Прежде, чем вы продолжите читать эту историю, пожалуйста, подпишитесь на наш телеграм-канал «Подвиги обычных людей» https://t.me/podvigi. Там вас ждёт ещё больше интересной и полезной информации ❤️ Спасибо вам от всей команды проекта «Подвиги»!
Евгений Косовских из Челябинска сначала был ветеринаром, 10 лет лечил животных. Широко известный в узких кругах – это про него, ведь сегодня в лицо доктора Женю знают все бродяги Челябинска. Регулярно на старом УАЗе он приезжает лечить бездомных и нищих.
Всё началось около двух лет назад, когда Евгений, уже получавший второе высшее образование по специальности «Лечебное дело», понял: он нужен людям, которые никому не нужны.
Ожоги, колотые раны, переломы и обморожения – распространённый набор травм у бездомных людей. В больницу они и не обращаются. А если попадают, то никто их там не держит: максимум сделают перевязку. Повторной уже, как правило, не бывает. Евгений стал вместе с волонтёрами приходить туда, где обычно кормят бездомных людей, чтобы предложить им базовую медицинскую помощь. Он делает перевязки, выдает перевязочный материал, чтобы человек мог сам о себе позаботиться, а также средства личной гигиены, белье, носки и даже обувь.
Пациенты Евгения – все как один со сложными судьбами. Есть люди, обманутые родственниками или работодателями, выгнанные на улицу, забытые родными. Когда от них демонстративно отворачивается общество, у них не остается ничего. Нездоровое отношение к бездомным нужно победить, – считает Евгений Косовских.
Это ненормально – отворачиваться от окровавленного и грязного человека, называть его бомжом и уж тем более издеваться над бездомными. Доктор уверен, что его доброе отношение к челябинским бездомным уже преобразило пациентов.
Во-первых, они безумно уважают врачей. Когда узнают, что их навестит доктор, являются на «приём» помытыми и трезвыми. Внимание очень их трогает, ведь эти люди уже привыкли, что в них не видят людей. Во-вторых, бездомных стало меньше! И Женя знает людей из бывших своих пациентов, которые действительно восстановили документы и вернулись к нормальной жизни.
Это и есть генеральная цель проекта «Другая медицина», который основал Евгений Косовских. Показать, что всё возможно. Нужно лишь найти силы и, если в тебя поверили, начать новую жизнь.
Волонтёры, поддерживающие проект, выезжают на точки контроля пациентов раз в неделю. На выездах работают студенты медицинского колледжа либо специалисты с медицинским образованием. Эти выезды – лишь верхушка айсберга. Работа проекта не прекращается семь дней в неделю. Проект полностью благотворительный: он существует за счет пожертвований.
В 2020 году Евгений Косовских стал героем книги «100 подвигов обычных людей». Мы провели большое интервью с Евгением, и он рассказал о начале своей работы добровольцем, примере родителей и Доктора Лизы, с которой Евгений планировал встретиться, но не успел...
- Вы помните, когда у вас впервые возникло желание кому-то помочь?
- Желание кому-то помогать было у меня с детства. Мой папа работал в МЧС, а мама была такой по характеру, что к ней все обращались за помощью, и она никому не отказывала. Неважно, какие у соседей были проблемы – медицинские или социальные. А если говорить конкретно о бездомных, то, когда я еще работал ветеринарным врачом, к нам в клинику часто обращались за помощью бездомные люди, мы их угощали горячим чаем. У меня во дворе жили два друга бездомные, я им во дворе перевязывал обмороженные руки и ноги, мы с ними дружили.
Когда я учился на фельдшера, то увидел, какая проблема в больнице с бездомными людьми. Там не успевали домашних-то принять, а на бездомных нужно еще больше времени. А некоторый медперсонал вообще наплевательски к ним относился – не помогал ничем и отправлял обратно на мороз. И тогда я решил, что нужно сделать какую-то профилактику, организовать интересный проект «Другая медицина» и помогать бездомным людям.
- В интервью вы часто рассказываете, что большое влияние на вас оказал пример Елизаветы Глинки. Вы общались с ней лично? Как вы относитесь к тому, что вас считают продолжателем ее дела в России? Накладывает ли это на вас какую-то определённую ответственность?
