В ходе Первой мировой войны сложились следующие виды разведки: войсковая, инженерная, артиллерийская, воздушная, радиотелеграфная, телефонное подслушивание, агентурная, фотограмметрическая. Основным видом разведки считалась войсковая, т. е. ведущаяся всеми войсковыми частями при непосредственном соприкосновении с противником в ходе наблюдения, захвата пленных, различных предметов и документов, содержащих данные о неприятеле. Во многих случаях применялась разведка боем. При отсутствии соприкосновения с противником войсковая разведка велась разведотрядами, высылаемыми от кавалерии. Следует отметить, что если перед войной кавалерия считалась основным средством стратегической (в современном понимании, скорее, оперативной) разведки, а во многих случаях и тактической, то в ходе войны произошли существенные изменения во взглядах на этот вопрос. Не оправдала себя, в частности, практика ведения стратегической (оперативной) разведки с помощью сильных кавалерийских разведотрядов (от нескольких эскадронов до нескольких дивизий). Действуя распыленно, на широком фронте, они не могли решить ни боевых, ни разведывательных задач. Так, например, потерпела неудачу попытка русского командования использовать в целях оперативно-стратегической разведки на восточно-прусском направлении конный корпус хана Нахичеванского в составе четырех дивизий. В то же время в русской армии кавалерийские подразделения умело использовались для ведения тактической разведки, например, методом засад. Это признавали многие германские офицеры.
Oт пехотных частей вне соприкосновения с противником высылались разведывательные дозоры и партии. А в условиях соприкосновения с ним особое внимание уделялось организации наблюдения и применению таких способов, как разведка боем и поиск. При организации наблюдения наблюдательные пункты (НП) оборудовались, начиная с роты. В качестве наблюдателей использовались наиболее развитые и подготовленные в военном отношении солдаты, а на полковых НП – офицеры, обычно из рот полкового резерва. Наблюдатели обеспечивались биноклями. На каждом НП велся журнал наблюдения. Данные наблюдения ежедневно обобщались в соответствующем штабе. На ночь часто выставлялись за передний край посты подслушивания – парные секреты, попутно выполнявшие задачи охранения. Широко организовывалось наблюдение и в специальных родах войск – артиллерии, инженерных, что обеспечивало всестороннее изучение противника. Разведка боем осуществлялась в основном при позиционной обороне. Поставленные задачи она могла успешно решать только при хорошей артиллерийской поддержке. Поиски, в особенности ночные, применялись довольно широко. Захваченные пленные часто давали очень ценные сведения, которые нельзя было добыть из других источников.
Предлагаю вниманию уважаемых читателей очередную публикацию приквела про дядю Прохора. Публикации "про Степку" теперь будут продолжать выходить по понедельникам и пятницам, а публикации этого цикла - по средам.
Проня помог Инге одеться и увлёк её к выходу из гостиницы. Девушка молчала, только иногда бросала на своего спутника вопросительные взгляды. Было только около половины восьмого утра, на улице оставалось ещё совсем по-ночному темно. Первые слова, которые услышал вольноопределяющийся от своей спутницы на улице были такими:
- А я видела вашего генерала... Он прошёл к выходу вместе с каким-то офицером за пару минут до появления вашей гурьбы... Они сели в экипаж и уехали.
Проня утвердительно кивнул в ответ. Через два квартала им попалось наконец работающее в это время суток заведение. На улице стало сереть от приближающегося рассвета. Дворники мели тротуары и гасили уличные фонари.
Заведением оказалось так называемой польской столовой. В Риге Проня ещё прошлой весной любил поесть в аналогичном заведении картофельные зразы с фаршем или с грибами. Теперь он удивился про себя, как давно это было. В зале было достаточно тепло и сравнительно многолюдно в это время суток. На вольноопределяющегося напал волчий аппетит. Он заказал аж три порции зраз со сметаной и с разной начинкой. Инга попросила принести ей какако с пирожным. Когда на столе появилось всё, что они заказали, девушка наконец спросила:
- Ты решил меня совсем извести своим молчанием?
Проня улыбнулся, взял девичью руку и кратко рассказал сути полученного "предложения", не забыв упомянуть, что Инга была права, предполагая, что "времени на его выполнение будет мало". Другая проблема заключалась в том, что посвящать в суть полученного задания и в тему реферата вольноопределяющий никого не имел права. Он хорошо запомнил слова генерала, произнесённые в самом конце его выступления по этому поводу:
- ...И это уже приказ.
