Помня о неудаче с автобусом в первый день, мы встали затемно, чтобы успеть на предыдущий рейс. Мы снова собрались в поход на Куршскую косу — надеясь, что летающие по небу облака разбегутся, и будет обещанное солнце. Оно и было — когда мы шли к остановке, и над озером первые лучи красили розовым и контурили золотым курчавые облака.
И автобус пришёл почти вовремя, и солнце светило всю дорогу. Неожиданно долгую — от Свелогорска до остановки «Высота Эфа» два часа сорок минут! Мы и вздремнуть успели, и полюбоваться чудесным лесом косы. Мелькающие стволы в пушистой траве, грибы-мухоморы, прямо-таки выпрыгивающие на обочину. Лес за окном был маняще-прекрасен!
А вот солнышко к момент нашего прибытия к дюне Ореховой скрылось! Мы ёжились — ветерок был ой каким холодным! У остановки вальяжничал роскошный рыжий котяра. Мы попросили солнышко вернуться — и двинулись в путь по лесной дорожке, дыша ароматами сосен.
И солнце вернулось! Правда, тропа на дюне оказалась не такой, как мечталось нам. Деревянные настилы вывели из леса на простор — несколько смотровых площадок на возвышении, песчаное всхолмлённое пространство, синяя полоса за лесом… Как похоже на море! — подумалось Лене… За пару секунд до того, как она поняла, что это — и вправду море. Очень синее, в барашках волн. А с другой стороны спокойный, блестящий Куршский залив.
Вышедшее солнце пятнами зажигало песчаные холмы, и далёкую морскую гладь — слепящие полосы, и облака на голубом небе… Грелась на солнце кошка-трёхцветка.
Потом Лена разглядывала в бинокль песчаные дали, и целую стаю сидевших на отдалённом холме чаек.
А на самой дальней смотровой нежился на лавке роскошный чёрный котяра. Пускал искры в пространство лоснящейся на солнце шкурой. «Что он здесь делает? Здесь же не кормят!» — сетовал кто-то из туристов. Ещё как кормят! Обломилось коту и ветчины, и сыра, и ласки. Толпа вокруг умилённо ворковала. Кот урчал. На усах его висели сырные крошки. И Лена, не удержавшись, погладила чёрную, тёплую и шелковистую шерсть.
Да, дюна не спустила нас по своему гребню к заливу! Тропа завершается обзорной площадкой на высоте 62 метра, расположенной на границы двух типов дюн: «белых» — открытых, продолжающих движение к Куршскому заливу, и «зелёных» — закреплённых посадками леса. В XIX веке дюна Петш (ныне Ореховая) стремительно двигалась в сторону залива. И лишь в результате планомерных лесопосадок, которые велись в течение пяти лет под руководством дюнного инспектора Вильгельма Франца Эфа, угроза посёлку Пиллкоппен (ныне Морское) была предотвращена. Почитав о том, как спасали разрушенную вырубкой лесов экосистему, как сажали сосны и устраивали авандюны, мы бросили на панораму прощальный взгляд — и отправились назад, в лес.
Волшебный лес, просто Билибинский! Картинные сосенки, гирлянды лишайника на ветвях…
Но долго любоваться сказочными пейзажами мы не собирались. Программа на сегодня предстояла ещё обширная!
Пройдя сквозь длинный павильон, где Лена опять жадно глазела на янтарь, в изобилии сиявший на прилавках, мы пересекли трассу. Отсюда дорожка вела к морю, и мы поспешили вперёд, на приближающийся рокочущий шум.
Деревянные настилы вывели к крутым лестницам с авандюны на просторный светлый песчаный пляж, на который буйными волнами накатывало море…
Ветер бил в лица, терзал волосы и выбивал слёзы из глаз, а мы всё стояли над краем дюны, не в силах оторваться от открывшегося зрелища. Штормящее, яркое, сине-голубое море было неописуемо прекрасно.
Деревянные дорожки вдоль края дюны вели к прибрежному кафе. Народ двигался в ту сторону, и неизменно останавливался у стоящих над пляжа скамеек: подойти, присесть, поглядеть вниз, на завораживающую пляску волн…
Мы спустились на пляж, и немного прошлись вдоль кромки прибоя. Пляж манил — странствовать дальше, вдоль дюны с растущими из гребня деревьями, в даль, полную гула моря и водяных брызг… Но мы вернулись по лестнице наверх и пошли в сторону шоссе. Следующим пунктом нашей программы должен был стать Танцующий лес.
Надо признать, что зрелищем Танцующего леса мы не слишком впечатлились. Изогнутых деревьев тут оказалось совсем не так много.
Самые интересные из них — они же и самые пострадавшие от любителей сэлфи — были спрятаны за деревянные заборы или плетни. А дорожки экотропы оказались залиты свежим бетоном, да ещё и с крашеными чёрной краской столбами ограждения. Антуражу места это наносило очевидный урон. Куда как лучше были прежние плетёные заборчики, всё ещё сохранившиеся на одном из участков тропы, за траурными чёрными столбами…
Лес, впрочем, сам по себе был вполне красив. Солнце сияло на зелёных травках и на сизых стволах сосен. Ароматно пахло хвоей. Мы прошлись по бетонным дорожкам — и поспешили через янтарные ларьки на дорогу. Вскоре должен был проходить автобус, на котором мы планировали уехать к высоте Мюллера.
