с собой на кровать и спала дальше, но нет! Кровать в доме одна, не считая детской и та неудобная, некоторое время они проваливались в середину, пока Митя не придумал что-то. Да… это не хоромы у Таи Григорьевны с гарнитуром и удобным трельяжем.
Наташа наелась и крепко уснула. Оля тоже, наконец, может поспать.
Девочка родилась тихонькой, не доставляющей хлопот, такой и была дома. Митя иногда волновался – нормально ли это? Разве дети не должны кричать ночами, кушать каждый час? Нет. Наташа не такая. Радоваться бы, но маму она раздражала даже спящей, а уж если дочь начинала гулить, так Оля уходила в другую комнату находила себе занятие. Коляски не было, поэтому выносить на улицу девочку приходилось на руках. Оля стреножена была ребёнком, ей другого хочется. В доме никаких удобств – это лишь видимость. Дом большой, его обставить, полжизни понадобится если жить на одну зарплату.
Всё Олю раздражало! Не такую она себе представляла совместную жизнь с Митей, она рассчитывала, он сразу ради неё в лепёшку расшибётся. Ей хотелось как там - в городе, где она жила в комнатушке в фабричном общежитии, а Митя бегал к ней, по городу водил, в кино. Здесь рубаху он на себе не рвёт, Волгу, или хотя бы коляску не обещает. Планирует траты осторожно, рассчитывая только на свою зарплату.
- Первую зарплату дождёмся, там видно будет, - говорил он жене, когда она в очередной раз напоминала про обычные и такие необходимые вещи.
Притираясь, иногда повышая голос друг на друга, споря, ребята жили тихо для других, почти неприметно. Один Юрий вечерами заглядывал, сначала через день, через два, а теперь зачастил, ходит за Митей, болтает о разном. Безвредный, но и пользы от него никакой.
Лето здесь сухое, ветреное, в июле всё пожелтело, пожухло, приуныло, для осени не хватало листьев гонимых ветром. Деревьев в посёлке почти нет, а если есть не плодовые. Днём 1920-й километр словно вымирал, оставались и иногда высовывались за домашней птицей на улицу совсем пожилые пенсионеры. Детвора пропадала на карьере, местный водоём за холмами. Только после вечерней электрички в посёлке становилось живее. Поговорить не с кем, подружиться тем более. Скучно Оле – никого не знает. В медпункт носила дочку раз, заговорилась с фельдшерицей, познакомилась, она ведь так и не спросила её имени при родах.
- Олеся меня зовут. Смело обращайтесь, если что, – улыбалась сероглазая девушка с короткой стрижкой. Кожа персиковая, бархатистая, белый халат так нежно осветлял её глаза они становились дымчатыми от солнечного света. Оля только успевала следить за её ловкими руками, когда она обмеряла, взвешивала Наташу, гладила ей животик. – Всё в порядке, девочка набирает вес согласно норме, - мыла руки Олеся. В медпункте есть канализация.
- Здесь есть канализация? – удивлённо смотрела на раковину Оля.
- Да, административные здания, школа обеспечены, - ответила доктор, присев за стол. – Многие жители уже сами справились, сделали ямы во дворах. Признаюсь, у меня дома нет такого блага цивилизации, - развела руками она, - но я там мало нахожусь.
- А муж? Семья?
- Я не замужем, а семья моя осталась далеко, мама приезжает раз в год, я езжу, если случается.
- Вот и мои далеко, - с тоской ответила Оля, пеленая Наташу.
- Ничего, привыкните. По выходным в клубе культурная программа, летом, наверное, реже, а вот в холодное время каждые выходные. Обживётесь, подружитесь с другими молодыми мамами.
- А они здесь есть?
- А как же! Ещё успеете. До свидания, у меня приём.
Действительно, в прохладном, тёмном коридорчике, перед дверью к медсестре сидело два старика и мальчишка лет 9, без майки в шортах. На большом пальце на ноге намотана грязная тряпка, слёзы размазаны и высохли на щеках – терпит, хотя рана наверняка серьёзная, если его послали сюда.
