Глава 3
Провозились они не так уж и долго, коли учесть, что пришлось перегружать с одной машины снаряды, в которой был разбит прицел на пушке, его работа. Да и потом еще у одной пушки было повреждено колесо, пришлось снимать с той, где Витька повредил прицел. Кто из их бойцов бросил так прицельно гранату, попробуй сейчас разберись. Но вот наконец собрали все, получилось три пушки и четыре грузовика, добавили еще одну для своих бойцов, ну а че пехом - то переть, когда транспорт есть. Посливали с тех, что оставались на месте, все топливо, залив полные баки и найденные канистры. Потом еще и пару канистр нашли с маслом, новые водилы аж обрадованно подпрыгнули, заправок - то на дороге не предусматривалось. Ладно, если где не взорванные бочки найдешь с бензином, считай за праздник. Кроме этого, тройку пулеметов нашли, два с колясок сняли, с мотоциклов, один в кузове был, с десяток коробок с патронами нашли, много автоматов с трупов сняли, вместе с патронами на трупах, в специальных поясных сумках. Автоматы и не считали, таскали их охапками к машинам. Когда поехали к своим, Максимыч вдруг вызвался поставить растяжки, с ним еще один парнишка остался помочь.
Капитан аж сиял от счастья, что все так обошлось хорошо, что его бойцы все добро прибрали к рукам. Плюс ко всему, нашли 3 ящика с гранатами, похожими на головешки, с длинными деревянными ручками. Их прежде, чем кинуть во врага, надо было открутить с ручки пробку или как она там называлась, достать изнутри кольцо на шпагате, дернуть его и только потом кинуть в немцев. Еще и мины были в кузовах по ящику или по два, по разному. После того, как все было собрано, решили приготовить себе еды и поесть горячей пищи, впервые за двое суток, до этого питались всухомятку, редко позволяя себе вскипятить чаю.
Отправили троих бойцов на это дело, приказав им развести костер для приготовления еды в неглубоком овраге, на сухих дровах, чтоб не было дыма сильного. Для того, чтоб не демаскировать дымом их стоянку, на случай появления фашистских самолетов. Остальных своих бойцов он послал на копание площадок под орудия, установку их, как они должны стоять на случай открытого боя, сам тоже встал с саперной лопаткой, начал копать лесной грунт,благо он был мягкий.
Потом, после того, как все поели и установили пушки, командир объявил собрание, на котором хотел послушать, что бойцы думают о дальнейшей жизни. Фронт похоже ушел уже слишком далеко от этих мест, канонаду было еле слышно, так что лелеять мечту о том, что они выиграют всю войну на этом месте мог только полный идиот, с тремя пушками и не полным составом в тридцать бойцов, всего их было 28 человек. Было по началу 37 бойцов, 37 учеников их школы, а осталось вот только не полных три десятка. Так что командир хотел узнать сначала, что они думают о своей дальнейшей жизни и как и где им воевать, потом высказать им свое решение. А он думал о том, что у них два пути - или создать в лесах этого района партизанский отряд, либо пробиваться на восток, к своим. Первый план был вроде как лучше, на данный момент, пока и оружия хватало, и боеприпасов хватало, но это пока. Потом где их брать? Хорошо, если всегда им будет так везти , что они будут только побеждать, но кто поручиться за это? Пробиваться к своим вроде как даже лучше, чем партизанить, но у них нет даже вшивенькой карты этих мест, а дорогу, по лесам на восток, в сторону фронта определяли только на слух, вовсе никто из них не знал, это точно.