Инга выслушала, погладила Проню по руке, взглянула ему в глаза и просто сказала:
- Об этом не беспокойся. Я никому не скажу.
Их дальнейший разговор на тему, где быстро найти источники информации, в которых можно было бы отыскать те самые "новые способы", который пррывался только поглощением очередной зразы, неожиданно прервал мужчина средних лет, подошедший к их столику со словами:
- Молодые люди, позвольте нарушить ваше уединение!..
Слова эти были произнесены характерным хриплым голосом, который вольноопределяющийся не сразу, но вспомнил, где и когда он услышал в первый раз. Это было прошлым летом в домике в Пардаугаве, где они с Ингой практически случайно оказались в числе участников "кружка" по изучению "Капитала". Затем была неудачная попытка убежать от жандармов по вечернему саду. Проня также вспомнил, что он помог подсадить напарнику этого человека (у него тогда была ранена рука, а у напарника была кличка "Гвоздь") раненого на садовый забор. Той паре тогда удалось избежать встречи с жандармами. Всплыла сейчас в голове и то, как Гвоздь называл этого человека во время разговора в доме. Тот разговор Проня случайно услышал ещё до того, как дом стали окружать жандармы, началась стрельба и беготня по тёмному саду.
Поэтому, вольноопределяющийся ответил на заданный вопрос правду, но в то же время, как ему показалось, дал понять, что "нарушителю уединения" здесь сейчас не рады:
- Позволим, господин-товарищ Лачаусис!.. Но у нас сейчас очень мало времени...
Инга явно не узнавала пока подошедшего к ним мужчины (она больше полугода назад видела его всего около минуты в темнотке и со спины) и смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену настороженно и вопросительно. Мужчина усмехнулся, пододвинул к столику свободный стул и присел на него:
- Узнали, значит... Вроде виделись тогда мельком...
Проня взял Ингу за руку под столом, тихонько пожал её и пояснил:
- Это тот господин из-за которого случился небольшой переполох прошлым летом в Пардаугаве... Помнишь?
Девушка на секунду задумалась, потом кивнула головой:
- Да, вспомнила теперь.
Лачаусис удовлетворенно улыбнулся и продолжил задавать вопросы:
- Вам мой фотопортет в полиции показывали?..
Проня отодвинул от себя пустую тарелку, кивнул и попытался перехватить "нить разговора":
- И не только ваш... А вот вы как нас узнали?.. В саду было тогда темно... Вы в основном были к нам, х-хм, спиной... Как, кстати, ваша рана?.. Послушайте, нам действительно нужно идти, товарищ...
Мужчина перебил:
- Сейчас меня зовут Рихард Петрович. Я добро помню. С раной всё в порядке. Заросла как на собаке... И ещё у меня очень хорошая память на лица... А вы теперь, значит в латышских стрелках сейчас вольноопределяющийся... Может, представитесь, наконец и представите вашу спутницу... Тогда в саду без вашей помощи я бы наверное тот забор не преодолел... И я ещё вас за это не поблагодарил.
Тут уже Проня позволил себе улыбнуться:
- А меня не "сейчас", а с рождения зовут Прохор Лукич... А мою спутницу зовут Инга. Считаете, что ваша благодарность принята.
Рихард Петрович шутку оценил, слегка наклонил голову в сторону Инги и перешёл к комплиментам:
- У вас замечательная спутница, Прохор Лукич!.. Примите мои искренние уверения в вашей неотразимой красоте, мадемуазель...
Инга чуть порозовела и тоже слегка кивнула в ответ, а Рихард Петрович тем временем задал следующий вопрос:
- В Петербур... Петрограде (всё никак не могу привыкнуть к новому названию) вы по служебной надобности или отпускным развлечениям?
Проня закончил отсчитывать монеты, положил их кучкой на стол и ответил тоном, завершающим разговор:
- По служебной надобности, после лазарета... Извините, Рихард Петрович, нам пора. Всего доброго!
Он встал, помог Инге надеть пальто и, застегивая шинель, услышал:
- И вам больше не хворать!.. До свидания! А спутница ваша не только красивая, но и умная!.. Берегите её!..
