Вне всякого сомнения, появление статьи Владислава Суркова «Рождение Севера» очень важное событие. Боюсь, что кроме бывшего главного идеолога Кремля никто бы не рискнул сегодня заикнуться о какой-то цивилизационной близости России и Евро-Атлантики, никто бы не отважился причислить Россию к полюсу Севера в ситуации нашей горячей дружбы с «глобальным Югом». Сурков открыто вызывает огонь на себя, думаю, что в осуждении его идей сегодня сойдутся сидящий в тюрьме Игорь Стрелков и требующий «деколонизации сознания» Александр Дугин. Несомненно, патриоты будут вынуждены реагировать и, скорее всего, их реакция окажется самой гневной из всех возможных.
Парадокс логики Суркова в том, что он выступает отнюдь не с позиции «партии мира», он клянется в верности «победе» и считает, что эта самая «победа» приблизит наступление того Великого Севера, цивилизационного сплочения Европы, США и России, которое, как и всякое сплочение, может быть только «дружбой» против кого-то. В данном случае, вероятно, против того самого Юга, с которым мы только что так отчаянно пытались наладить союзнические отношения.
Давайте попытаемся описать рациональные основания проекта Суркова. Они есть, эти основания, и коренятся они не столько даже в геополитической теории, сколько, если так можно выразиться, в геополитической судьбе Вадима Цымбурского, автора изоляционистской концепции «Остров Россия». Цымбурский — ныне общепризнанный классик, рассказ о его идеях введен в курс «Основ российской государственности» и прочтение его трудов рекомендовано всем учащимся. Между тем, если читатель знаком с моей книгой «Политическая критика Вадима Цымбурского», то он должен знать, что ученый начал свою карьеру политического писателя с проповеди Кольца демократий Великого Севера (к которому, правда, Цымбурский присоединял еще и Японию — о ней автор «Рождения Севера» почему-то забыл).
Отчего же произошел драматический разворот от Великого Севера к Острову Россия? Прежде всего, потому что распался Советский Союз, и пространство между Россией и Европой заполнилось новыми независимыми государствами, за влияние на которые постепенно началась острая схватка - ее кульминацией и стала СВО. Но отсюда легко следует вывод, который и делает Сурков, как только лимитрофная зона между Россией и Евро-Атлантикой исчезнет, и территории будут тем или иным способом поделены между блоками, ничто не помешает великим государства Севера вновь помечтать о Братстве Великого кольца. Исчезнет сам предмет спора, разделивший Россию и Запад, и отношения вновь станут дружественными, если не братскими. Косвенным аргументом в пользу этой гипотезы могло бы стать указание на вполне нормальное сотрудничество России и стран Запада в рамках Арктического совета, вплоть до рокового февраля 2022 года - когда Украина переместилась в центр мировой политики, и все остальные сюжеты сразу стали второстепенными.
Итак, логика понятна: давайте так или иначе поделим Украину, назовем этот «раздел» «победой» и откроем новый этап отношений с Западом, без ненужных помех в виде непризнанных территорий и лимитрофных государств. Если это пиар-прикрытие возможных переговоров, то я только за, пусть «рождается Север», пусть будет Солнце, пусть расцветают сто цветов. Намек на то, что это именно пиар, имеется и в статье Владислава Суркова, где он рассуждает о необходимости фикций для нужных дел.
Итак, если это не более, чем флер для необходимости возобновить переговорный трек, то нет смысла спорить. Но если это все всерьез, если это и есть наша будущая идеология и тот самый «образ будущего», о необходимости которого так долго говорили умные люди в высоких кабинетах, то возникают сразу неудобные вопросы. Мы что перестаем соперничать с Западом за влияние на «глобальный Юг», причем как раз в то время, когда Юг разворачивается к нам, отодвигаясь от Великого Севера? Мы отказываемся от «антиколониального дискурса», присоединяясь к скрытым «колонизаторам»? Мы ссоримся с Китаем? Мы выходим из БРИКС? Мы распускаем ОДКБ?
Неужели Владислав Юрьевич на полном серьезе считает, что взятие под контроль каких-то кусков Украины делает нас страной, равновеликой США и объединенной Европе? И он полагает, что в рамках Великого Севера мы не превратимся в лучшем случае в такую Канаду (о которой он, кстати, тоже забывает) — территориального гиганта и геополитического карлика? Неужели он реально считает, что в рамках Великого Севера у нас будет какая-то иная роль, чем боевого авангарда этого Севера в противостоянии Китаю, то есть ровно та самая роль, которая была уготована Украине в конфликте с Россией?
Почему вообще рухнула идея Великого Севера с участием горбачевского СССР? Отнюдь не только из-за независимой Украины, но в том числе и потому, что тогдашнему Западу ресурсные возможности Китая казались более привлекательными, чем все, что мог обещать Западу хартлэнд Евразии. В 2025 году действительно может возникнуть ситуация, когда США в лице нового республиканского руководства предложит нашей стране какой-то антикитайский альянс в обмен на некие уступки в украинском вопросе. Увы, статья Владислава Суркова показывает, что на этот соблазн российская элита может оказаться склонна поддаться.
Если только текст Владислава Юрьевича не просто яркая обертка для кислой конфеты под названием «корейская ничья». Эту конфету и нам, и Украине рано или поздно придется проглотить, но оберткой обманываться все-таки не стоит.