Большую часть посёлка даже с бугра видно не было - всё скрывал мощный частокол из заострённых поверху брёвен, добрых четырёх-пяти саженей высотой. Даже с расстояния в версту он внушал уважение. Серо-жёлтые соломенные крыши домов едва-едва выступали из-за тына.
- Смотри-ка, тут, похоже, есть кого опасаться. - Ратибор сдвинул нашейную кольчугу и сердито пошкреб место укуса - под вечер проклятые комары лезли прямо сквозь кольца.
- Похоже, да. - голос Вадака как всегда звучал равнодушно.
Силы неизвестных врагов деревни, и монументальность оборонительных укреплений если и вызвали в его сердце хоть какие-то эмоции, скрывал он это очень умело.
- Как думаешь, пустят… Переночевать? - Ратибор стал переваливаться и ёрзать в седле, чтобы размять подзатекшую спину.
- Думаю, пустят. - после ещё одной длинной паузы соизволил выдавить Вадак, - Им сейчас любая помощь пригодится. От кого угодно - даже чужака…
Ратибор слегка опешил, хоть и быстро взял себя в руки, и постарался скрыть удивление:
- Вадак! О чём ты? Разве они не от врага-чужака и построили частокол? И разве мы - не возможные враги?
- Хороший ты воин, Ратибор… Но пока - только воин. - Вадак с нескрываемой иронией глянул на спутника, небрежно направляя коня в объезд канавы, пересекавшей дорогу: на более мелкое место протекавшего по её дну ручейка.
На вопросительный взгляд спутника, сдержавшегося только в последний момент, и решившего всё же выждать, и не спрашивать, кудесник пояснил, проехав, правда, не меньше ста шагов:
- Вот мы с тобой видим вдаль, вроде, почти одинаково - ну, аки соколы… Стояли на бугре рядом, смотрели на одно и то же. А что получается? Я - вижу, а ты - нет. А ведь это ты - будущий полководец. Тебе предстоит взрослеть, да ума-разума набираться… Если хочешь всё-таки возглавить своё аника-воинство… Ну-ка, вспомни: чем этот частокол отличался… м-м… необычным?
- Ну… - раздумчиво начал Ратибор, воскрешая в отличной (На что бы там не намекал вредный старик!) зрительной памяти образ деревни-крепости, - Там… Колья немного наклонены наружу, - видя ободряющий кивок кудесника, он продолжил, - Внешняя сторона брёвен явно стёсана - я думаю, чтобы труднее было цепляться за всякие там сучки-неровности тем, кто лезть будет…
А - да! Там почти поверху проходит ещё широкая полоса… жёлтая какая-то… Не меньше косой сажени. И словно чем-то намазана. Наверное, чтобы те, кто долезет до неё - соскальзывали!
- Неплохо, неплохо. - понять, говорит ли старик серьёзно, или опять иронизирует, казалось делом невозможным, и Ратибор заткнулся, сердито кусая губы. Вадак, видя, что спутник замолчал надолго, решил помочь тому с выводами:
- Сейчас мы в ста саженях. Сможешь сказать, что это за полоса?
Из-за поворота возникли массивные ворота с квадратными как бы башнями по сторонам - узкая дорога вывела путников, наконец, на поляну, по всему периметру окружавшую странный посёлок. От тайги частокол, вблизи казавшийся ещё неприступней, отделяло не меньше двадцати саженей тщательно расчищенного от деревьев и кустов пространства. Давешняя полоса в свете последних отблесков зари виднелась плохо. Но напрягши память, Ратибор вспомнил:
- Матерь Божия! Да это ж - хекло!
- Верно. Хекло. И это сразу говорит нам о том, что: во-первых, твари, которые не должны влезть на частокол, неразумны. То есть, не имеют ни лестниц, ни осадных помостов, ни верёвок с крючьями… Зато имеют несколько - не менее двух! - лап с острыми когтями.
Ну а во-вторых. - Вадак приветливо помахал настороженно смотревшим на них часовым обеими пустыми руками, после чего поднял их вверх и вперёд ладонями в знак добрых намерений, - Во-вторых, твари эти, к счастью, не крупнее кролика - иначе могли бы перепрыгнуть такую тонкую полосу. Советую тебе тоже сделать, как я.
Ратибор послушался, и показал пустые руки.
- Мир вам! Будьте здравы и благополучны! - Вадак громко обратился на всеязе к стражникам. Крепкий мужчина, в шлеме и кольчуге совсем как у Ратибора, бывший, похоже, за старшего, ответил:
- И вам - мира, незнакомцы. Почто приехали?
- Нам нужно добраться до Ганича. А к вам приехали просто переночевать. Пустите? Незадаром, конечно… Назовите цену.
- Цену… Ха! Да, я назову нашу цену - если она вас устроит. Вы можете переночевать внутри Ограды, в любом пустом доме! Но - при одном условии… - Ратибор скривился, как от зубной боли - нутром почуял неприятности. И - точно! - Если сегодня в ночь случится набег бокрыс, вы будете сражаться плечом к плечу с нашими мужчинами!.. И - не отступите до команды Бориса!
- Кто это - Борис?
- Борис - наш князь и воевода.
- Он позволит нам ночевать здесь на этих условиях?
- Конечно! Это он их и придумал!
Вадак коротко глянул на Ратибора. Тот еле заметно кивнул.
- Мы согласны!
- Даёте Слово?
- Клянусь Именем! Клянусь Именем! - два голоса звучали уже почти в полной темноте. Солнце село, и на тайгу мгновенно опустилась ночь. Редкие точки звёзд не давали света, даже чтобы найти ворота - но когда одна из створок со страшным скрежетом распахнулась, внутри ждали с факеламидва мальчика - повыше, и совсем ребёнок. Сверху крикнули:
- Отдайте коней Зосиме. Он позаботится… И идите за Евпатием. Он проведёт вас к Борису.
Посёлок поражал теснотой застройки. Многие дома словно подталкивали друг друга стенами - чтобы не то поиграть, кто кого перетолкает, не то удержать от падения… Некоторые имели второй этаж, некоторые - словно вросли в землю. Внизу угадывались огромные и капитальные подвалы. Кровли из соломы кое-где сгнили и провалились - давно не чинены…
По прикидкам Ратибора, не больше половины из встретившихся им по дороге домов были обитаемы: в узких и затянутых пузырями коровьих кишок бойницах (Назвать такие окнами - и язык не поворачивался!) многих не светилось ничего - даже отсвета от масляных коптилок. Не то, что в тех, что смотрелись куда веселей, освещаемые снаружи факелом провожатого, а изнутри - мерцающими сполохами.
