Это случилось в сентябре, когда я поступила в университет. Студенты уехали на картошку, а я заболела и осталась на альтернативной отработке: помогала в библиотеке. Работа занимала от силы 2 часа в день, а дальше – свободна, как ветер.
Родной дом далеко, жила на съёмной квартире и ужасно скучала - по дому, по общению. Бродила по незнакомому ещё городу, и однажды увидела объявление: открывался набор в молодёжную театральную студию.
Дата, время. Место – Дворец культуры.
Во мне всколыхнулись смутные подростковые мечты то ли о сцене, то ли вообще об известности… В пятом классе я, между прочим, срежиссировала сценку из «Бременских музыкантов» и сыграла Атаманшу! Это ли не пролог к блестящему будущему? И, хотя в университет я пришла совершенно за другой профессией, ретивое взыграло. Запишусь!
Приходить надо было только через неделю, но душа уже требовала действий. Решила заранее сходить и поискать указанный в объявлении кабинет.
Вахтёр просто кинул взгляд в сторону вошедшей во Дворец девчонки и продолжил что-то читать. Я прошла в фойе, свернула в первый же коридор, поднялась на второй этаж. Нумерация кабинетов стала какой-то невнятной. То была 23, 24, 25, а тут Ск 1, Ск 2 и даже римские цифры. И вдруг: «Артистическая»! «Костюмерная»! «Репетиционная»! Я шла по узкому проходу, как Буратино - через тёмный подвал за очагом – к великой сказке. И дверь была там же – в конце!
Я потянула её, тяжёлую, непохожую на дверь простого кабинета, шагнула в темноту и прикрыла за собой, чтобы дядька-вахтёр, спохватившись, не нашёл и не выгнал меня.
Закрывшись, плотная створка не оставила и малейшей щёлочки. Я растопырила пошире глаза, выставила перед собой руки и сделала робкий шаг. Мне казалось, что где-то там есть зеркальная стена. Ведь репетиции требуют видеть себя со стороны. Я была уверена, что она там есть. И мне захотелось положить ладони на её прохладную поверхность.
Под ногами был неожиданно упругий пол. Твёрдый, но как бы слегка пружинящий. Вокруг стояла просто давящая тишина. Было душно. Наверное, окна зашторены портьерами, подумалось мне. Вопрос «зачем» в голову не пришёл. Я была под гипнозом.
Шаг, шаг, шаг. Зеркальная стена приближалась, не могла не приближаться. Шаг, шаг.
В следующую секунду всё как-то изменилось. Как Алиса, я угодила в кроличью нору, и меня вышвырнуло где-то в другой реальности. Толчок, лёгкий удар и всё замерло.
Честно говоря, я была в ошеломлении. Что произошло?
Мрак не рассеялся ни на гран. Пощупала вокруг: острый железный угол, нагромождение деревянных палок. Что это?
Аккуратно поднялась на ноги. Обследовала руками снова. Наконец, поняла: стулья! Обычные стулья, сложенные друг на друга. Господи, куда я провалилась?
И тут неожиданно совсем рядом раздался голос, от которого я подпрыгнула.
- Семёныч! – сказал кто-то. – Ты лампочку в первой вкрутил, а то завхоз тебе голову открутит?
- Вкручу, - спокойно отозвался второй. – До открытия неделя. Не горит.
Зажёгся свет. Вернее, он зажёгся за стенкой, откуда раздавались голоса. Но его луч пробился под дверью, и темнота перестала быть полной, посерела. И я поняла, что угодила в оркестровую яму.
Большую оркестровую яму большого концертного зала.
Можно было позвать на помощь. Но эта мысль исчезла, не сформировавшись. Я решила выбираться по Эльбрусу из стульев, громоздившихся вокруг большого железного куба. Это был постамент для дирижёра. Бог знает, как я не упала на эту конструкцию и ничего себе не повредила.
Медленно, как лемур, я вытягивала руки, подтягивала ноги и, наконец, оказалась на бортике. Мужики внизу продолжали что-то обсуждать, а я стояла на четвереньках на этом бортике и боялась спустить ноги вниз. После пережитого уже не доверяла пространству. Я прыг – а там опять какая-нибудь пропасть! Решила тихонечко пробираться до конца, туда, где виднелась лесенка на сцену. А там вернусь обратным путём.
Так и поступила.
Добралась до лестницы, поднялась на сцену, нашла дверь. А там уже - коридор, фойе и на улицу.
Вспоминаю иногда и думаю: хорошо, что тогда никто не вошёл в зал. Вид девицы, ползущей на четвереньках по краю оркестровой ямы, стал бы большой неожиданностью.
Коварная штука, эта тяга к искусству!