У Людмилы Аркадьевны было два сына. Один "У него же дети", а второй Павел.
До момента взросления мать любила обоих сыновей одинаково. Не было у неё разделения как такового. И приласкать каждого спешила, и погладить по голове, и спать уложить, приобняв нежно. Мальчики были погодками, поэтому и игрушки покупала одинаковые или похожие, и одежду приходилось брать в двух экземплярах, никто ни за кем не донашивал, потому что размер совпадал, обязательно кружки по интересам для каждого, если велосипед, то тоже два.
Отец мальчишек тоже любил. С детства приучал к труду, учил быть настоящим мужчиной по жизни. А потом отца не стало. Мальчишки, хотя уже были подростками, в матери нуждались, а её словно подменили. Кричала на них постоянно, недовольна была. Младший Паша понимал, что матери тяжело и нужно её поддержать. Он тоже по отцу скучал, не хватало сильного плеча в доме, некому было дать дельный совет. А старший сын Андрей пошёл по другой дорожке: учёбу забросил, связался с дурной компанией.
Мать начала Андрея жалеть, Пашку корить — мол, не уследил за братом, не помог, вроде как, и не брат вовсе, чужой человек, раз не обращаешь внимания. Обидно Павлу было. Он поступил в ВУЗ на бесплатное, подрабатывал после учёбы, а брат даже ПТУ не окончил, сидел дома.
А потом Андрей женился. Мать на седьмом небе была. Лена оказалась очень хорошей девочкой, с характером. Приехала из деревни учиться и подмяла под себя Андрея. Образование он сразу получил, на работу устроился. А когда родились сначала Костик, а потом Кристиночка, мать заговорила о размене квартиры. "Им нужно, у них семья, у них же дети. Поэтому делить поровну не будем".
Трёхкомнатная квартира в тихом центре, рядом с парком и театром продалась сразу. Старший сын с семьёй уехал жить в новый микрорайон в двухкомнатную квартиру в новостройке, а мать с младшим сыном купили на оставшиеся деньги старую убитую однокомнатную хрущёвку.
За три года младший сын своими силами сделал косметический ремонт в квартире. Учился, работал и делал ремонт. Сколько не просил старшего брата помочь - тот всегда занят. Мать смотрела на Пашу с недоумением или даже с неодобрением и говорила:
"У него же дети!"
Выражение: "У него же дети" с того времени словно стало нарицательным. Словно и не Андрей это, а "У него же дети".
Через год Павел познакомился с Верой. Тихой, ласковой девушкой с длинной русой косой, большими серыми глазами и влюбился. Свадьбу решили сыграть сразу после её выпускного в университете.
Вариант жить втроём в однокомнатной квартире молодожёнами не рассматривался. Паша твёрдо решил искать съёмное жильё или брать ипотеку. Да и до работы ездить было далеко и накладно. К тому времени Павел уже работал официально в перспективной фирме и по расчётам банка мог получить желаемую сумму. Одно останавливало — первоначальный взнос. Сумма не маленькая, её из кармана не вынешь.
У матери денег не было, у брата тоже. Как оказалась, мать сама подкидывала небольшие сумму старшему сыну, чтобы оплачивать внукам кружки.
После отца на прежнем месте жительства остался гараж. На размен квартиры хватило, и гараж не продали, мать стала сдавать его в аренду, а деньги отдавала старшему сыну, чтобы он мог оплачивать коммунальные платежи.
Мать сидела на кухне, пила чай из своей любимой кружки и смотрела телевизор.
— Мама, у меня к тебе дело, — сообщил Павел, вернувшись из банка. — Нам одобрят ипотечный кредит...
Мать, не поворачиваясь к сыну, ответила:
— О, замечательно.
— Но нужны деньги на первоначальный взнос, а у нас их нет.
— Это плохо, — всё также не отводя взгляда от голубого экрана, ответила мать. — У меня нет денег.
— А у Андрея? — спросил Паша.
— Нет, откуда у него деньги, у него же дети.
— Ах, да. Я забыл. Слушай, а может, гараж продадим? Родители Веры часть денег нам подарят, тогда должно хватить.