- Скажи, Евпатий, - мягко начал Вадак. - А князь Борис давно… на княжении?
- Ну… года два. - оглянувшись, ответствовал отрок. Вблизи оказалось, что ему не более семи-восьми лет. Однако страшный шрам пересекал его лицо - от уха до подбородка шёл через щеку прямой, и явно когда-то глубокий, а сейчас заживший, разрез.
- А кто был до него?
- Ну… князь Рогволод, его старший брат.
- А до него? Ты его помнишь?
- Не-е-ет… Князя Пересвета я не помню - мал был.
- Понятно. Мир их праху! - Вадак перекрестился, Ратибор и Евпатий последовали его примеру. - А кто это тебя - так? Бокрысы?
- Да, будь они неладны! Мне ещё повезло… - Евпатий потрогал щеку, и сплюнул. - Пришли! Подождите, странники, я доложу князю.
- Да уж ему доложили.
- Да, Старшой уже посылал Михаила… Но теперь - вы же согласились. И пришли!..
- Верно. Ну, давай! Мы подождём! - тон Вадака казался вполне доброжелательным.
Ратибор и кудесник остались перед дверью, присев на широкую и длинную скамью, явно и поставленную здесь для таких вот ожидающих, да дружинников. Мальчик прошёл внутрь дома.
- Для чего ты спрашивал об именах князей? - не удержался Ратибор.
- Хм. - Вадак даже не взглянул в его сторону, но так повёл плечом, что Ратибору снова стало стыдно. - Выяснил кое-что. Но - не в лоб, а как бы косвенным путём: через догадки. И додумки.
Вот, например, теперь я знаю, поглядев на посёлок, что он - вымирает. Пустых домов больше, чем жилых. И раз уж такой малец, как наш Евпатий вынужден биться с бокрысами, значит - защитников не хватает. Причём - катастрофически. (Ну, это-то я понял ещё из того, что князь Борис рад любой подмоге - здесь не люди главные враги…) А то, что за несколько лет сменилось несколько князей, причём брат сменил брата, а не - сын отца, говорит о… - о чём же это говорило, Ратибор так и не услышал - вернулся Евпатий.
- Князь Борис просит гостей пожаловать.
Князь Борис выглядел ещё моложе Ратибора - ему было не более двадцати. И левая рука у него плетью висела вдоль туловища - словно перерубленная ветвь. Лицо же выражало только одно: сосредоточенную решимость стоять до конца! Сам князь и двое парней-телохранителей настороженно - а четверо дружинников в кольчугах ещё и устало, словно через силу, поднялись навстречу вошедшим.
- Здрав будь, князь Борис и все люди твои! - Вадак поклонился, Ратибор тоже, - Спасибо, что пустили путников переночевать!
Мигающий свет трёх масляных лампадок не скрывал того, что волосы князя, несмотря на молодость, совсем седы. Лоб прочертили глубокие шрамы-царапины - словно кто-то провёл когтистой лапой. Лица парней тоже покрывали шрамы - у первого напрочь отсутствовало левое ухо, у второго багровая полоса пересекала лоб и висок.
- Мир и здравие и вам, путники! - князь жестом пригласил приблизиться, и крепко пожал руки, - присаживайтесь! Прошу разделить с нами трапезу. К сожалению - скромную. Чем богаты, тем и рады.
- Благодарим, за честь и уважение, князь. - Вадак отвечал за них обеих, Ратибор просто ещё раз поклонился, - Ничего, что трапеза скромна. Предложенное от всей души куда слаще, чем даже роскошное блюдо, поданное свысока…
Борис подумал, сверкнул умным глазом. Покивал:
- Ты умён, путник. Да, я предложил вам кров и пищу - от души. И, конечно, как ты давно понял - от безысходности. Мы здесь, на пограничьи, еле держимся. Любая помощь нам сейчас нужнее, чем вода в пустыне за Вилюем. Присаживайтесь же. - он показал здоровой рукой на лавки.
Они сели за стол, оказавшись напротив друг друга - девять озабоченных и угрюмых мужчин в боевом облачении.
Из соседней комнаты вышла пожилая - скорее, даже, старая - женщина с большим дымящимся блюдом. Поставив его в центр стола, она поклонилась.
- Благодарю, Клавдия, - Борис чуть кивнул, - На сегодня вы с Лизой свободны. Можете идти спать.
- Храни господь вашу милость. - старушка перекрестилась, и снова поклонилась. Вышла.
- Прошу, странники. Надеюсь, вы присоединитесь к нашей молитве?
Они снова встали. Князь Борис начал:
- Благослови Господь эту трапезу, что ты нам… - Ратибор тихо повторял со всеми слова, впитанные с молоком матери, отметив, что Вадак не держит, как все, руки на груди. А, сложив их лодочкой, чуть вытягивает вперёд. Однако слова он повторяет со всеми:
- … да пребудет с нами бесконечная милость твоя! Аминь!..
Все снова уселись, разобрали грубые деревянные ложки, лежавшие уже на столе, и приступили к трапезе. Каша оказалась из полбы - Ратибору после дичи, жаренной на костре, она казалась безвкусной и жёсткой - словно недоваренной, и без соли - но ел он с жадностью изголодавшегося волка. Впрочем, как и все.
Пока блюдо не опустело, никто не проронил ни слова.
И только когда все облизали ложки и положили в знак окончания трапезы на стол, Вадак сказал:
- Благослови Господь дом сей и хозяев его не оставь милостию своей… Благодарим, князь.
- Спасибо на добром слове, путник. Жаль, нет хлеба - рожь ещё не собирали. А запасы закончились. Но - у нас ещё хоть что-то осталось, а вот соседи уже варят крапиву и белену…
- Прости, князь за неуместное любопытство. Кто это - бокрысы? И почему ваши соседи остались без припасов?
- Хм-м-м… - князь забарабанил пальцами руки по столу, - Назови мне твоё имя, путник. То, что ты спросил, я могу доверить только другу и союзнику.
Вадак почтительно склонил голову:
- Ты прав, князь. Секреты лучше держать при себе - или раскрывать только тем, на кого можешь рассчитывать в битве… Моё имя - Вадак, сын Соммара. И я уже поклялся помочь тебе, буде возникнет нужда - да ты уж знаешь.
Борис кивнул, взглянув на Ратибора. Тот преувеличенно спокойно произнёс:
- Я - Ратибор, сын Клёна, внук Давида. Я тоже поклялся помочь вам. И тоже помогу, буде надо.