Неожиданную черту, под всем их разговором, подвел Максимыч, что пристал к их отряду совсем недавно, перед самым их первым боем. Боец вышел к их отряду из леса, в форме Красной армии, с винтовкой, с удостоверением красноармейца, рядовой, что самое неожиданное, член партии большевиков с сорокового года, членские взносы уплачены по июнь текущего года. По военному билету выходило, что он служил в охране военного аэродрома N- ской части, что базировался в городке у самой границы. На их аэродроме были только истребители, И - 16, как их звали все летчики, "ишачки". Их часть разбомбили за первый час войны, били и из орудий, и бомбили мессеры, и пикирующие фоккеры, долбили все сразу. Ни один самолет не смог даже оторваться от взлетки. Началось - то все еще ночью, в четыре часа утра, все спали, потом вылетали на взлетное поле, под бомбы и снаряды в одних подштанниках, а толку? Гибли сразу, многие и до своих самолетов добежать так и не сумели. Было ему от роду 30 лет, его не хотели брать в армию, по причине плохого здоровья, он сам напросился, сказав военкому, что с винтовки он стреляет на отлично и член партии большевиков. И что в такое время, война в ворота стучит, сидеть дома он никак не может. Вот то, что он вступил в партию в сороковом году, то и послужило решающим фактором. Он всегда молчал, говорить начинал, только если его спросят о чем - либо. Вот сейчас он и высказал решающее слово, что им надо уходить в лес, хотя бы, потому как если прилетят фрицы, им будет без маскировки капец, причем всем, разбомбят.
Решили уходить в лес, может, встретят кого из отступающих частей, желательно, чтоб у них была карта, чтоб хоть как - то по ней ориентироваться, куда идти и где и какие населенные пункты. Так, переть на дурничка, вытаращив глаза, чтоб тебя быстрей убили, тоже не хотелось. Решено было искать место не так далеко от ж\ д дороги, либо не так далеко от большого тракта, так как все еще надеялись, что Красная армия скоро повернет захватчиков в обратную сторону, будет гнать их до границы, а они им помогут, долбая фашистов в тылу. Как все таки им накрутили мозги агитацией, что их армия самая сильная, что от только тронь ее, их будут гнать и в хвост, и в гриву, а закончат войну обязательно на территории врага. Да, так оно и случится, только до победного 1945 года, когда фашистов действительно разобьют в Германии, было еще ой - ей - ей как же далеко, еще только начало самое войны было, еще предстояло пролить очень много крови, и своей, и чужой.Еще много только подрастало из тех бойцов, кто будет долбить немцев в их логове, кому сейчас 14 и 15 только, кто в армию попадет только в 1944 или 45, кто будет завершать разгром фашизма.
Начались сборы, все надо было собрать полностью, до последней вилки и ложки, до последнего патрона, там им никто не даст ничего. Решили ехать на машинах, покуда только можно будет, на первой машине будут только снаряды, так как всегда начинают бить по первой машине, всех бойцов разместить на второй машине, если первую подобьют, то всем сразу покидать свою машину, разбегаясь по сторонам, потом открывать огонь по врагу. С утра тронулись на поиски подходящего места для стоянки, а возможно, и для партизанского лагеря. Тронулись в направлении на восток, откуда почему - то вторую ночь не доносилось никакого намека даже на канонаду, может и просто затишье, кто знает, кто может сказать? Но тронулись, стараясь держаться в тех местах, где погуще деревья, чтоб случайно не быть обнаруженным немецкими летчиками, не принеси их сюда нелегкая. Ехали первый день полностью, пересекли пяток проселочных дорог, свежих следов на ней не было вовсе. Потом выехали к большому и широкому тракту, остановились в густых кустах, не зная, как и когда его пересечь можно будет. Мешали во - первых крутые съезды с дороги, потом постоянно мотался транспорт немцев, то одиночные машины, то целые колонны, то танки гудели, воняя топливными выхлопами.
Хотелось дождаться окончания движения и потом быстро перескочить через дорогу, желательно, всем сразу. Потом командир решил послать в обе стороны по паре разведчиков, чтоб посмотрели или спуски с дороги пониже, либо перекресток, короче, чтоб машины с пушками на прицепе могли подниматься. Их машины с пушками на прицепе могли и не вытянуть на такой крутой подъем, кто их знает, какие они по мощности. Ребята ушли, Витька пошел с Максимычем, посмотреть, как он будет себя чувствовать, когда кругом будут враги, когда их будет всего двое. Идти сказано было только вдоль тракта, искать переезд через него, больше ничего не нужно было искать. Ну а если наткнутся на село, деревню, то попробовать узнать у кого из местных, выбрав дом попроще, не терем кулака. До желаемой деревеньки идти пришлось около часа, но вскоре среди кустов наметились проплешины, а немного погодя они вышли к границе участка, дальше было поле, его хорошо было видно среди редких, теперь уже, кустов. За полем, примерно на расстоянии 300 метров, начиналась деревушка, стояли первые, скособоченные домики.