Пока Наташа не была такой тяжёлой, одежды и пелёнок на ней мало, на руках носить можно. Но Оля пыжилась, нервничала – неудобно, тяжело, а ещё девочка бывает уставится на маму своими туманными глазками, смотрит, исследует, это уж как солнечным зайчиком по лицу – горели щёки, хотелось зажмуриться и отвернуться.
Почта, магазин имелись в посёлке, ясли – это самое положительное здесь!
- Приносите в месяца три, - хлопотала около Оли заведующая. Голос тёплый, душевный, от такого дом вспоминался, мама. Тоже в белом халате женщина, лет пятидесяти с мягкими чертами лица, она сразу вызывает доверие. – У нас можно до трёх месяцев с ребёнком дома быть, а так мы всегда рады. Сад у нас новый, просторный, всё современное, группы большие, мебель в спальнях соответствующая. Прачечная и кухня оборудованы по последнему слову техники.
А вы, кстати, кем работали до приезда сюда? Мы очень нуждаемся в сотрудницах. Понимаете... - уводила заведующая Олю из кабинета с ребёнком на руках, - я вам сейчас покажу. Специалистов сюда распределяют узких, железнодорожников, строителей, электриков. Учителей и воспитателей – достаточно, но вот остальных не хватает. Вот у нас... - вела она по длинному коридору Олю, резко встала и открыла беззвучно дверь в одно из помещений, - это наши ясли. Не хватает нам повара, прачки, дворника, про нянь я вообще молчу, в старшей группе воспитатель одна справляется. Так что милости просим.
Оля не успевала отвечать, доброжелательно, приятно лилась речь заведующей.
- Я Ольга Сергеевна.
- И я Ольга.
- Ну, что же, подрастайте и приходите.
Оле так понравилась эта женщина, хотелось уже сейчас сдать дочь в ясли и выти на работу.
- Мить, - радостно обратилась она к мужу вечером. Она сидела напротив него, за столом, подперев голову рукой, наблюдала, с каким аппетитом он ест её нехитрый супчик. – Я скоро на работу выйду. Будет Наташке три месяца и...
- Наташе! Так рано? Она маленькая ещё…
- Ещё раньше берут, но тут всё по-другому.
- Да, – задумался Митя, не хотелось рано отдавать дочку в сад, она и правда меньше всех.
- Не переживай, я в садик и пойду, позвали, - улыбалась Оля.
Ну, наконец-то! А то одни споры да требования.
- И у меня новости.
- Какие? – не отрывалась от него Оля.
- В выходные поедем коляску покупать!
Оля захлопала в ладоши. Митя встал из-за стола, подошёл к ней и обнял.
- Ну вот! А то совсем злюка стала, - пахло от него шпалами, железом, рёбра, как на стиральной доске проступали, и спина не такая широкая как у… Но сила чувствовалась, характер.
- Ты пойми меня правильно, - гладила его Оля по рубашке, - всё так быстро: свадьба, развод, переезд, ребёнок, опять замужество. Место это так отличается от наших, да и в городе мне понравилось, мы же потом вернёмся? – подняла она к нему голову, перед глазами щека и подбородок немного колючий, совсем чуть-чуть.
- Не знаю Оля, мне здесь нравится, - вздохнул он и крепче прижал её к себе.
- Ну, конечно, ты на работу ездишь в город!
- Какой город, я на вокзале схожу и сразу на базу, а там в такие степи нас носит… подумать страшно, пекло, пылища, железо накаляется. Позавчера машина сломалась, поэтому так поздно вернулся. Но ты ж меня не слушала, ругалась.
- Мить?
- Чего? – отпустил её муж.
- Мама с папой приедут.
- Пусть едут. Спать у нас, правда, негде, но мы им кровать в той комнате поставим, а сами на матрасах пока.
- Да, да, так и сделаем, - радовалась Оля.
Наташа в другой комнате заплакала и радость сразу, будто дождём смыло, лицо посерело, мышцы напряглись. Митя давно отпустил её, но чувствовал, как неохотно Оля идёт к родной дочери. Этой ночью девочка капризничала, плакала, раскрывая, розовый беззубый ротик, грудь не брала, Оля почти ненавидела её. Митя выручил. До четырёх утра ходил по дому с дочкой на руках.