- Благодарю, Вадак, сын Соммара, благодарю, Ратибор, сын Клёна. Ну а меня вы уже знаете. Так вот, чтобы ответить на твои вопросы так, как должно, Вадак, я должен буду рассказывать до полуночи. А всем нам сегодня лучше успеть отдохнуть… Мало ли - луна подоспела.
Но, раз вы согласились, должны, разумеется, знать, с чем нам всем предстоит биться.
Князь взглянул на столешницу прямо перед собой, и чело его затуманилось - словно там, прямо перед его взором, проходила кровавая и отнюдь не победная сеча…
- Бокрысы - это хищные, невеликие собой твари. Видом очень похожи на обычных крыс. Только больших. Но когти у них - твёрже стали, а зубы - словно у волка! И уж больно велики эти зубы, пасти, и когти для таких мелких созданий. А размером они сами, наверное, с доброго зайца. И весят примерно так же…
Однако вот есть их нельзя - мясо жёсткое, чёрное, воняет мертвечиной и… мочой. В трудные годы, когда зерно не успевало вызреть, или мы - собрать его, мы пытались… Но так и не смогли приспособиться есть их. Они, аки вороны, или сороки - несъедобны. Может, ядовиты - тех, кто пробовал всё же проглотить, почти тут же выворачивало наизнанку - не к столу буде сказано.
Так что приходится убивать их, и сплавлять вниз, по Лане - это наша река. Потому что закопать всех убитых - невозможно. - Князь вздохнул, словно вспомнив горы трупов бокрыс, уничтоженных за долгие годы набегов, и уже бодрее поднял взор:
- Зато мы нашли средство, что надёжно убивает их. Все наши стрелы и лезвия мечей обмазаны соком папоротника… Мы называем его Иванов куст. Так вот - одной капли его довольно, чтобы даже большая бокрыса сдохла. Так что вопрос к вам, Вадак и Ратибор - стрелять умеете?
Ратибор подбоченясь глянул на Вадака, тот усмехнулся:
- Изрядно, князь! Ратибор так вообще - сойку бьёт влёт с сорока шагов…
- Отменно! Если… э-э… Ладно. Дадим вам добрые луки и полные колчаны. А уж если дойдёт дело до ближнего боя - рубите, как никогда! Убить бокрысу так, чтоб уж не очухалась, можно только двумя способами: или соком, или - отрубив её поганую голову!..
В тесной каморке, что выбрал Вадак, на полатях лежали два отличных тюфяка, набитых старой, но ещё не сгнившей соломой. В свете крохотной масляной коптилки, что оставил им Евпатий, Ратибор придирчиво осмотрел давно нетопленную печь в полкомнаты, затянутые паутиной прокопчённые углы, и низкий, просевший в середине потолок с почерневшими балками:
- Вадак! Почему мы - здесь? Ведь те три первые комнаты были уютней и больше!
Вадак тяжко вздохнул, как делал всегда, когда был недоволен спутником, или его сообразительностью. Затем спросил:
- Может, заметил, нет ли в крепости ещё выходов?
- Заметил, конечно! Кроме ворот, через кои вошли - ни единого!
- Ну и какое же из жилищ мы выбрали?..
- А-а!.. Вон оно что… Я понял - ближайшее к выходу. А заодно - с тюфяками.
- Точно. Здесь мы и подремлем, пока… - он неодобрительно глянул на Ратибора, собиравшегося было стащить кольчугу с тела, - Пока, говорю, нас не разбудят!
Ратибор вернул кольчужную рубаху на место. Помянул всех святых. Спросил:
- Почему ты так уверен, что нас разбудят?
- Парень… Если ты до сих пор не понял - в моих словах тебе пользы не будет. Ложись и спи! Нужно, чтобы глаза отдохнули, и привыкли к сумраку…
Ночь будет лихая!
Набат разбудил их ближе к рассвету.
То, что скоро рассветёт, Ратибор понял, выскочив наружу - в воздухе уже стоял тот неповторимый предрассветный запах, который нельзя описать, а можно только почувствовать.
По всему посёлку шло быстрое целеустремлённое движение: мужчины бежали к воротам, женщины - на стены по лестницам, занимая места на широких помостах. Что взрослые женщины, что девочки одеты были как мужчины - в широкие прочные штаны и толстые сапоги, но вот кольчуги заменяли рубахи из кожи. Наверху уже стояли малыши с факелами, и лежали брёвна, валуны и связки стрел.
- Скорее, чужеземцы! Может, успеем до того, как они выберутся!.. - давешний Старшой страж ворот подбежал к их дому.
Ратибор и Вадак уже были готовы, и прихватили оставленные им мощные луки с костяными накладками, и по огромной запасной вязанке стрел - в дополнение к туго набитым колчанам.
Бежали быстро. Впереди - Борис с самыми крепкими ребятами-дружинниками. Вадак с Ратибором оказались в середине, за ними бежали совсем мальчишки - лет девяти-десяти. Но - тоже с луками и колчанами. Факелы, которые несли многие, давали странные отсветы на широкую и ровную, явно давно и капитально расчищенную, дорогу, и тайгу, превращая всё в какое-то мистическое действо: словно вернулись гролды, и свершают ритуальный бег перед очередным жертвоприношением…
Бежать оказалось недалеко: меньше, чем через пять минут они оказались на месте.
Ратибор раскрыл рот. И - снова закрыл.
Грандиозность открывшейся взору картины потрясала воображение.
Они стояли на кромке гигантского карьера. Здесь, как и у тына, широкую полосу земли вокруг чудовищной ямы расчистили от деревьев и кустов. По четырём сторонам почти полуверстового кратера горели огромные костры - их зажгли на высоких помостах, сложенных явно специально для таких целей. Горели огромные смолистые стволы, горели ветви, политые - Ратибор чуял знакомые запахи! - смолой и маслом. Высота пламени кое-где достигала пяти-шести метров.
В свете костров неплохо были видны стены и дно огромной, круто уходившей в недра земли, воронки. По краям её шли словно уступы - титанической спиральной лестницей они огибали весь периметр. А высота «ступеней», как прикинул Ратибор, достигала двадцати, и поболе, саженей.
И вот по этим «ступеням», кипя внизу, словно бурное штормовое море, двигалось, текло, пытаясь выплеснуться вверх, что-то чёрное. Злобное. Чужое. Готовое крушить, кусать, рвать всё, что встретиться живого…
Убивать.
Уж это-то он чуял - как, наверное, и Вадак, молчаливо взиравший, как хищные и блестящие в багряных отблесках костров белизной зубов и зловеще посверкивающей чернотой глаз твари, лезут на спины друг другу, чтобы образовать живые пирамиды, и выбраться из тесноты чаши наружу - к тайге, и всему, что лежало за ней.