- Я смотрел много видео с ней, мы вели личную переписку, у меня тогда в планах было съездить к ней в Москву – помочь ей, посмотреть процесс ее работы. А когда случилась с ней трагедия, то я понял, что дальше ждать уже нельзя и нужно начинать что-то делать. Но я занимаюсь не совсем тем, чем занимала Елизавета Глинка. Она оказывала не только медицинскую помощь, но и социальную, помогала беженцам, оказывала паллиативную помощь. Я не восстанавливаю документы, не ищу жилье, не ищу какие-то редкие препараты для больных. Получается так, что бездомные делают это сами с помощью других людей, которые тоже помогают нашему проекту. А я занимаюсь углубленно именно оказанием медицинской помощи.
- Ваш проект помогает бездомным людям не только получить медицинскую помощь, но и вернуться в социум. Как часто такое случается?
- Мои волонтеры, которые помогают проекту, помогают бездомным с этим. Потому что, например, восстановление документов занимает очень много времени. Человека нужно свозить в отделение, доказать, что это именно он, оплатить штрафы, сфотографировать, привести его в нормальный вид. Это в течение месяца нужно ездить с человеком по всем инстанциям. У меня на это просто не хватает времени. У нас то подростки подожгли бездомного и нужно срочно лечить ожоги, то полиция нагрянула с какими-то претензиями, в общем, всегда есть чем заняться, мне нужно решать другие задачи.
- Доктор Лиза для вас герой? А что для вас означает слово “подвиг”? А себя вы считаете героем?
- Конечно, доктор Лиза для меня герой. Она делала то, что до нее не делал никто в России. Помимо того, что она занималась бездомными, она еще и поспособствовала дальнейшему развитию паллиативной помощи, помогала эвакуировать детей со сложными диагнозами из Донбасса в Россию, договаривалась с клиниками, в общем, вела огромную работу и всегда находилась рядом с онкологическими больными, провожала их из жизни и была рядом до последней минуты. Это единственный человек, который этим занимался, и я лично его знаю. Сейчас есть фонд ее имени, с которым мы сотрудничаем, они помогают нам с ремонтом, закупкой оборудования. Это очень значимо.
Если человек посмотрит видео про доктора Лизу, то поймет, что его проблемы – это не проблемы, и нужно помогать другим людям, которым еще хуже, заниматься благотворительностью.
- А себя вы считаете героем?
- У меня часто об этом спрашивают. Нет, я не считаю себя героем. Для меня обычное дело, пойти и сделать перевязку бездомному человеку. Может быть условия посложнее, чем в больнице, нет рядом медсестры, каких-то инструментов, все не так стерильно. Но я делаю то, что я до этого делал в больнице.
- Но в больницах помимо других условия, платят зарплату. А тут вы жертвуете своим свободным временем.
- По поводу зарплаты. Я бы всем медикам зарплаты сделал совсем другие. Так же, как и педагогам. Потому что это социально значимые профессии, и врач не должен думать о том, как ему прокормить семью, он должен думать о работе.
Да, мы в проекте не получаем деньги. Но недавно выиграли грант, по которому будем получать символическую зарплату, где-то 3800 рублей, это чисто, чтобы у нас шел какой-то трудовой стаж. Но меня кормят другие работы. Еще волонтеры помогают, приносят какие-то продукты.
- А как вы считаете, сотрудники вашей организации все-таки должны получать достойную зарплату от государства? Ведь получается так, что вы берете на себя часть функций, заниматься которыми обязано государство.
- Совершенно верно. Мы взяли на себя государственные обязательства, потому что относительно работы с бездомными у государства есть большая прореха в этом на уровне законодательства, социальной сферы, многое что не доделано. Пишутся красивые отчеты, хотя по факту все не так. А мы эту проблему подняли наверх.
Но благотворительность отличается от работы. Здесь не так, что вот у тебя закончился рабочий день, ты переоделся, закрыл кабинет и ушел. В благотворительности ты находишься постоянно. У меня сейчас отпуск, но работы стало только больше. Я иногда с работы ухожу в час ночи, иногда не ухожу совсем и остаюсь там ночевать, потому что много документов, личных историй. К нам обращаются не только бездомные, но и люди, которые попали в трудную жизненную ситуацию – мигранты, у кого-то проблемы с документами, есть граждане государств, которых нет на карте. Например, Абхазия не признана отдельным государством никем, кроме России, и вот им очень сложно с документами.