Вольноопределяющийся щёлкнул каблуками:
- Благодарю за совет!..
Молодые люди вышли на улицу. Там уже совсем рассвело. Инга впервые за последние несколько минут произнесла несколько слов вслух:
- Что ему от нас надо было?.. Взгляд у него очень цепкий, пробирает до мурашек... Бр-р!..
Проня пожал плечами:
- Не знаю... Случайная встреча.. Не думай об этом. Пойдем скорее.. У нас первый пункт - это Императорская публичная библиотека?..
Они ускорили шаг. Вольноопрелеляющийся остаток пути до библитотеки раз за разом "прокручивал" в голове отдельные фразы из выступления генерала Антипова. Ожидая у стойки регистрации, когда им выпишут читательские билеты, Инга спросила:
- Ты заметил, что вроде бы от польской столовой за нами кто-то шёл?
- Не заметил. Кто шёл?..
- Не знаю, какой-то человек...
- А он может быть просто шёл по своим делам и ему было просто с нами по пути?..
- Нет, не просто... Помнишь, я когда остановилась около витрины?.. Он тоже тогда остановился и стал смотреть в другую витрину, которую мы прошли, но в той витрине были только женские платья... И так было два раза...
Проня быстро оглянулся вокруг, приобнял Ингу за талию и улыбнулся:
- Наблюдательная ты какая!.. Пошли скорее в зал, а то опять замёрнешь!..
В библиотечном читальном зале молодые люди провели около двух часов, листая "в четыре руки" подшивки газет и журналов. Они ретировались оттуда, когда Проня увидел, что в читальный зал с озабоченным видом вошли практически один за другим двое юнкеров, участников утреннего "собрания".
Выйдя из библиотеки Проня огляделся и спросил:
- Ну и где тот человек, который шёл за нами?
Инга засунула руки в муфту и пожала плечами:
- Не знаю... Наверное замёрз ждать, пока мы выйдем, и ушёл...
Следующими пунктами молодые люди выбрали читальни при английском и американском посольствах. Перелистывая подшивки газет за текущий и прошлый год, они таким образом тоже надеялись отыскать какие-то новшества или просто события, которые можно было бы каким-то образом "употребить" для темы реферата. В одной из прошлогодних американских газет Инге и попалась в первый раз серия фотографий с какой-то "американской ярмарки- шоу", на которых был запечатлён "супер-бумажный-змей", способный, если судить по сопровождающему тексту, поднять человека в воздух на пару десятков саженей или даже выше.
Потом молодые люди решили сделать перерыв на "короткий обед" в кухмистерской, который обошёлся им на двоих всего в полтинник. После обеда Инга всё-таки уговорила своего молодого человека сходить в синематограф. В середине сеанса держащиеся постоянно за руки влюблённые после очердного эпизода забавных и вместе с ием немного грустных приключении экранного героя Чарли Чаплина одновременно повернули друг к другу головы и прошептали в унисон:
- Это то, что нужно включить в реферат!..
Когда они снова оказались на улице стало снова уже почти совсем стемнело. По дороге они зашли в лавку, где продавались письменные принадлежности, потом в кондитерскую. Из кондитеоской они вышли с двумя коробками пирожков и пирожных. Меньшая коробка предназначалась для Прониной мамы, а бОльшая - для "поддержки процесса составления реферата".
Вечерний чай в компании с Прониной мамой занял у них всего полчаса. Мама и сама торопилась на встречу со своими двоюродными сёстрами "в узком составе". Тем более, что Клавдия Николаевна обещала поделиться "весточкой от её Петруши", подполковника, пропавшего без вести полтора года назад при разгроме армии генерала Самсонова.
Текст реферата первоначально получился довольно коротким. Инга заставила Проню переписать его ещё раз "на бело", без помарок и кляксы в нижнем углу второй странице. Клякса возникла в результате того, что молодой человек засмотрелся в очередной раз на девушку, разливающую на краю стола чай по чашкам.
Когда репетир на Прониных часах отбил три часа, реферат был уже упакован в большой конверт, на котором вольноопределяющийся, зевая, выводил "кому" и "от кого". Затем он был выставлен "из номера" в придачу со всеми оставшимися письменными принадлежностями, бумагой, конвертами и со словами:
- У меня уже губы сильно болят... Тебе ещё можно будет поспать часа три, а мне ещё собираться в дорогу... На вокзал не опоздай!
