Масштаб личности Симеона Полоцкого до сих пор широкому кругу читателей не известен. Исправить ситуацию пытается доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института мировой литературы РАН Лидия САЗОНОВА. Недавно она выпустила уникальное факсимильное издание геральдико-эмблематической поэмы «Орёл Российский»
– Я Симеоном Полоцким заинтересовалась ещё в 1979 году. Тогда в Институте мировой литературы коллектив сектора древнерусской литературы Академии наук во главе с Андреем Робинсоном готовил к изданию труд «Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность». Каждый из нас должен был изучить по одному его произведению, как опубликованные им самим книги, так и оставшиеся в рукописях. Мне достался «Вертоград многоцветный».
– «Вертоград» – это мельница?
– Нет, «Вертоград» – это сад. Рукопись уже после смерти Симеона подарил царю Фёдору Алексеевичу его любимый преданный ученик Сильвестр Медведев. Потом рукописи Симеона, включая «Орла Российского», унаследовала Софья, затем – Пётр I. Позднее его вдова, императрица Екатерина I, передала их в библиотеку создававшейся Академии наук. В научном описании «Библиотека Петра I» первым номером значится «Симеон Полоцкий. “Орел Российский”. Стихотворный панегирик царю Алексею Михайловичу». Сегодня эти чрезвычайно ценные рукописи в Библиотеке Академии наук (БАН) в Санкт-Петербурге.
Я стала знакомиться с «Вертоградом». Можно сказать, что этот грандиозный труд стал завещанием Симеона Полоцкого. Сильвестр Медведев на последней странице рукописи написал: «Сии последние вирши отец Симеон написал за пол два дни до своей смерти из утра» (то есть за полтора дня).
– Фактически до самой смерти писал?
– Да. Симеон работал до конца своих дней. Он умер быстро. Болел всего день и скончался на глазах друга и душеприказчика Сильвестра Медведева. Последнее стихотворение – «Философия» – он написал за полтора дня до кончины. Симеон прославляет философию за способность просветлять и возвышать ум и душу. Он был богословом, учёным, монахом, знал языки – латинский, польский, белорусский, церковнославянский. Жизненное кредо – «Да не празден жизни моея иждиву». Считал, что письменность, книжность и литература – это вторая память человека.
– Тем не менее наши современники его почти не помнят. В русской поэзии у нас между одами Ломоносова и «Словом о полку Игореве» – белое пятно более чем в полтысячелетия.
– Как ни стыдно будет сказать, он малоизвестен даже исследователям. Масштаб личности Симеона Полоцкого в полной мере осознают только те, кто занимается его наследием.
– То есть русские литературоведы.
– Совсем не обязательно. Так, крупнейший специалист по творчеству Симеона – замечательный латинист и русист, мой соиздатель «Вертограда» английский учёный Антони Хипписли. Вообще Симеон Полоцкий – открытие XX века. Большой интерес к творчеству нашего поэта проявляют немцы и канадцы.
– Ну да, тем более что он был не просто поэтом, а своеобразным мостиком между культурой Запада и Востока.
– Именно с этого я и начинаю свою статью в издании «Вертограда многоцветного». Кстати, Дмитрий Лихачёв написал предисловие к этому совместному с Хипписли изданию. Фактически мы реконструируем целый пласт русской культуры. По разным причинам. Сейчас заканчиваем работу над изданием «Рифмологиона» – это книга придворно-церемониальной поэзии, стихи там посвящены царю Алексею Михайловичу, более поздние – Фёдору Алексеевичу по случаю разных событий в их жизни и в жизни страны: стихи для свадебных церемоний, на рождение детей, восшествие на престол, строительство Коломенского дворца, кончину царицы Марии Ильиничны... Есть стихи, написанные Симеоном для сына лекаря царя, а также для царевича Алексея Алексеевича, наследника престола.
– То есть первый русский придворный поэт не брезговал писать по заказу?