Есть люди «домашние», но у них проблемы какие-то с документами, и они элементарно не могут попасть на прием к какому-то узкому специалисту, например, эндокринологу или пульмонологу, и по моим личным знакомствам я договариваюсь, чтобы их приняли. Кому-то мы ищем средства, чтобы сдать платные анализы перед операциями. Также мы ведем работу с людьми, которые нам помогают, рассказываем истории, потом высылаем подтверждения, что их деньги пошли действительно на дело. Работы очень много. Мы уже приходим к тому, что нужно узаконить график, что мы 4 дня работаем и 3 дня отдыхаем.
- О вас много пишут в прессе и социальных сетях, как думаете, изменилось ли отношение жителей Челябинска к вашему проекту и к бездомным людям в целом за все это время?
- Да, изменения произошли. Сейчас о нашем проекте говорят, что он даже не столько для бездомных, сколько для домашних людей. Благодаря моему проекту у многих людей изменилось отношение к бездомным людям. Окружающие стали понимать, почему люди становятся бездомными, какая помощь им нужна, насколько важно помогать им. Если кто-то не может помочь финансово, то помогают уже адресно какому-то конкретному бездомному человеку.
Например, многие организации из других городов, которые раньше просто кормили бездомных, сейчас по примеру нашего проекта стали оказывать им медицинскую помощь. Это такие города как Калининград, Петербург, Новосибирск, Самара. Вот как-то так мы на них повлияли.
Люди, которые прочитали мою книгу «Другая медицина», делятся на две группы. Кто-то остается при своем мнении, а кто-то начинает помогать. Не обязательно даже бездомным – бабушкам, дедушкам, детям-сиротам. Хотя у меня в книге нет такого посыла, чтобы после ее прочтения человек должен обязательно встать и пойти помогать людям.
- Часто ли к вам приходят волонтеры, которые хотели бы присоединиться к вашему проекту и помогать бездомным?
- Чаще приходят волонтеры, которые хотят попробовать себя в этой роли, посмотреть, смогут ли они помогать другим людям или нет. Часто приходят люди, у которых есть личные или семейные проблемы. У нас есть возможность позволить человеку прийти разово и поучаствовать, например, в раздаче горячего питания или теплых носков. И когда человек один день поработает с бездомными, он понимает, что его проблемы совсем не проблемы: у него есть теплый дом, родители, которые его любят. Это такая своеобразная реабилитация для домашних людей.
Есть люди, которые ищут себя и пытаются определиться, кому они хотят помогать. Активно помогают те люди, которые сами прошли какой-то тяжелый период в жизни или жили на улице. Это либо бывшие наркоманы, те, кто сидел. У них жизнь поломана, но они выбрались и хотят помочь другим.
А еще нам активно стали помогать школьники. Для меня это удивительно. Причем подростки относятся с пониманием, участием, хотят активно принимать участие в выездах. Мы берем с родителей расписки и под их ответственность берем детей с собой. И у них такой восторг это вызывает, они радуются, что сами перевязали кому-то рану, помогли. Получается такая прививка добра уже в подростковом возрасте.
- Случается ли у вас эмоциональное выгорание? Что помогает вам восстанавливаться после тяжелой смены и продолжать помогать людям?
- У меня никогда не случалось выгорания. Когда ты любишь свою профессию и знаешь, что она нужна, такого не будет. Вот в больнице легко можно выгореть, а когда ты работаешь с бездомным человеком, то понимаешь, зачем ты это делаешь, а человек, которому ты помогаешь – прислушивается к тебе, благодарит тебя за каждую перевязанную ранку, он ценит то, что ты делаешь, никогда не попросит лишнего, он всегда скромен и благодарен. По сравнению с домашними людьми, это очень достойно.
Мне только иногда хочется «придушить» некоторых людей из наших министерств, которые говорят, что у нас бездомных нет, и начинают мне указывать, кому мне лучше помогать. И кому помогать правильно, а кому – нет. Сейчас мы раздали телефоны нашим постоянным «пациентам» и обучили их делать простейшие перевязки. Теперь они могут сами друг другу помочь. Иногда они просто звонят мне и рассказывают, как у них прошли выходные. А у одного бездомного человека мы общаемся с мамой, она активно помогает нашему проекту. Здесь как раз тот случай, когда человек, к сожалению, сам выбрал жизнь на улице, и мама очень благодарна, что он под нашим присмотром находится. Таких людей всего два процента, но они есть.