Не к месту Ратибор подумал, какой страшный и великий подвиг молчаливо творят тут Борис и его люди - охраняя остальной Край от чёрной напасти!..
Бокрысы всё прибывали! Они потоком лились из чёрного провала на самом дне гигантской воронки, и упорно строили в пяти-шести местах живые полуконусы, плоской частью прислонённые к наиболее покатым местам откосов, стараясь по телам соплеменников преодолеть высокие и, похоже, человеческой рукой подправленные, неприступные скалы, что оказались под тонким - не более десятисаженным - слоем земли с корнями и глиной, что находился над скальными уступами.
Тут к людям Бориса прибыло подкрепление - ещё с двух сторон кратера набежали такие же сосредоточенные и грозно выглядевшие люди с оружием и факелами. Злобные выкрики и чёткие действия указывали на фанатичное желание сражаться, и защитить селения с родными-близкими…
Бокрысы двигались молча - но было в их целеустремлённости и быстроте что-то неотвратимое, мерзкое, нечеловеческое: жажда уничтожать, разрывать на части, впиваться когтями и клыками в чужую плоть!.. Это ощущалось наверняка и всеми людьми.
Только теперь Ратибор обратил внимание на шесть высоких вышек с горящими наверху кострами, и выставленными на окружающих эти башни чуть пониже помостах, постами. Яму явно всё время стерегли, и чуть что - будили всех окрестных жителей. Несколько помостов из могучих стволов, обшитых сверху тёсом нависали и прямо над ямой, выдаваясь над пустотой вперёд саженей на пять-шесть - очевидно, чтобы удобней стрелять.
Однако больше в подробностях ему рассмотреть ничего не удалось: бокрысы добрались до предпоследнего уступа в сотне шагов от них, и Борис громовым голосом отдал команду.
Ратибор побежал вместе со всеми. Не добегая шагов тридцать до пирамиды, приостановился, забравшись ещё с тремя лучниками на выступающий помост - позиция отличная, видно неплохо. Прибежавшие сунули факелы под ещё несколько ближайших помостов с ветками и валежником, несколько факелов полетело прямо на ближайший уступ, где тоже были навалены груды веток и валежника: вскоре пламя занялось, и масло и смола, треща и застилая ночное небо чёрной копотью, отлично осветило стену карьера, и стремительно поднимающуюся по ней массу живых тел.
Бокрысы строили живую пирамиду споро и согласованно - словно их вёл инстинкт. Или - руководил кто…
Решив, что лучше не будет, Ратибор, до предела выгнув тугой лук, метнул стрелу в самую середину основания живой лестницы. Он мог бы поспорить, что пронзит не одно чёрное тело!..
Там, куда злой осой вошла стрела, сразу что-то подалось, и почти достигшие верхней кромки твари на самом пике живой насыпи резко съехали вниз шага на два, и покатились с верхушки живыми осколками.
Однако пока Ратибор накладывал новую стрелу и целился, верхушка с карабкавшимися телами снова отвоевала потерянные было сажени высоты. Он выстрелил снова. И снова.
Теперь стрелял не только он - стреляли все воины, равномерно вставшие по периметру штурмуемой кромки. Но снизу всё прибывали и прибывали чёрные тела - Ратибор краем глаза заметил другие пирамиды: первую - в ещё сотне шагов, вторую - в трёх сотнях. Туда побежала часть людей Бориса, и ещё кто-то из прибывших соседей. Пирамиды начали проседать, но всё равно упорно продолжали расти…
Затем Ратибор заметил Вадака. С помощью ещё троих воинов тот подкатил к краю уступа огромный, почти круглый валун. Когда его перевалили через край, он со скрежетом и омерзительным шелестом пронзил ближайший конус бокрыс, с глухим чмоканьем достигнув дна уступа, и совершенно развалив саму пирамиду. Люди заорали, радуясь и только что не прыгая… Пирамида стала вновь расти. Ратибор продолжил стрельбу - в колчане ещё оставалось стрел двадцать.
Затем он увидел, что на верхушку почти готовой пирамиды Борис и его люди скинули горящие брёвна, облитые смолой и маслом. Эта пирамида тоже проосела до основания, но тоже - снова стала быстро расти, чуть сдвинувшись в сторону от бушующего пламени…
Затем одна из пирамид достигла-таки места, с которого можно было лезть по корням и земле. Пришлось побежать туда - и стрелять, стрелять! Пирамида зашаталась, и снова осела.
Подоспела подмога - скатили ещё один валун. Однако к этому времени бокрысы, успевшие залезть на откос с землёй, пользуясь когтями, добрались по корням до кромки кратера. Несколько дружинников Бориса рубили их мечами, Ратибор, вздохнув поглубже, и сощурив глаз, снял пару особо больших меткими выстрелами. Оскалясь в предсмертной агонии, твари полетели вниз - на своих всё прибывавших собратьев.
К этому времени число врагов, штурмующих нижние ступени вдруг упало: они перестали вытекать из чёрной бездонной дыры на самом дне. Борис что-то закричал - как понял Ратибор, как раз и сообщал о том, что подмога у врага закончилась.
Поэтому Ратибор, даже не останавливаясь утереть обильный застилающий глаза пот, продолжил выпускать стрелы туда, где враги теснились особенно плотно - в основания громоздящихся конусов, и с удовольствием понял, что те больше не растут.
Вскоре враги применили другую тактику: теперь они не строили шесть-семь конусов по всему огромному периметру карьера, а пытались перегруппировать силы и прорваться только в трёх-четырёх местах - где число их было побольше, и можно было рассчитывать достичь верха уступов. Похоже, кто-то всё же руководил ими!..
Теперь скатывать на головы врага брёвна стало легче.
Ратибору пришлось ещё два раза перебегать на другую позицию - в ста шагах, и в полуверсте от первой, откуда бокрысы отхлынули, и снова - стрелять, стрелять…
Наконец стало видно куда лучше - занялась заря. Да и конусов осталось всего три… Они уверенно таяли под выстрелами сбежавшихся людей, и брёвнами. Затем конусов стало два… Один.
Затем пирамиды остались лишь на нижних уступах, и стрелять туда стало неудобно. Да и бессмысленно - полчища чёрных тел по мере восхода солнца вдруг кинулись вниз - к спасительной темноте. И скрылись в дыре, откуда только недавно изливались, словно лавина.
Однако теперь от них, убегавших, остались лишь жалкие струйки - несколько сотен!..