В одном, не смотря на то, что на улице было довольно тепло, топилась печь, из трубы шел дым. Это было одно из двух, либо там была баня, потому как размерами она подходила, либо там пекли хлеб, в воздухе носился запах свежеиспеченного хлеба, вполне ощутимый даже на таком расстоянии. Либо ребята были уже вполне проголодавшиеся, так как последний раз ели они утром, в 6 часов, перед выходом в поход, на поиски места под свой лагерь. А сейчас время подходило уже к 6 вечера, так что не мешало бы уж и за ужином идти, в столовую. Посидев и подумав, рассматривая местность и решая, как пройти к этому дому, они вдруг увидели, как над землей, примерно с полметра от верха земли, плывет голова женщины в платке, в сторону леса. Они сначала были готовы начать читать молитвы и креститься, да потом все решилось само собой. Женщина начала подниматься на бугор и по тихой вырастать в росте. Видимо, там была ложбина, потому они и увидели сначала только голову ее, потом, по мере того, как она выходила на бугор, увидели ее всю.
Она шла в их сторону, только немного в право, но все же к ним. Дождавшись, когда она подойдет совсем близко, они тихонько пошли за ней. Вот они уже и зашли в лес, домиков деревни не стало видно совсем, женщина была от них в пяти или шести метрах впереди, только тогда они решили ее окликнуть. От неожиданности и, видимо, испуга, она чисто по женски на ходу как присела, потом только ойкнула. Но, увидев перед собой двоих солдат с форме и с оружием, встала и подошла к ним. Была она высокая, с сильным, мощным телом, крупными, сильными руками. Про таких говорят, что не слабее мужика иного.
- Что ищем, бойцы, или с бабами теперь воевать будете? Меня - то что так долго караулили? Нельзя было там сразу окликнуть, хотели - то чего от меня? Я же вас увидела сразу, как только вы вышли к границе кустов, правда, сначала думала, зверь какой в кустах роется, потом смотрю, нет, люди. Вот и пошла проверить, а вы сзади идете и идете. Интересно стало, что же вы тут выжидаете?
- Вот это да, к нам в разведку не пойдете? Нам такие как воздух нужны. А искали мы место, где можно нашу технику, машины немецкие, перегнать на ту сторону этого тракта и дальше можно было - бы на них ехать, на восток. Это мы их вчера у фрицев отбили, недалеко отсюда. Да про дорогу расспросить дальше, что там впереди, где города большие и как их обойти. Дороги - то не знаем, карты нет, рации тоже, мы же все только в форме военной, сами - то гражданские, на стрелков из винтовки учились, потому и с оружием. Как началась война, так и пошли воевать. Хотели за линию фронта уйти, да не получается, дороги не знаем.
- А что ж так - от, за линию фронта сразу? А кто нас тут защищать будет? Регулярные - то войска нонче вон как драпают, уже и канонады даже по ночам не слышно стало. Что ж нам, бабам, самим себя защищать придется, так что - лить? Ну тогда покажу я вам дорогу через весь энтот лес, коли повезет и германца по пути не встретите, то я думаю, догоните фронт, драпайте. Где ж ваши машины то, пошли, показывайте. Куда итьтить - то, направо, налево?
- Да вы нам скажите и все, мы сами найдем.
- Тя как кличуть то, молодой, сопливый ты еще меня учить, пошли говорю, найдет он, ага.
Пришлось Витьке проглотить обиду, кстати, заслужил, не суй свой нос куда не след, выходить на тропинку, что осталась от прохода их ног по траве, когда они шли еще только сюда , да идти в обратном направлении, к своим.
Продолжение следует.