23 сентября исполнилось 125 лет со дня рождения народной артистки СССР Клавдии Николаевны Еланской (1898 – 1972). Одна из самых любимых публикой актрис «старого» Художественного театра, она наделяла своих героинь личностной цельностью и душевной чистотой. И сама была такой же – цельной, глубокой.
В юности Клавдия Еланская раздумывала, что выбрать – медицину или сцену. Родилась она в семье железнодорожного служащего в городке Енотаевске Астраханской губернии, в гимназию пошла в Архангельске, куда переехали родители. Позже семья перебралась в Москву и поселилась в подмосковной Салтыковке. Клавдия играла в гимназическом драмкружке, а в 1918 году поступила на медицинское отделение Высших женских курсов, вскоре преобразованных в так называемый 2-й МГУ. Но театр ее уже всерьез заинтересовал: Клавдия стала участницей вечерней студии «Молодые мастера», а в 1920 году, еще не порвав до конца с медициной, пришла в школу при Второй студии МХАТ.
У нее были редкие внешние данные – красота, стать, сильный голос, яркий темперамент, строгие благородные манеры – в общем, все для того, чтобы играть героинь. В студийных ролях – Изоры в пьесе Блока «Роза и Крест», которую репетировала Вторая студия, Катерины в «Грозе» – ее заметили. Впрочем, первые роли Еланской в Художественном театре, куда она была принята вместе с другими воспитанниками мхатовских студий в 1924 году, настоящими удачами не стали. Еланская тогда сыграла Софью в «Горе от ума» и Парашу в «Горячем сердце».
Недостаточная проявленность молодой актрисы совершенно не смутила отцов-основателей Художественного театра. Станиславский разгневался, не обнаружив Еланскую в репертуарных планах МХАТа на 1927 год (и ей тут же дали роль Элины в возобновлении спектакля «У врат царства», которую Клавдия Николаевна сыграла уже с большим успехом). А Вл.И. Немирович-Данченко в том же 1927-м писал в Москву из Америки, сравнивая Еланскую с актрисами «старого» театра:
«Я и по “Горю от ума”, и по “Грозе”, и по “Розе и Кресту” убежденно говорил, что, будь она, при прежних условиях, на частных сценах, из нее вышла бы, что называется, большая актриса. У нее есть очень редкое в настоящее время качество: самая настоящая, стихийная любовь к театру, к представлениям, к выходу на сцену, к гипнотизированию себя в каком-то театральном радостном образе. Она радуется тому, что она актриса, что она на сцене, загримированная, что на нее смотрит тысяча человек, радуется так, как радовались в старину, – неудержно, без литературы, анализа и “идеологии”. Радуется, что чувствует, что красива, что слово ее летит благодаря хорошей дикции, что переживания свои она успела полюбить и т.д. Повторяю, это теперь очень редкое качество, оно дает непосредственность и самое главное, что только может быть на театре, – радость, радость и радость. Главнее идеи, пропаганды и даже психологии. Радость, какую испытывает сама и какою заражает».
У Еланской был дар с большой эмоциональной силой и искренностью передавать накал чувств своих героинь. Это находило немедленный отклик у зрителей. Клавдия Николаевна была одной из исполнительниц роли Елены Тальберг в «Днях Турбиных» Михаила Булгакова. Милиционер Алексей Гаврилов, дежуривший в конце 1920-х годов во МХАТе на спектаклях, записал в дневнике свои впечатления об одном из показов «Дней Турбиных»: «К.Н. Еланская играла с таким подъемом, что это сразу сказалось на публике: в верхнем ярусе у одной девушки случился сильный припадок истерики, язык прикусила до крови; отправили с матерью домой. К.Н. Еланская стала играть роль Елены почти перед самым окончанием прошлого сезона. Ее репетировал ее муж И.Я. Судаков и, говорят, своей требовательностью доводил до слез».
В 1930 году вышел спектакль «Воскресение», где Еланская играла Катюшу Маслову. Это стало ее триумфом. «Еланская умеет показать, как в упавшей на дно, пьяной, грубой Катюше Масловой возрождается ее внутренняя, никогда не исчезавшая красота и чистота. Каким ничтожным и жалким становится князь Нехлюдов перед честностью и силой Катюши! Она в полной мере воплощает замысел постановки, которая рассказывает именно о воскресении Катюши в новой жизни», – это слова завлита МХАТа, критика Павла Маркова.
В 1940 году Клавдия Еланская ввелась на роль Анны Карениной. И почти одновременно сыграла Ольгу в спектакле Немировича-Данченко «Три сестры». Сама она во мхатовской газете «Горьковец» признавалась, что находит немало общего у этих героинь: «Обе они при большой богатой внутренней жизни внешне очень спокойны и выдержанны». В роли Анны Карениной публика того времени привычно обожала Аллу Тарасову, но то, какой предстала Анна Еланской, оказалось не просто вводом – это стало собственным актерским творением, абсолютно полноценным, очень живым и индивидуальным.
Одну из самых интересных статей об Анне Клавдии Еланской написал Сергей Дурылин, известный критик и писатель. В ней Сергей Николаевич провел совершенно неожиданную параллель: он сравнил Анну с… царем Федором Иоанновичем, героем одноименной пьесы А.К. Толстого.
«Что может быть противоположнее этому образу московского царя-неудачника XVI века, чем образ Анны Карениной, светской красавицы середины 1870-х годов. Но противоположности внутренней нет никакой: та Каренина, которую показала нам К.Н. Еланская, это тоже – большая несчастливица, и несчастливица она не столько личным своим несчастьем, вот этой семейной своей историей, сколько особым вековым несчастьем, общим у нее с русской женщиной, светской и не светской, – с каждой русской женщиной… Что бы ни случилось с той Анной, которую создала Еланская, – пусть бы все пошло не так, как в романе, пусть бы Алексей Александрович дал ей развод и вернул сына, – она уже знает: “на свете счастья нет”».
И дальше Дурылин пишет о мягкой, обаятельной простоте, что отличает эту Анну, о тихой приветливости, с которой она общается с людьми («Такую Анну – легко поверить – любят дети Облонских и любят старые слуги в холодном доме Каренина»). Дурылин – богослов, религиозный писатель, и естественно, что самым важным для него становится тот внутренний духовный свет, которым наполняет свою героиню Клавдия Николаевна.
Тот самый свет, что исходил от лучших творений Московского Художественного театра.
Фото из фондов Музея МХАТ