Ратибор прекратил стрелять - впрочем, как и все. От рассыпанной горкой под ногами связки стрел оставалось еле-еле штук тридцать…
Победный клич огласил окрестности. С восходом солнца стало видно: поле боя - за ними!
Подошёл Борис.
- Благодарю за доблесть и отвагу! - князь своей здоровой рукой крепко прижал Вадака, а затем и Ратибора к груди, - Сегодня ночью вы показали, что отличные бойцы! Эх, нам бы ещё сотни две таких… Не хотите остаться, и помочь в следующий набег? Мы бы… - он тяжко вздохнул. - Впрочем, простите. Ведь вы - путники. А нам и заплатить-то, кроме гостеприимства, нечем…
- Большей платы с тех, кто с нами поделился последним хлебом-солью, и вообразить нельзя. - раздумчиво сказал Вадак, - Но князь… Если ты расскажешь, откуда взялась здесь этакая напасть, мы, быть может, останемся. И даже - постараемся помочь избавиться от лиха.
- О! - Борис действительно был поражён странным, но смелым решением, - Благодарю, Вадак и Ратибор! Вы - настоящие бойцы и мы вам благодарны… Но вот насчёт - избавиться…
Впрочем, чего нам терять - расскажу, коль вам интересно. Авось и правда - что придумаете. Как говорится, одна голова хорошо, а две… Или даже три - лучше!
Правда, предлагаю вначале всем позавтракать!
На завтрак Клавдия сварила всё ту же полбу. Но теперь к ней была и отварная репа, и квашенная капуста. Однако Ратибор, поглощавший пищу так, что за ушами трещало, всё равно чувствовал нехватку хлеба: без него, родного и привычного, насыщения как-то не ощущалось.
Пятнадцать дружинников, принимавшие сегодня участие в завтраке, свободно помещались за длинным столом. Теперь, в свете вставшего солнца, длинная комната из нетёсаных брёвен и закопчённый до черноты потолок уже не вызывали чувства беспросветной тоски и безысходности.
Да, с сожалением подумал Ратибор - раньше-то, видать, княжеского войска было поболе… И состояло оно не из сопливых мальчишек, и стариков-полуинвалидов.
Взрослых и крепких воинов Ратибор насчитал только четверых, тех, что и сидели с ними в первый вечер. Видать, остальные ночные бойцы - обычные крестьяне-пахари. Вынужденные отстаивать свой кров и жизни близких.
Закончили трапезу вместе. Князь встал:
- Благодарим Господа за хлеб-соль наши… Уборку начнём через час.
Дружинники разошлись. Клавдия собрала опустевшие блюда, и протёрла столы тряпкой.
- Прошу сюда, - князь указал на места справа и слева от себя, - Вот и пришло время беседы…
Ратибор с Вадаком приблизились, и снова сели на почерневшие от времени засаленные лавки.
- Первые бокрысы начали появляться в наших краях лет десять назад, - князь сложил руки перед собой на столе, правой подвинув левую. Выглядело это страшно. Ратибора пробрала дрожь.
- К счастью, появляться они могут, похоже, только из пещеры в Чёртовом Котле. Наш Род, да и Родимичи, и Кривичи, обосновались в этих лесах лет… э-э… восемьдесят назад. Это значит, при моём пра-прадеде Жнивко. Ну а Котёл-то этот и раньше существовал - он стоит так с незапамятных времён. Его, кажется, и время не трогает… - князь помолчал, отведя взгляд от лица Вадака, и снова вперив его в столешницу.
- Первые бокрысы не могли выбираться из воронки - скальные уступы очень отвесные… Ну, вы видели! - оба странника покивали, - И мы тогда не слишком обеспокоились. Нечисти здесь хватает - что гарпий, что волкольвов… Да и водянки. А тут, вроде, мелкая напасть. Да ещё - в яме.
Так что когда лет восемь назад они хлынули лавиной, и стали громоздиться вот как сегодня - друг на друга, мы вначале растерялись… Хорошо, хоть большая часть оставалась в Котле - не успевали вылезть до восхода солнца. Солнца они боятся - оно их слепит. Так что если не спрячутся в лесу в какой-нибудь норе - бери их хоть голыми руками: почти ничего не видят.
Зато ночью - спасу нет! Лезут во все щели! Кусают и грызут всё, что движется! Вот поэтому у нас ни кур, ни коров, ни даже коз нет - поели. Так что пришлось нам завезти собачек, да повыкурить тех гадов, что повылазали-таки, да попрятались, из всех берлог-щелей. Как раз к очередному набегу и управились. А тут - нате! Начинай всё с начала!..
Дед мой, Хорпаха, созвал на Совет соседей, и предложил сделать так, как вы сегодня видели - то есть, к каждому нападению готовиться, и не выпускать бокрыс из Котла.
Соседи ещё три луны кобенились - дескать, много возни, да кто тогда пахать-сеять будет… Вот когда пахать-сеять бокрысы стали мешать, тогда за ум и взялись только!..
А бокрысы - они как волкольвы. Нападают из укрытия. Правда, только ночью. И - большой толпой. Чтобы численный перевес, значит… Так что приходилось пахать-сеять только засветло, а на ночь не оставаться в поле, как мы всегда делали раньше, а укрываться за стенами. А поля у нас - далеко. И расчищать тайгу трудно.
А когда бокрыс стало много, они и у тына городищ стали громоздить пирамиды! Кривичи пострадали от такого штурма больше всех - у них съели не только всю скотину и живность, а и человек сорок…
Вот тогда- то мы и начали строить сторожевые башни и помосты. Запасать к очередному набегу дрова. Стрелы готовить - штук по двести на воина. А главное - снова перебили всех, кто выбрался из ямы. Жаль только собачек… Их не уберегли - сдержать, если уж учуяли, невозможно: уж больно они бокрыс-то… - князь глянул на свою руку, и замолчал надолго. Видно, не мог равнодушно вспоминать лихое время. И горечь от потери близких.
Вадак вздохнул. Затем поднял взгляд с руки Бориса на его лицо:
- Скажи, князь… Почему бокрысы не двинулись дальше - в тёплые земли?
- Хм… Вот уж не знаю - никогда об этом не думал. Они, вроде бы, не могут жить долго. Мы даже находили их сдохшими, вроде как от старости. Десятками. Но - не дальше двух-трёх вёрст от Котла. Словно бы они не могут отойти от него далеко. А если отойдут дальше какого-то расстояния - умирают. Сами.
Вадак как будто удовольствовался этим объяснением. И задал другой вопрос:
- Бокрысы плодятся там, в пещере Котла?