- Евгений, а почему вы считаете, что выгореть на работе в больнице можно, а на волонтерстве нет?
- В больнице ты работаешь в структуре, у тебя есть начальство, определенные обязанности, есть ответственность и обязанность. А когда ты волонтеришь, то твоя единственная обязанность – помочь. У тебя может быть руководитель, который тебя направит, но на этом все. Поэтому здесь нет выгорания.
- Евгений, как вы думаете, можно ли в России полностью решить проблему с бездомными людьми? Если нет, то что этому мешает в первую очередь?
- Мы никогда не решим эту проблему. У нас много мигрантов, обманутых дольщиков, и пока правительство не решит эти вопросы на законодательном уровне, люди так и будут оказываться на улице. Челябинск граничит с Казахстаном, у нас много приезжих оттуда. И часто эти люди оказываются на улице. После эпидемии коронавируса многие люди оказались без работы, и они не знают, что будет с ними завтра. И мой проект как раз подготовился к тому, чтобы в это время помочь людям как можно больше.
- Весной 2020 года в России из-за пандемии коронавирусной инфекции были введены множественные ограничения, как это отразилось на работе вашего проекта?
- Мы очень быстро среагировали в этой ситуации – попросили бездомных оставаться там, где они обычно ночуют и не перемещаться по городу, то есть на теплотрассах, в палатках. Они меня слушаются, но естественно у них возник вопрос: «Хорошо, мы останемся здесь, но что мы будем есть, доктор Женя?». И я им пообещал снабжать их питанием. Мы договорились со столовой и стали кормить их горячими комплексными обедами, привозили им медикаменты, маски, чтобы их не штрафовали. И бездомные были максимально на самоизоляции, потому что для них это очень важно.
В этот период домашних-то не всех тестировали на коронавирус, а бездомных тем более. Но если заболеет хотя бы один бездомный, то он будет разносить все это по подъездам и подвалам. Я это очень хорошо знаю. Поэтому максимально снабжали их лекарствами, едой и просили оставаться на своих местах. К счастью, за все это время у нас не было ни одного случая заражения, даже пневмонией переболел только один бездомный.
- Евгений, вы сказали, что снабжали бездомных людей масками, чтобы их не штрафовали. А как человеку без документов и с неустановленной личностью можно выписать штраф?
- В этом плане наша полиция не дремлет. У них переписаны все бездомные, у всех сняты отпечатки пальцев, они всех знают в лицо, поэтому протоколы выписывают без проблем. У нас был случай, когда полицейский патруль приехал к нам на точку приема, хотя это не допустимо, потому что мы хотим, чтобы во время приема наши подопечные чувствовали себя максимально в безопасности. Иначе они не будут нам доверять. А тут приехал патруль и начал выписывать протоколы. Мы поговорили с полицейскими, они пошли нам на встречу. Один из них даже нашел меня в социальных сетях и стал выезжать с нами к бездомным. Оказывается, человек хотел стать врачом, но в итоге не сложилось, и он оказался в полиции. А теперь он ездит вместе с нами и рассказывает бездомным людям, как правильно разговаривать с полицейскими, чтобы избежать составления протокола, куда бежать в случае опасности, где можно спрятаться. В общем, оказывает весомую юридическую поддержку. Естественно, он не афиширует свою деятельность. О нем выходила статья в Комсомольской правде, но анонимно.
К нам и из других инстанций люди приезжали с проверками, выписывали штрафы, а потом приходили к нам и становились нашими волонтерами. Я не знаю, что с ними происходит, но это факт.
- Пострадал ли в период карантина ваш проект финансово?
- Пожертвования у нас значительно упали. Мы начали доставать все свои запасы с бинтами и масками, что-то начали шить своими силами. Еще значительную часть наших запасов попросили себе сотрудники налоговой, пенсионного фонда, другие организации, мы с ними поделились, потому что давно сотрудничаем и помогаем друг другу. Но не бывает добра без худа. Мы сейчас строим маленький медицинский центр для бездомных людей и нам вызвалась помочь сеть магазинов «Леруа Мерлен». Они помогают нам с ремонтом, предоставили краску, шпаклевку, другие стройматериалы, с техникой помогают. И получается, что мы потеряли меньше, чем получили. Но нужно понимать, что и нас в организации немного – это я, еще один сотрудник и двое постоянных волонтеров. Остальные люди тоже нам помогают, когда у них есть время.
