В начале Нового времени рациональность вытесняет нерационализируемую материю опыта, выделяя ей эфемерное пространство личного, внутренне. Это пространство сохраняет ценность приватную, но его публичная ценность риторически исключается. В публичном пространстве ценен рационально обоснованный результат, в личном пространстве, ценность имеет не результат, а опыт счастья. В новейшее время мы видим схлопывание этого раздвоения через осознание того, что экономически успешный результат может производиться за счет производства опыта счастья, эмоции радости приносят деньги их генераторам. Тогда целерациональная экономическая машина начинает зависесть в своей успешности от ранее "неважного" внутреннего.
Перенесем это в пространство работы. От работы как целостности жизни переходим к целерациональной работе, которая приносит деньги за рационально обоснованый результат. Дальше переходим к работе, целью которой является личный опыт счастья и реализации, а обоснованный результат рассматривается как инструмент.
Однако возвращение к чувству имеет пока вырожденный характер, поскольку испытываются простые пути и короткие эффекты, измеримые короткими целерациональными средствами. Экономика будущего должна производить долгосрочное счастье.