- И этого тоже - не знаю. Но то, что их с каждым разом всё больше - точно! Скольких бы мы не убили, их словно не уменьшается там, в этом чёртовом пекле!.. - князь закусил губу.
- А… Вы сами туда не пробовали спуститься? Посмотреть - что и как?
От таких слов князь даже вздрогнул - хотя усомниться в его храбрости было невозможно!
- Не-е-ет! Вниз-то мы спускаемся: ну, когда трупы тварей убираем… А если не убрать - так умереть можно: вонища страшная! Как в преисподней! Да и бокрысы тогда… Лезут прямо по трупам - им так легче пирамиды свои проклятые громоздить!
Но вот в пещеру… Нет - точно никто не совался! Ни мы, ни соседи. Просто… - князь покачал головой, и глянул снова Вадаку в глаза, - Страшно. Да и не для человека такая смерть - сгинуть от когтей и зубов поганых в пещере адовой!.. Утащат внутрь - даже похоронить по обрядам нечего будет. - ненадолго воцарилось молчание.
Нарушил его Вадак:
- И что князь, говоришь, каждую полную луну?..
- Да, Вадак, сын Соммара, каждое полнолуние - снова лезут! Только-только успеваем приготовить дров и новых стрел - а твари тут как тут!..
- А… От яда папоротника они быстро умирают?
- Да, почти мгновенно. Впрочем, если попасть обычной, несмазанной стрелой в сердце - тоже. Мгновенно. А так - ран они почти не боятся. Могут бегать с отрубленными лапами, рваными ранами…Вот поэтому-то мы и стараемся - отрубить сразу голову. Или уж - разрубить пополам!..
- Благодарим, князь. Мы узнали всё, что хотели. - Вадак выразительно глянул на Ратибора, и тот, хотя и не понял того, что в ответах удовлетворило интерес кудесника, согласно кивнул.
Работа по уборке трупов могла кого угодно привести в ярость. Да что там ярость - омерзение! Дохлые бокрысы противно скользили в руках податливым скользким тестом - словно в их телах и костей-то не было!.. А уж методично и аккуратно вынимать из них стрелы, так, чтобы не повредить столь ценные орудия… Б-р-р-р!..
Вот когда Ратибор и Вадак смогли вдоволь «налюбоваться» на чёртовых тварей. Оно и верно: на взгляд Ратибора бокрыса оказалась… Просто большой крысой! Вот только зубы - с добрый ноготь его пальца. Да когти - словно не от крысы, а от рыси!
Воняли трупы тоже омерзительно! И это - на первый день!
Однако сдерживая тошноту, Ратибор продолжал таскать их по уступам, и укладывать в огромные бадьи, которые на верёвках спускали сверху. Далее - следующая команда передавала полную бадью выше и выше: до самого верха, где её ставили на двухколёсную тачку и везли к Лане.
На реку Дреговичей - так назывался Род Бориса - Ратибор посмотрел на следующий день - когда пришёл его черёд возить телегу. Поскольку лошадей тоже съели, пахали, боронили, и возили поклажу тут только люди. Так что пришлось влезать на поросшую соснами и елями гряду, толкая и тягая тяжеленную телегу, и сдерживать её, спускаясь, в мокрых штанах: затаскивать тележку по ось в воду можно было только в них. Не снимать же каждый раз!..
Зато уж дорога была широка - саженей десять! Вот на ней следы присутствия людей и частой езды были отлично видны - не то что на той, по которой они прибыли в посёлок…
Только на третий день удалось убрать трупы со всех ярусов, кроме того, на который непосредственно выходило жерло пещеры. Но там бокрыс почти и не было: только раненные - сдохшие, так и не добежав до Логова.
Но спускаться туда отказывались даже самые лихие бойцы.
Вечером, после очередной совместной трапезы, Вадак и Ратибор остались, а не пошли отдыхать от непосильной работы, как все члены дружины и остальные мужчины посёлка.
Борис, уже всё понявший, сделал приглашающий жест. Они опять остались втроём.
- Скажи, князь. - в голосе Вадака не проскальзывало ни крошки удивления, или любопытства, - Вы знали, что среди нападавших в этот раз не было самок - а только самцы?
Голова князя вскинулась - он явно не ждал такого вопроса. Но отозвался сразу:
- Гос-с-поди! - тут он истово перекрестился. - Прости, что поминул всуе!.. Нет, конечно! А… почему ты решил, что там - одни самцы?!
- Потому что я не брезглив. И люблю находить верные ответы… А если конкретно - я проверил всех бокрыс, что прошли через мои руки, пока собирал, грузил и отвозил их.
Воцарившуюся тишину нарушало только шкворчание одной из масляных лампадок. Затем князь выдохнул и спросил:
- Так получается, что они - тоже - воины? Ну, то есть - идут захватывать и убивать?..
- Нет, князь. Получается другая картина. Но она… Может тебе и твоим людям не понравиться. - Вадак глядел князю прямо в глаза тяжёлым взглядом. Но Борис этот взгляд выдержал, и взора не опустил.
Тогда Вадак раздумчиво, со значением, сказал:
- Кто-то там, внизу, специально сотворил этих бокрыс - для вашего уничтожения.
И поэтому - Не знаю уж, как! - увеличивает всё время их число. Чтобы наконец выбрались наружу, и штурмовали ваши посёлки. И убили всех людей. Люди - главная цель этого… Кого-то!
- Но ведь мы живём здесь восемьдесят лет!.. И до этого… Ну, то есть… - князь умолк.
- Вот именно. Откуда вы знаете, что жило здесь, в Котле, все долгие века, пока не пришли дреговичи… И остальные. Быть может, оно изучало вас, и думало долгие годы… Как же извести. И вот - придумало!
- Знаешь, Вадак… Твои слова - словно стрелы. Разят прямо в сердце!.. Нет, не то, чтобы мы совсем не думали, откуда берутся бокрысы, и что им надо… Но ты… Сказал жёстко.
- Да, князь. И жёстко, и жестоко. Но - главный Враг, похоже, там. В пещере. И если не разобраться с ним, бокрысы так и будут множиться, и лезть. Пока однажды… Да ты и сам видишь - ваша оборона не может быть вечной. Силы и ресурсы людей тают. - снова воцарилось молчание.
- Ты прав, странник. Нас стало куда меньше, чем когда мы даже пришли в эти места… - лицо Бориса пошло бурыми пятнами, - И с… Пищей у нас куда хуже. Да и видно это лучше тебе - человеку со стороны.
Но мы не можем просто уйти! Здесь - наши поля, деревни… Здесь - наш Дом!