- Давай приучи её к рукам! – ворчала Оля, - а мне потом мучайся.
- Оль, не так часто она капризничает.
Наутро опять случился скандал, Оля недовольная провожала мужа на работу, глаза красные, хоть и спала она больше Мити.
- Вот! Родители приедут, а у нас кошмар, даже канализации нет! Уму непостижимо. Ты хоть бы этого Юрия припахал, пусть яму копает, чего он просто так ходит? Глаза мозолит, отвлекает тебя.
- Отчего? Я возвращаюсь поздно, поболтаем пять минут и разошлись.
- Ну и что?! Долго я буду с вёдрами носиться туда-сюда? – капризничала Оля. – И перед родителями стыдно.
Муж минут пятнадцать выслушивал претензии жены, по сути понятные, справедливые, но... Ковырял вилкой яичницу, чистый подбородок вытирал рукой, потом встал из-за стола.
- Ладно, пойду я, а то на электричку опоздаю.
- Иди, конечно! Тебе вообще всё равно, что я тут распинаюсь… Мог бы и сам догадаться, что делать, неужели тебе указывать надо?! Пинать…
Митя не выдержал – громкий, резкий хлопок рукой по столу, посуда подпрыгнула, вилка упала на пол. Рука хоть и узенькая, на вид не крепкая, сильная.
- Не надо меня учить, как делать! – тяжело дышал Митя. – У твоих родителей даже воды в доме нет, так что не ссылайся на них. Во всём селе где мы с тобой родились, - показал он на неё пальцем, - в десяти дворах водопровод и канализация в доме, и ты знаешь у кого, - косо посмотрел он на неё. - А если тебе так плохо со мной, ты меня за рохлю считаешь?! Так мы можем не за коляской поехать в субботу, а за обратным билетом для тебя, - нижняя челюсть его выдалась немного вперёд, он покраснел. – Не всё сразу Оленька! Я у мамы за пазухой не жил до 35 лет!
- Ах вот как… Ты теперь попрекать будешь? – расплакалась она.
- И не думал, - спокойно ответил Митя, повесил рабочую сумку на плечо и собрался идти, - это ты меня сравниваешь с кем-то, думаешь, я не понимаю с кем? Лучше своими делами займись, баулы с вещами так и стоят неразобранные, ты словно в гости приехала.
Он ушёл, Оле сразу и плакать расхотелось, смотрела на него в окно из кухни, пока он не исчез за домами. И вправду, занавесок на окнах нет, вещи в сумках. Всё в доме так, как приехала она из роддома – разводы на стёклах, белые пятна от извести в углах на полу. На кухне немного поуютнее, тут посуда на втором столе, на плите чайник, на окне один-единственный куст алое – Юра принёс, Мите вручил, сказал полезное растение, не выкидывать же его.
Вот и занялась Оля уборкой, тюль и шторы повесила в их комнате, на другие пока не было. Пустые деревянные ящики достала из сарая, газетами застелила, некоторые вещи разложила, под кровать убрала – уже поуютнее. Наташа за ночь отсыпалась, маме не мешала.
Обидные слова сказал утром Митя, но он прав – думала Оля, вымывая все углы в доме. Как справляться с этим гадливым чувством, как научиться сдерживаться? Ведь они всего ничего здесь, а уже столько наговорили друг другу. Возвращаться Оле некуда, все мосты сожжены – родители не поняли её очередного порыва, тётя Юля наверняка осуждает, с квартиры Оля просто сбежала, оставив записку Терезе Львовне, курсы бросила за неделю до окончания.
- Вот почему я такая? – задавалась вопросом Оля про себя, яростно натирая полы, сметая паутину, - сначала Тихон, теперь Митя...
Она поймала себя на этом – она действительно сравнивает их! Скорее бы мама с папой приехали. Мама поможет - советом, деньгами, а там уж и на работу скоро. Всё наладится - размышляла Оля.
Но в комнате подала голосок Наташа и настроение у мамы опять испортилось.
Продолжение ______________
Присоединяйтесь к моему каналу, буду рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга У меня так никогда не будет на всех ресурсах:
Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро