Вечером на духовой части поляны, где расположились мужчины и Марина, был разожжен огромный костер. Высокое пламя вздымалось в небо, освещая всю округу, и завораживало смотрящих на него. Оно играло тенями на лицах деревянных истуканов, и те казались живыми. Это делало поляну с капищем еще более жутким и непригодным для отдыха местом. Ребята не нарушали целостность идолов, не занимались вандализмом, но святотатствовали: идолы были одеты в бейсболки, в их руках оказались удочки и ракетки для игры в бадминтон. Каждый из них выбрал себе идола и старался его облагородить, как дети зимой украшают своих снеговиков.
Мы с Соней со страхом смотрели на все это из своего угла, не рискуя подойти ближе и поучаствовать в общем веселье. Вильгельм же, отпросившись у жены, давно уже сидел у костра с банкой пива и шашлыком и громко смеялся.
Тем временем я провела с Соней весь день. Я не ожидала, что мне будет с ней так интересно! Она - образованная девушка, которая разбирается в самых разных вопросах. Оказалось, что мы с Соней очень похожи. Мало того, что у нас общее мнение на счет этого места, так у нас еще и схожие взгляды на жизнь в целом и отдых в частности. Я понимала, что с этого дня мы продолжим общаться и в городе. Но главное, что нас сблизило – общий страх к этому месту. Вообще страх способен на удивительные вещи: он делает друзьями даже непримиримых врагов, а просто знакомых может сделать почти родными друг для друга.
Соня все порывалась позвать своего возлюбленного к нам, но потом понимала, что он не придет и отказывалась от этой идеи. Мы выпили с ней бутылку вина и около полуночи засобирались спать. После алкоголя я, против всех житейских стереотипов, засыпаю хуже, а потому еще пол часа потребовалось мне на то, чтобы целиком отдаться морфею. Немного мешали уснуть крики и громкий смех ребят, блики костра и мысли об идолах. Но, наконец, усталость взяла свое и сон навалился, будто снежный ком.
Но длился он недолго. Я резко проснулась и выскочила из палатки. Буквально через несколько секунд рядом оказалась и Соня. Наш покой был нарушен диким криком, который разрезал тишину ночного леса острым лезвием. Мы бросились к суетящимся у костра ребятам.
- Что произошло?! – еще издалека закричала я.
Навстречу мне вышел Макс с обеспокоенным лицом.
- Мил, ты только не беспокойся… мы прыгали через костер, и Славик запнулся, не удержался и упал... в костер. Мы, конечно, его вытащили, но у него серьезные ожоги.
Я посмотрела на корчившегося на земле человека. Хотя сейчас он был похож на человека лишь отдаленно. На голове почти не осталось волос, одежда местами оплавилась и намертво прилипла к обгоревшей коже. Кожа на месте бывшего лица сморщилась. Одного глаза не было видно, второй глаз и прорезь рта слабо выделялись на красном фоне.
- Это он кричал от боли?
- Да.
- Нужно его срочно везти в больницу!
- А есть ли среди нас трезвые? Кто сядет за руль? – спросил, озаряясь по сторонам, Максим.
Но все в компании оказались в различной степени, но опьянения. Я понимала, что никто не возьмет на себя риск за жизнь другого и собственное водительское удостоверение. Никто, кроме меня.
- Я сяду. Я выпила немного, поэтому на ногах стою твердо. Соня, поедешь со мной?
Я ужасно боялась ехать одна и сначала хотела попросить Максима отправится с нами, но потом поняла, что не хочу бросать Соню здесь одну. Вилли был изрядно пьян, а потому бедная девушка всю ночь протряслась бы от страха в одиночестве.
- Поеду! Если ты устанешь, я смогу повести автомобиль.
- Хорошо! – кивнула я.
Мы галопом помчались к своим палаткам собираться, а мужчины переложили стонущего от боли Славика на покрывало и приготовились к транспортировке.
Мы снова шли по лесной тропе, но на сей раз не парами, а группами. Впереди мы с Соней, за нами мужчины, которые за четыре угла тащили покрывало со Славиком. Тот уже не выл от боли, а тихо постанывал и часто дышал, периодически хватая воздух ртом, словно рыба на суше. Его очень осторожно погрузили на заднее сидение машины Максима. Я уселась за руль, Соня устроилась рядом.
До ближайшей больницы было 120 километров, а до заправки – чуть более 70. Не то чтобы машине срочно требовалась дозаправка, просто там можно было купить так необходимый мне сейчас черный кофе с корицей. Забив все точки в навигатор, мы двинулись в путь.
Остальные, черными лесными тенями, потянулись обратно к поляне.
- Милана, как ты думаешь, это случайность?
Я сразу поняла, что имеет ввиду моя новая подруга.
- Не знаю, - пожала я плечами, - но мне это все не нравится. Надо было сразу ехать в другое место.
Тут подал голос Славик, хотя нам казалось, что он находится без сознания.
- Меня кто-то толкнул… я уже в воздухе почувствовал… как баскетбольный мяч об пол… - прерываясь на откашливание, прошептал он.
- Славочка, тебе очень больно? – поинтересовалась Соня.
- Очень.
- Терпи, дорогой, мы уже почти 20 километров проехали…
Мы действительно очень быстро преодолевали расстояние по пустой ночной трассе. Августовская ночь была темной, беззвездной и неуютной, хотя температура на улице была чуть ниже 20 градусов. И тут по краям дороги начал сгущаться туман. Сначала он не мешали нам двигаться, потом мне пришлось сбросить скорость, а вскоре и вовсе остановить машину. Молочные клубы тумана надвигались из леса на дорогу, и видимость была почти нулевой.
Выйдя из машины, я почувствовала промозглый холод, который пробирал до костей. Больше всего мне сейчас хотелось закурить, но я бросила эту вредную привычку еще пару лет назад, а потому сейчас просто глубоко вдохнула и выдохнула.
- Милана, что нам делать? Ему очень плохо, пульса почти нет… стоять нельзя.
- Но ехать, тоже нельзя. Ты видишь что-нибудь вокруг?
- Нет.
- Ну вот и я не вижу. Идти по радарам? По навигатору? Не факт, что на каком-нибудь повороте мы не столкнемся с фурой или лесовозом. Соня, мы не можем двигаться дальше.
- Но ведь он … - она помедлила, - умрет.
- Думаешь?
- Мне так кажется.
- Тут одно из двух: либо умрет только он, либо мы все подвергнем себя опасности. На одной чаше весов – одна жизнь, на второй – три.
- Четыре.
- Соня! Что же ты не сказала…
- Я пока еще никому не говорю, и прошу тебя молчать об этом… - робко попросила она.
- Да, конечно… но почему ты согласилась на это путешествие? И еще пила вино?
- На путешествие я согласилась, потому что срок еще очень маленький и выезд на природу не повредил бы мне… конечно, не такой, как у нас получился. А вино? Вино – это способ хоть немного унять страх и опасение.
- Понимаю… Что ж, поздравляю! – улыбнулась я.- Но тогда нам тем более нельзя ехать…
Мы, не сговариваясь, одновременно замолчали и тяжело вздохнули.
Продолжение следует...
Часть 1
Часть 2