- Верно, здесь ваш дом. - тон Вадака резко контрастировал своим спокойствием с гневно-взволнованной речью князя. - Так почему же никто до сих пор не попытался проникнуть в логово главного Врага - в пещеру? Чтобы узнать этого Врага, встретиться с ним лицом к лицу?!
Попытаться… Уничтожить?! Раздавить Зло в его Зародыше?!
- Мы… Когда ты так говоришь, я понимаю. Но всё же - даже я не смогу пойти туда! А уж мои-то… Все мы боимся Чёртова Котла… Ну ладно - бокрысы! Их можно убить!
Но вековечное незнакомое Зло… Нет, кудесник, нам это не по зубам!
- Ну а если я найду, кому это по зубам, ты и твои люди… Поможете - хотя бы снаружи?
- Конечно! До последнего уступа мы спускаться… Не боимся. Но… Где же ты найдёшь смельчаков - или правильней назвать их самоубийцами, согласных на?..
Вадак, что случалось с ним нечасто, криво усмехнулся:
- Здесь!
- Здесь?!..
- Да, здесь. Это я… И Ратибор!
Ратибор, до этого с некоторой отрешённостью слушавший разговор, невольно замер, забыв даже выдохнуть. Хорошо, что не трапезничал - точно поперхнулся бы!..
Вот это новости! Оказывается, он решился лезть в Чёртов Котёл! А сам и не знал этого!.. Когда бы это?..
Он повернулся было к кудеснику, однако тот быстро зыркнул на него, и Ратибор сразу закрыл рот, не дав слову сорваться с губ. Раз Вадак сказал - значит, так надо. Значит, что-то понял. И про Котёл, и про него.
Да разве ж Ратибор и сам не думал об этом сотню раз? Что - врага надо!.. Встречать лицом. И разить - прямо в Логове!.. А не строить вокруг трудоёмкую, сложную, но вскоре явно ставшую бы бесполезной, систему оборонительных укреплений! Не говоря уже о ежемесячной отвратительной уборке трупов…
Ему самому казалось разумней перекрыть поток плотиной, чем бороться каждый раз с наводнением. То есть ясно же: истоки лавины неумолимых крыс-убийц - там, внизу. Там им, истокам этим, и надо ставить заслон!
Так что взглянув ещё раз на Вадака, которого Борис тщетно пытался отговорить от опасной и дерзкой затеи, он поймал взгляд кудесника, и кивнул.
Вадак, как ни в чём не бывало, продолжавший что-то отвечать князю, тоже чуть кивнул.
Лестницы стали спускать сразу с восходом солнца.
Но на последний ярус Ратибору и кудеснику пришлось слезть по верёвке с узлами - лестницу Борис спустить туда поопасался - Ратибор не мог его в этом винить. Он и сам чувствовал близко затаившееся Зло…
Зато Вадак, казалось, ничего не чувствовал. Хотя Ратибор знал - его инстинкты и способность к предвидению в десятки раз сильней, чем у простого человека.
Ступив на дно, Вадак почти сразу двинулся к пещере, высоко неся факел в правой руке.
Ратибор закинул лук на плечо, поднял свой факел, и двинулся следом. Чутью кудесника можно довериться: раз тот не вынул оружия, непосредственно им никто пока не угрожает.
Последний уступ, вернее, дно карьера, на которое открывался зев пещеры, оказался невелик - не больше пятидесяти шагов в диаметре и десяти - в высоту. Скалы громоздились почти отвесно - без посторонней помощи никому не выбраться… Интересно - мелькнула на краю сознания мысль - кто, и для чего понаделал тут таких уступов?!
Само жерло пещеры позволяло свободно войти в полный рост, но куда больше оно тянулось в ширину: на добрый десяток саженей.
У входа никто их не встречал. Как ни странно, Ратибор этому не удивился.
Вадак постоял, вглядываясь во тьму зева, и давая глазам привыкнуть к сумраку. Затем обернулся к Ратибору:
- Я не думаю, что до следующего новолуния нам что-то здесь угрожает. Но - на всякий случай! Если со мной что-нибудь случится - беги, словно за тобой черти гонятся, и лезь наверх!
- А… как же ты?
- Обо мне не думай! Старый кудесник уж как-нибудь, с горем пополам, сумеет за себя постоять!
- Знаешь что, Вадак… Никуда я без тебя не побегу! У меня есть меч и факел! Так что…
- Хватит. Молодец. Я доволен твоим ответом. Он достоин храброго воина и боевого товарища. - увидев, что Ратибор открыл рот поблагодарить за похвалу, Вадак оборвал его, - А сейчас - замолкни, и тихо иди сзади! Не мешай мне работать!
Ратибор почуял, как краска залила его лицо ото лба и до шеи, но промолчал. Хотя уже не сердился на кудесника - знал, что тот всегда говорит то, что думает. Тем и ценней его похвала.
Так что ему было и приятно… И неуютно: с одной стороны его, вроде, признали достойным воином… Но с другой - он, получается, сейчас не столько помогает, сколько - путается под ногами… Вскоре, впрочем, он понял - и улыбнулся. Вадак, как всегда, прав и в этом! В магических штучках он кудеснику - не подмога!
Стараясь не шуметь, и повыше держать факел, он двинулся вглубь пещеры, держась позади напарника шагах в пяти. Свою задачу - прикрывать тыл! - он понял чётко.
Оружия он никакого не достал - раз не достал его кудесник, смысла в нём, значит, нет!
Как нет его и в дурацком стремлении лезть вперёд там, где ещё не созрел…
Сразу от входа каменный неровный пол чуть поднимался, но затем шёл ровно. Они прошли не меньше ста шагов вглубь чёрно-коричневых скальных стен, прежде чем пещера повернула.
Впрочем, поворотом это всё же не было - скорее, просто небольшой изгиб. Но ещё через сто шагов светлое пятно входа скрылось за поворотом. Пещера теперь шла вниз, вначале с небольшим наклоном, но дальше он увеличивался. Своды пещеры стали выше, а стены разошлись шире.
Странно, подумал Ратибор, почему нет боковых ходов? И - почему почти ничем, кроме плесени и сырости не пахнет? Может, бокрысы здесь… Не живут?!
Пещера чуть повернула ещё раз - теперь в другую сторону.
Ещё шагов через сто они, наконец, пришли. Во-всяком случае, так сказал Вадак:
- Мы на месте.
Ратибор огляделся. Хм…
Почти круглый грот. Шагов шестьдесят в поперечнике. Над ним - конусом уходит вверх потолок с натёками и странными жёлто-зелёными сосульками… Кое-где снизу, как бы им навстречу, растут из пола такие же - но перевёрнутые. Вадак зажёг и второй факел - видно стало лучше.