Также у нас появилась группа «Добрые люди Челябинска», они готовят для нас вегетарианскую еду по четвергам, когда мы делаем выезды, и привозят в офис, чтобы мы поели. Это очень приятно. Приятно, что о нас тоже заботятся.
- На сколько человек будет рассчитан ваш строящийся медицинский центр?
- Мы планируем, что в день сможем принимать порядка 20 человек. В основном это перевязки, осмотры, какая-то минимальная диагностика. Мы получили новый аппарат для проведения ЭКГ, который мы купили по гранту. Также мы планируем привлекать узких специалистов: узистов, эндокринолога, хирурга, стоматологов. Работать планируем четыре дня в неделю, а пятый день оставлять для полной дезинфекции. Сейчас мы договариваемся с клининговой службой, потому то нанимать постоянных уборщиц очень дорого.
Также мы подали новый президентский грант, на средства от которого планируем купить остальное медицинское оборудование для кабинета. И один из самых важных вопросов сейчас, который мы решаем – получение лицензии. Мы не можем зарегистрироваться, потому что нет понимания, как нас зарегистрировать, то ли как терапевтов, то ли как медфельдшеров, то ли, вообще, как здравпункт. Вот если бы у нас законодательно была оформлена уличная медицина, то такой проблемы не было бы. Я надеюсь, что у нас такое направление появится, потому что работа с людьми, которые живут на улице, отличается от обычной медицинской помощи. Но мы верим, что у нас все получится.
Специалисты, которые будут у нас работать на первоначальном этапе будут делать это бесплатно. Это мои друзья. Но в дальнейшем мы бы хотели оплачивать людям хотя бы затраты на проезд.
Сейчас мы сотрудничаем с одной стоматологической клиникой, которая вечером, когда заканчивается прием основных пациентов, согласилась принимать бездомных людей. Это очень удобно. Мы спасли уже многих бездомных. Клиника оплачивает все препараты, анестезию, а врачи остаются после работы и бесплатно лечат бездомных. И бездомные люди им очень благодарны, предлагают свою помощь – подмести двор, убраться, помыть помещения. Бездомные вообще очень благодарные люди. Сейчас ремонт в нашем кабинете делает бездомный человек Эдик, он в этом хорошо разбирается, у него получается отлично. Мы его за это кормим и оплачиваем ему проезд из реабилитационного центра до нашего кабинета.
- Евгений, а почему человек с профессией живет на улице. В чем сложность устроиться на работу?
- Если человек прожил на улице больше года и прошел все тяжелые испытания: дождь, снег, грязь, мороз, зной или жару, то он начинает употреблять алкоголь. Это своеобразная анестезия, чтобы не замечать ту грязь, которая вокруг тебя. И когда человек прожил этот год, ему очень сложно вернуться в социум, у него поломана психика, у него даже речь меняется. Это своеобразная инвалидность. У него и работать уже не получается так хорошо, на него ругаются, кричат, и человеку проще все бросить, развернуться и уйти обратно на теплотрассу. К сожалению, у нас в России нет реабилитации. То, что называют реабилитацией, это рабочие дома – это не та реабилитация, которая должна быть. С человеком с улицы нужно работать годами.
- В книге «100 подвигов обычных людей» мы расскажем о вас и вашем проекте. Это книга для подростков. Что вы хотели бы им сказать?
- В первую очередь я бы хотел пожелать подросткам понять, кто вы, для чего вы живете и что у вас хорошо получается. Ведь очень тяжело при окончании школы не знать, куда ты пойдешь учиться и на кого. Например, у меня хорошо получается лечить людей, и я пошел в медицину, хотя родители были против, потому что это опасно, малооплачиваемо. Но я люблю медицину, поэтому я здесь.
Уважаемые школьники, если у вас хорошо получается работать с деревом, значит идите работайте по дереву и никого не слушайте, делайте то, что вам нравится. Если вам кажется, что вы ничего не умеете делать, то еще раз хорошенько подумайте, потому что так не бывает. И всегда оставайтесь самими собой, никогда не пытайтесь стать похожим на другого человека. Всегда будьте личностью и будьте похожи на самих себя.
Ещё больше удивительных историй вы найдете в нашем телеграм-канале «Подвиги обычных людей» https://t.me/podvigi. Подпишитесь ❤️