The Economist пишет об уходе Франции из Нигера:
«И все же решение Франции уйти из Нигера отчасти является признанием того, что военная хунта у власти не собирается менять свои позиции, а другие региональные державы, несмотря на все свои угрозы, вряд ли смогут отстранить её от власти. Это решение также говорит о том, что к Парижу пришло трудное и неохотное понимание того, что влиянию Франции на континенте нанесли серьезный урон.
<...> Неприятная правда состоит в том, что, несмотря на тактические успехи французских войск в Сахеле, общая картина говорит о повсеместном росте насилия в регионе с 2013 года. Оно быстро достигло прибрежной территории Западной Африки. В отличие от бывших колониальных держав, Франция сохраняет сильное военное присутствие на континенте, которое состоит из 4 военных баз в Джибути, в Габоне, в Кот-д’Ивуаре и Сенегале. Уже только из-за этого она становится объектом для критики и обвинений в неоколониальной оккупации. Решение Франции покинуть Нигер, как об этот сказало руководство хунты после заявления президента Эммануэля Макрона, стало “историческим моментом” для суверенитета страны.
<...> У Франции не было никаких вариантов в Нигере. Если бы ее солдаты и дипломаты остались несмотря на требования военной хунты, это могло бы привести к неприятной конфронтации. Покинув Нигер, как об этом сказал Франсуа Хайзбург из Центр стратегических исследований в Париже, “Франция создала ощущение блефа, за который нам придется заплатить большую цену в дальнейшем”. Для Парижа пришло время серьезно переосмыслить свою политику на африканском континенте и устойчивость своего военного присутствия. Что касается народа Нигера, наиболее вероятное последствие этого не слишком приятного эпизода заключается в том, что политическое насилие в регионе продолжит расти».