Сегодняшний поезд в Ригу отходил около полудня, а от "Астории" до вокзала на извозчике было всего полчаса езды. Поэтому Проня больше боялся опоздать не на вокзал, а со сдачей реферата. Спать вольноопределяющемуся хотелось сильно, но он чувствовал, что заснуть по разным причинам сейчас всё равно не сможет. Проворочавшись полчаса на кровати, он встал, вскрыл ножичком для разрезания бумаги конверт с рефератом и за следующие два часа исписал ещё несколько страниц. Основой для этого материала явился его личный небольшой практический опыт двух разведывательных рейдов прошлой осенью под Шлоком в ближайший германский тыл. Правда, опыт тот был в основном негативный в контексте темы реферата в том смысле, что разведывательные группы оба раза выполняли "конкретные приказы", а на сбор дополнительных данных о неприятеле смотрели как бы "сквозь пальцы".
Вольноопределяющийся снова перечитал свой "опус", загрустил и начал ещё раз переписывать раздел "выводы и предложения". В результате он снова заклеил конверт с рефератом, когда на часы отбили уже "четверть после шести". Работник гостиницы за стойкой в "Астории" был другой, но тоже был одет в во френч военного покроя без погон. Он равнодушно выслушал Проню, кивнул "я в курсе" и небрежно добавил полученный конверт к таким же в секцию на ячеистой полке у него за спиной. Проня обратил внимание, что его конверт оказался пятым сверху в этой "ячейке". На выходе из гостиницы он столкнулся и поприветствовал "по-уставному" одного из участников вчерашнего "собрания", плечистого и свеловолосого юнкера.
До отхода поезда у Прони была ещё куча дел. Над было купить подарок отцу и забежать в училище. Проня хотел купить новый бритвенный станок, так называемую "безопасную бритву". До этого отец брился клинковой бритвой, но после полученной контузии он уже несколько раз порезался ей. И ещё Проне очень хотелось купить обязательно последний "писк моды": бритву, в которой затупившиеся лезвия бы просто заменялись на новые. Конечно, было намного проще и удобнее, чем вновь затачивать затупившееся лезвие. Новинка эта патентованная появилась в продаже всего несколько лет назад и с началом войны поступление этого вида товара в Россию стало довольно затруднительным.
На вокзале он появился за десять минут до отхода поезда. Мама приняла коробку с новым бритвенным "ансамблем" для отца, обняла и поцеловала сына в лоб, сказав при этом:
- Петр Никодимыч, супруг Клавдии жив, в плену. Он через "Красный крест" прислал письмо... В плен попал раненым... А ты, пожалуйста, береги себя!.. И не забывай писать по возможности...
После этого мама рассудительно зашла в вагон, а Проня с Ингой на несколько минут отошли в тень станционного навеса. Перед тем, как направиться к вагону Проня услышал:
- Я буду тебя ждать... Пожалуйста, пиши чаще.
- Я постараюсь. Но ты же знаешь?..
- Я всё знаю... Мне не надо длинно, всего пару слов, что ты жив... Обещаешь?
- Обещаю... Завтра в училище объявлено торжественное построение очередного выпуска юнкеров. Мне тоже приказано прибыть...
- Жалко, что мы уезжаем снгодня, не увидим, как тебе вручают офицерские погоны...
Вздох, секундная пауза, Инга смахнула что-то невидимое с глаза и продолжила совсем про другое:
- Вот если бы изобрели такой маленький телеграфный аппарат, такую "коробочку", которую можно было бы носить с собой и которая могла бы передавать хотя бы короткие сообщения без проводов, не как телефон...
- Так уже можно передавать азбукой Морзе, это радио называется... Я же тебе ещё в Риге рассказывал...
- Но ты при этом говорил, что эти сообщения смогут читать все, у которых будут такие коробочки... А мне так не нравится... Мне надо, чтобы читать их могли только ты и я...
- Ну такое изобретут только наверное лет через сто... Чтобы без проводов, но только для двоих...
Замёрший станционный служитель посмотрел на большие часы и дёрнул за "конец" висящего рядом с молодыми людьми колокола два раза.
Вечная Слава и Память всем защитникам Родины!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.