– Конечно, а разве тут есть что-то зазорное? Напротив, умение хорошо писать по заказу – признак профессионализма. У Симеона были также забавные стихи – утешные, иронические: «Видите мене, как я муж отраден, возрастом велик и умом изряден. Ума излишком, негде девати, купи, кто хочет. Я рад продати».
К сведению
Не исключено, что слово «Америка» на Руси впервые появилось именно в стихах Симеона Полоцкого. Слава России в них летит во все концы земли, долетает и до «Америцких стран» (Америки). В исторических словарях древнерусского языка название нового континента отсутствует и зафиксировано только в Словаре русского языка XVIII века.
Встреча на реке Витьбе
– Уже по имени становится ясно, что поэт родом происходил из Полоцка. Это не близко к Москве. Как удалось белорусскому монаху свести дружбу с русским царём?
– Полоцкий – это прозвище, полученное Симеоном в Москве по месту рождения. Царь Алексей Михайлович и поэт были ровесниками, в 1656 году, во время первой встречи, им исполнилось по 27 лет. Симеон до того учился в Киево-Могилянской коллегии и в Виленской духовной академии, после чего преподавал в православной Братской школе в Полоцке, где и принял монашество. Царь Алексей Михайлович прибыл в Витебск в связи с начинавшейся русско-шведской войной, и там его встретил Симеон Полоцкий со своими 12 отроками.
– По числу апостолов? Учитель и 12 учеников?
– Они приветствовали царя стихами. Сейчас такое называется «литературный монтаж» – каждый произносил определённую строфу. Потом они уже другими стихами встретили Алексея Михайловича в Полоцке. Это было совершенно новое, не знакомое русскому царю действо – модное, прогрессивное, совершенно западное. Романову оно понравилось, и он щедро наградил Полоцкий Богоявленский монастырь, где Симеон учительствовал.
– Но это всё в Белой Руси. А в Великой он как оказался?
– В первый раз Симеон приехал в Москву в январе 1660 года, когда начинался суд над патриархом Никоном. Симеона с его учениками включили в состав белорусской делегации. По прибытии в Москву они выступили в Кремле с приветственными стихами. Спустя несколько дней, 18 января, у царя родилась дочь Мария, а уже 19 января полоцкий монах и его «отроки» читали стихи на рождение царевны. Царь был впечатлён быстротой реакции.
Делегация пробыла в Москве девять месяцев. Потом Симеон вернулся в Полоцк, который вскоре отошёл к Польше. Оставаться в городе ему было уже опасно.
– Разумеется, православный монах, писавший панегирики вражескому царю.
– Он приехал в Москву, где его меценатом и главным покровителем стал сам царь, сделав Симеона придворным поэтом, своего рода первым пресс-секретарём двора. Он поступил вначале «во Дворец», как тогда говорили, «в Верх», и вместе с домочадцами и своими лошадьми содержался на государственный счёт.
Потом последовал особый указ царя о месте его проживания в Заиконоспасском монастыре: «В Спасском монастыре, что за Иконным рядом».
– Который в Китай-городе, на Никольской?
– Да. Там Симеон Полоцкий прожил до конца жизни – 1680 года. Царь Фёдор Алексеевич, он, как и царевна Софья, был учеником Симеона, повелел Сильвестру Медведеву написать эпитафию. Сильвестр предложил 15 вариантов, и только последний царь принял. Фёдор Алексеевич распорядился эпитафию вырезать на белом камне и «позлатить». Эти монументальные каменные плиты сейчас в музее-заповеднике «Коломенское» в коллекции «Белого камня».
– Сильвестр сменил учителя на посту придворного поэта?
– К сожалению, его судьба сложилась не так удачно. Хотя Сильвестр тоже стал первым, но в списке, которому не позавидуешь. В 1689 году его обвинили по ложному доносу в участии в заговоре Фёдора Шакловитого против Петра в пользу царевны Софьи. Поэтому Медведев стал первым русским поэтом, сложившим голову на плахе.
Окончание читайте здесь
Валерий ЧУМАКОВ
Вам по нраву материал — подпишись на наш канал ➕
Чтоб и дальше было так — не забудь поставить знак 👍