— Гараж? — мать округлила глаза. — А кто коммуналку им платить будет, ты что ли?
— А ну да. У них же дети.
— Да, дети, — мать повернулась к сыну. —Ты не представляешь, сколько денег тянут дети. Вот я, когда не стало отца! — начала мать.
— Когда не стало отца, я пошёл подрабатывать, мам. Мне тоже было тяжело учиться и работать.
— Ты не помогал нам с Андрюшей, ты тратил всё на себя.
— Но и ты не тратила на меня, могла отправить своего Андрюшу на работу, чтобы он тоже помогал.
— А у нас дача есть, живите там.
Дача у семьи, действительно была. Когда-то распределяли участки у реки, давали от завода, на котором работал муж. Так в собственности у семьи появилось целых шесть соток. Сосед слева участком не занимался, занимался горячительными напитками, за ящик которых отец и выменял его заросшую бурьяном территорию.
Дачей занимался отец. Он разводил там клубнику, высадил по всему периметру плодовые деревья вперемешку с кустами смородины и малины. Дачу он любил. Вместе с мальчишками обустраивал беседку, дачный домик. Но когда отца не стало, мать перестала ездить на дачу. Ей было тягостно находиться там, где всё напоминало о муже.
— Я поговорю с женой.
— Во! А сам ты решение принять не можешь? — рассмеялась мать. — Я вам жильё предлагаю, а он нос воротит.
— Там можно жить до морозов, потом всё равно в город перебираться, ты это прекрасно знаешь. Да и каждый день с дачи ездить на работу далеко.
Павел хотел добавить, что старшему брату квартиру купили, не предложили съехать на дачу, но сдержался. Он уже так и слышал в ответ фразу: "У него же дети!"
Вера восприняла новость так, как Павел даже не ожидал.
— Отличная идея. Участок пустует, значит, мы сможем засадить его и вырастить урожай, сделаем варенье, закатаем банки. Это же какое подспорье! На всю зиму хватит, — обрадовалась жена.
Желания заниматься садоводством у Веры немного поубавилось, когда она увидела заросший по пояс огромный участок: среди длинных сухих дудок и посеревших листьев, распластанных по земле, пробивалась свежая зелень, лето уже вступило в свои права, но погода стояла холодная, поэтому сорняки не успели ещё окрасить в зелёный всё вокруг.
Дачный домик тоже нуждался в уборке.
Павел первым делом бросился проверять водопровод. Заржавевший кран под натиском парня скрипнул и сдался.
— Есть вода! — воскликнул Паша, словно очутился перед источником воды в пустыне.
Необходимые взносы мать платила, поэтому воду и свет не отключили.
Все ближайшие выходные Паша с Верой провели на даче. Расчистили место для грядок, убрали мусор в теплице. Пока Вера мыла в домике, Павел принялся собирать сухостой там, где молодые решили высадить картофель.
— Мы всё время это место с отцом засаживали картошкой. От того забора к этому.
— И как урожай был?
— Да так, там низинка, воды всегда много.
— Слушай, Паш, а давай теперь место поменяем. Там капусту посадим и то, что воду любит, а здесь картошку.
Павел пожал плечами.
— Давай.
— Надо теперь где-то ещё рассаду найти и картофель.
Что-то купили, что-то соседи, увидев объявление, принесли даром. Осталось от посадок, а выкинуть жалко. Вера без устали за своим огородом ходила. Каждому новому листку радовалась, каждому новому цветку улыбалась.
Уже к началу июля преобразился участок.
Людмила Аркадьевна приехала на дачу лишь один раз за лето, удостовериться, что Павел с женой там живут и всё у них хорошо.
— Ой, понасадили, — развела она руками. – Такой огород был, они понатыкали тут, там, а картошку зачем сюда?
— Мам, тут никакого огорода не было. Тут был лес и поле, — рассмеялся Павел.
— Ты мне тут не рассказывай, отец за участком следил.
— Отец следил, а мы после него пару раз и были. Тут заросли по пояс...
— Ладно-ладно, — махнула рукой мать.
В середине сентября по графику у Павла был отпуск, Вере тоже неожиданно согласовали неделю отгула на работе, поэтому было принято решение навестить её родителей.