И вновь мы углублялись в сказочный северный лес. Солнце светило нам в лица, создавая волшебные, туманные эффекты с сиянием в арках аллей — которые абсолютно невозможно было заснять на камеру. Ими можно было только любоваться.
По обочинам красовались нарядные мухоморы. Мы присмотрели себе полянку чуть в стороне от тропы. Время было обеденное, так что мы расположились на пригорке, достав из рюкзаков еду. Солнце наискось прошивало поляну лучами, играло в хвое сосен и ёлочек. Прямо перед нами была клумбочка серебристо-нефритового лишайника. Среди его светлых кустиков в обилии виднелись красноватые шляпки грибов.
Мы немного отдохнули, наслаждаясь солнцем и безветрием. Сфотографировали на прощание чудную полянку, и двинулись в дальнейший путь.
И вскоре дошли до 44 метровой вершины дюны Крутая (нем. Брухберг), названной в честь главного лесничего высотой Мюллера, которому здесь устаноили памятный камень. Мюллеру принадлежала инициатива посадки леса саженцами с закрытой корневой системой. И эта технология, позволившая существенно сократить сроки работ, была реализована дюнным инспектором Эфа, в течение пяти лет занимавшимся здесь лосопосадками (вплоть до 1882 г.).
И взобрались по деревянными ступеням наверх. Солнце, лес, далёкое синее озеро Чайка… Приходилось признать, что обещанные перспективы наглухо заросли сосновым и берёзовым лесом. Красиво, но не слишком-то разнообразно!
У высоты Мюллера официальная экологическая тропа заканчивалась. Об этом свидетельствовала табличка на обочине, гласившая: «Хода нет». Но тропка-то была! И тропка — к морю! Утопая в мягком светлом песке, мы, не долго думая, устремились в глубины леса.
А лес-то был прекрасен! Тонущий в серебристом лишайнике — целые поляны лишайника! И берёзы, растущие прямо из светлого лишайникового ковра, поверх песка.
И яркие красные мухоморы — из мхов, из лишайников, и прямо из песка тропы! Странные формы, странные краски…
Мы уходили всё глубже в лес, и ландшафт вдруг поменялся. Вместо песка под ногами оказалась грунтовка, сосны и берёзки сменились густой лиственной зеленью. Пропали лишайники и мхи.
А потом впереди забрезжил просвет, и сделался слышен приглушённый гул. Мы вышли к авандюне.
Белый, тонкий и нежный песок вздымался перед нами высоким валом. Его склоны и вершина были укреплены баррикадами из сухих веток и стволов. Наверх вела песчаная тропка. По ней мы, перевалив через сухое бревно, ссыпались с дюны на пляж.
Ну до чего же прекрасно штормящее Балтийское море! Мы снова стояли на побережье, зачарованные бегом волн и игрой рефлексов на воде и мокром песке…
А по небу летели вдоль горизонта лиловые лёгкие облака, и берёзовый лес подступал к дюне, светя стволами и ветвями в тон сияющему на солнце песку…
На обратной дороге мы таки соблазнились грибами. Андрей нашёл у самой тропы три маслёнка, а Лена, вдохновлённая его примером, чуть углубилась в лес — и тут же наткнулась на нескольких красавцев, похожих на моховики. Правда, трубчатые изнанки их шляпок были непривычно-коричневого цвета. И остаток пути Лена всё норовила пристать к прохожим с вопросом: что за гриб? Встреченные грибники с корзинами и вёдрами странным образом тоже оказались не местными, тут же погуглили по фото, сказали: моховик. И Андрей тоже приступил к изысканиям в интернете, и тоже отыскал очень похожие фотографии моховиков. А наши на фото не попали, мухоморы показались красивее…
Мы спустились на дорогу по круговому маршруту, длинной деревянной лестницей по очень красивому лесистому склону.
И оказалось, что вышли к остановке рановато. Солнце спряталось, близился вечер. Поляна у обочины, разъезженная колёсами, плавала в зябкой и тёмной сырости. Мы купили большущий стакан горячего Американо, и пошли через дорогу, на озеро «Чайка». На то самое, синей гладь которого мы видели недавно с высоты Мюллера.
Над поверхностью озера парила платформа из металла, с лавочками у перилл. Мы уселись, глядя на своё отражение в воде сквозь сетчатый металл. По краям озера светилась рыжим какая-то растительность, а посреди вод виднелся деревянный крест. Мы сидели, глядя, как плавают в камышах утки, и как делят места на периллах белые чайки. Они были очень похожи на чаек с морского побережья, только их лапы и клювы были не красными, а коричневатыми.
Автобус пришёл удобный и тёплый. И мы, надышавшись свежим воздухом косы, проспали почти всю длинную дорогу. Лена, правда, пыталась время от времени заглядывать в пакет с грибами у сидевшей рядом женщины — да не слишком в том преуспела.
А уже в Светлогорске разговорчивая продавщица в магазине поведала, что нам очень повезло. Это действительно моховики и маслята, и растут они теперь только на косе! Так что мы уже почти без сомнений отправились домой жарить грибы.
9 октября 2022 г.