Столичные театры отдыхают по сравнению с тем, что я видела на зоне, естественно, в качестве приглашенной от одной из газет. Перфоманс был посвящён гению русской поэзии – Пушкину. Вот интересно, чем привлекает классик осуждённых? Конечно, простота и лёгкость стихов. Всё это в целом позволяет даже самые заблудшие души вспомнить, что ты родился в России и это богатство поэтических строчек принадлежит тебе и открытость русской души тоже. Не случайно, начальники колоний в день рождение поэта с удовольствием берутся устроить праздник в колонии, сделать цветными серые будни, погрузиться в творчество, которое достойно жить в веках. Шестого июня, когда страна отмечала день рождение Александра Сергеевича, я оказалась в одной из колоний строго режима, где очень бережно отнеслись к этому празднику. Итак, начинаю повествовать. В громкоговорителе зазвучали слова: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» … В этот момент на плац учреждения ЯР-№… УИН въехал автомобиль с пьедесталом, на котором стоял Пушкин. Живой. Его роль исполнял осуждённый тоже по имени Александр. Конечно, это простое совпадение. Внешне парень подходил. Среди двух тысяч он был единственный и смахивал на поэта. Главное и статья была гражданская. Не насильник! Гений бы не выдержал. Это тоже импонировало режиссеру из сидельцев. Специально привезли шампунь и заранее за три месяца отращенные волосы казались пышной шевелюрой. С разрешения начальника колонии ему разрешили отпустить не только волосы, но и длинные бакенбарды. Ну похож, я бы сказала – Ай да Пушкин, ай да сукин сын. Не ругаюсь, это крылатое выражение самого Пушкина в письме к другу Петру Вяземскому. Театрализованное представление чередовалось массовыми сценами из произведений великого поэта. Конечно, Пушкин бы ворочался в гробу от инноваций, сценических эффектов и режиссерских прибамбасов его произведений. А Станиславского бы сразу хватил сердечный удар, взглянув на этот перфоманс, не успел бы даже сказать: «Не верю!» Критики бы беззвучно рыдали. Звучали выстрелы князя в Дубровского, звуки из колонки запоздали и муляжный пистолет дрожал в руке долго, не совпало, как говорится, «в ноты не попали». Зрители оживились, когда из огромного парусника громко палили вовсю пушки царя Гвидона, окутав «галеон» дымом. Двигался парусник рывками, судно несли «актёры» второго плана, которым не достались роли. Прячась за фанерой, шли друг за другом, их ноги, одетые в одинаковую обувь выглядывали из-под палубы и напоминали сороконожку. Пили из пластмассовых «фужеров» шампанское «дворяне» и «графы», мешая русский литературный язык с жаргонной феней, забывая слова своей роли. Все попадали со смеху, когда в действо ворвались в «чешуе как жар горя 33 богатыря» с пиками. Как рассказали устроители праздника целый год собирали консервные банки на ту самую чешую. Замечу, вырезано и пришито было красиво. Гости опешили при виде рыжего парика (другого не было) «царицы» высокого роста с волосатыми руками и наколками-перстнями на всех пальцах, вопрошающая – «Я ль на свете всех милее…?» Богатыри и массовка несли «хрустальный» гроб (его роль выполнял музейный четырёхметровый стол из оргстекла, другого не нашли) якобы с мощами мёртвой царевны. Гробовщики бы ахнули от неожиданного решения. Закончился импровизированный спектакль убийством великого Пушкина презренным Дантесом. Француз был весь в наколках, шрамах и с перебитым носом. Мне показалось, что это результат выбивания при распределение ролей режиссером, к тому же, правая рука была в гипсе, поэтому стрелял левой. Публика опешила. Финиш. В историю пушкинианы была вписана новая страница. Аплодисменты задержались, потому что зрители не могли долго прийти в себя. Режиссёра всего этого действа за творчески проделанную работу освободили прямо в день рождения поэта. Условно-досрочно. Он получил временный паспорт и покинул «обитель». Вспомнили и Натали, жену поэта и торжественно зарегистрировали брак двоих пар. Ну вот так решили – гулять, так гулять. Думаю, после такого праздника каждый из присутствующих захотел взять томик поэта и перечитать нетленные строки…