Когда же Павел с Верой вернулись на дачу их ждал неприятный сюрприз.
Вера разрыдалась прямо у калитки: весь урожай словно корова языком слизала. Картофель был выкопан. Были пусты грядки с луком, морковью и свёклой. В парнике на ветках не осталось ни одной помидорки, перца тоже не было. Капуста, которая должна была ждать первых заморозков, была срублена.
Павел решил, что их обокрали. Как мог, успокоил жену и пошёл к соседям, узнать, не видели ли они кого-нибудь на их участке.
— Так Людмила Аркадьевна с Андрюшей приезжали на выходных, газель стояла, — сообщила соседка.
Павел почувствовал, как выступил пот на лбу. Через два часа он уже сидел на кухне в квартире и смотрел на мать.
Она вернулась с работы, раскладывала на столе покупки.
— Не понимаю твоего негодования. Всегда так было, осенью с дачи всё выкапывали и вывозили, а теперь что изменилось? Почему нам нельзя было брать? Или мы не семья?
— Семья, — согласился Павел. Но ты сама предложила нам жить на даче. Никто из вас ни разу не приехал, не помог, не купил рассаду, не договорился с нами, в конце концов, вы просто воспользовались нашим трудом.
— Во-первых, мы всё сами выкопали, вам помогли и вывезли — это тоже труд и затраты. Во-вторых, это вы не сказали, что будете жадничать и никому ничего не дадите, и ещё, не забывай, что у Андрюши дети.
— Да-да, это я уже хорошо запомнил, — закивал Павел. — Я всё запомнил.
Дальше вести разговор было бессмысленно. Доказывать, что Павел с Верой собирались эти заготовки и овощи есть всю зиму, чтобы накопить на первоначальный капитал, было тщетно.
Когда он вернулся на дачу, Вера сидела на веранде и смотрела на опустевший участок грустными глазами.
— Нужно прибраться, тут словно кроты всё перерыли, но у меня нет сил.
— Вот и отдыхай.
— Что сказала мать? — спросила Вера.
— Кстати, нам оставили пару мешков картошки.
— И банки, что я успела закатать и спрятать под кровать, не нашли.
— Ну и хорошо, даже отлично. Возьму подработку, чтобы на продукты хватало. Давай выбирать квартиру, на даче скоро станет холодно, — он приобнял жену.
Через неделю, когда Павел вышел после отпуска на работу, его вызвал к себе директор и сделал очень интересное предложение. Павел не думая, согласился.
— Вера, наш квартирный, да и денежный вопрос в ближайшее время решится. Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.
Вера даже перестала перемешивать что-то на сковороде.
— Не пугай меня, мне урожая хватило.
— Знаешь, — Павел выглядел задумчивым. — А я сейчас ехал домой и думал. Хорошо, что так вышло, не надо нам будет думать, куда пристроить заготовки, мешки с картофелем. Мы всё равно уезжаем из города.
— Уезжаем?
— Да. У тебя как раз заканчивается испытательный срок, здесь у нас ничего нет, ничего нас не держит, кредит мы не успели взять. Мы едем на север! У нас открывается филиал, и меня пригласили туда работать. Жильё, хорошая заплата прилагается.
— Отличные новости, Паша! — Вера бросилась в его объятия.
— Единственное, думаю, какие-то тёплые вещи надо купить здесь, — добавил он.
— Когда едем? Уже собираться? — спросила жена.
— Можно начинать, совсем скоро.
В начале ноября, когда ударили первые заморозки, мать попала в больницу, операция была не сложная, но выписали домой с условием покоя и ухода. Людмила Аркадьевна сразу же позвонила младшему сыну с просьбой о помощи.
Павел не стал спрашивать почему мать не интересуется, как им там живётся на даче, не холодно ли им, вместо этого сказал:
— Прости, но я не смогу помочь, мы уехали из города и нас не будет еще года три.
— А как же я? Кто будет за мной ухаживать, Андрюша не может, у него же дети?
— Вот пусть "У него же дети" и решает твои проблемы. У тебя два сына. Пока, мамуля, выздоравливай.