Пока Ратибор с интересом оглядывался, и ходил вдоль стен, (Правда, ни к чему не прикасаясь!) сам кудесник словно прирос к месту, молча глядя прямо перед собой. Подойдя к нему, Ратибор понял, на что тот смотрит.
В центре пещеры, на очень ровном - словно его выровняли специально! - полу, отчётливо выделялось огромное кольцо из жёлто-серого тусклого металла, лежащее вровень с полом.
Наружный его размах доходил, наверное, до десяти шагов, а толщина самого полотна - до метра. Ратибор двинулся было вперёд, но Вадак резко схватил его за руку:
- Стой, где стоишь! - голос кудесника даже охрип от напряжения.
Юноша привык полагаться на чувства и знания спутника: уж если тот встал, словно врытый, ему-то лезть вперёд и вовсе!..
Спустя минуту Вадак дал в руки Ратибору и свои два факела:
- Держи выше! И - молчи, что бы не увидел!.. - после чего прошёл медленно вперёд, и остановился в двух шагах от кромки кольца.
Ратибор замер, опасаясь даже вздохнуть полной грудью: Вадак… Боялся?!
Или, вернее, он не боялся - он не мог понять! А это для кудесника - куда хуже! Когда неясно, что за разновидность Зла перед тобой - и как с ней бороться!.. Ратибор оглянулся на выход.
Там всё было спокойно. Взглянул на Вадака - тот как раз полез в свою суму, и что-то вынул, зажав в ладони. Затем - резко выбросил руку вперёд, что-то гортанное на чужом языке выкрикнув.
Вперёд полетел какой-то порошок: Ратибор увидел, как его клубы взмывают над странным кольцом, и медленно опадают, касаясь пола и металла…
Ничего не произошло.
Вадак выдохнул: словно его отпустило страшное предчувствие.
Затем, уже хмыкнув, кудесник прошёл вперёд, и опустился перед полосой на колени. Вытянув руку, осторожно, пальцем, а затем - и всей ладонью коснулся металла. И снова - ничего!
- Ну, повезло нам, парень! - Вадак обернулся, и кивком пригласил Ратибора приблизиться, - Эта штука… Выключена!
- Что ты сказал? Я не понял: как это - выключена? - Ратибор тоже нагнулся потрогать. Надо же - холодный. Не шершавый, но и не гладкий. И - явно металл. Может, золото?..
- Выключена - значит, пока, - Вадак подчеркнул это слово, - не работает. А заработает в очередное полнолуние. Это - не магическое устройство. Это - машина.
- Что?!!!
- Да, я уверен в том, что говорю. Это - именно машина! Древняя, и очень сильная машина. Не знаю, кто, и когда её построил, и каким чудом она сохранилась… Но - нам невероятно повезло! Машина - не крестраж и не Охранное Заклятье. Её можно выключить. Или - испортить. И тогда - всё! Набеги прекратятся!
- Вадак… Прости за тупость, но… Я ничего не понял! - Ратибору было обидно до слёз. Всё лежало перед глазами - но он опять, похоже, ничего не увидел. И - главное! - не понял!
- А-а-а… Извини, парень. Не казни себя - ты вовсе не глуп. Это я - старый придурок, - Ратибор впервые услышал, как Вадак назвал себя так. - Просто… Теперь таких вещей здесь, на нашей планете, почти не осталось. Наверное эта - последняя. Впрочем - нет! Должна быть ещё одна - парная. Там, где выращивают бокрыс. Входная.
Ладно, я объясню. - кудесник поднялся на ноги, забрав у Ратибора один из факелов, - Вот это - наследие Древних. До того, как произошёл Великий Раскол, и люди почти уничтожили друг друга в Последней Войне, существовали такие… устройства. Машины.
Их строили люди - ну, как строят мосты, дома, телеги… Чтобы облегчить себе жизнь. Машины могли и перевозить тяжести, и строить дома. И пахать-сеять. И даже собирать, молоть и печь хлеб. Сами.
Мы победили в Войне, и машины были уничтожены… Мы против них, собственно, и воевали - и победа досталась, ох, нелегко… Впрочем, ты наверное, об этом слышал, - Ратибор кивнул: да, он слышал древние предания.
- Здесь нет магии в её обычном виде. Здесь - механизм, пересылающий тела и предметы мгновенно. Из одного места - в другое! Хоть за тысячу, хоть за сто тысяч вёрст! Да хоть с другой планеты!
- Вадак!!! Что ты такое говоришь! Ведь на свете есть только одна планета - наша!.. - у Ратибора перехватило дыхание от такого вопиющего кощунства.
- Да-а? А, ну да, ну да. - закивал Вадак, - Если тебе так проще, и ты привык, считай и дальше наш Орлан - Центром Вселенной!.. Хм-м… Однако - вот оно! Древнее… Могущество Науки, (Тьфу-тьфу!) воплощённое в металле. Устройство переноса. Врата.
- Врата? - Ратибора не поразило кощунственное ругательство - он сейчас пытался понять.
- Да, насколько я помню, так их и называют - Врата. Потому что они ведут… И, похоже, здесь они служили для перевоза добытой в карьере руды к… Неважно.
А важно - вот что. Как нам теперь их… Испортить! - Вадак глянул себе под ноги.
Ратибор хмыкнул, и сунул теперь уже свой факел в руки кудесника:
- Подержи-ка теперь ты, а я попробую… - он давно знал, что золото - мягкий металл, и легко мнётся, и рубится даже железом! Взяв меч в обе руки, он поднял их вверх, и со всего размаха с выдохом молотобойца вертикально вонзил лезвие - в полосу под ногами!
Вернее - попытался вонзить!
Меч жалобно зазвенел, вырвавшись из рук, и отлетев к стене. Ратибор чуть не упал, и не вывернул кисти! Полосе же не сделалось… Ничего!
В этом он убедился, опустившись на колени, и потрогав место удара пальцами - даже крошечной зарубки не ощущалось на равнодушной матовой полосе!
Вадак хмыкнул:
- Повезло, что меч не сломал… Ладно, не расстраивайся, парень. Если бы машины древних было легко уничтожить, может… и Войны-то не было. Вставай - пошли. Нам здесь больше нечего делать!
- То есть - как?! Мы… вот так и уйдём?!
- Ну да. Или ты хочешь попробовать ещё раз?
Ратибор со стыдом оглянулся на неколебимую полосу. Нет, повторять он не желал. Да и меч, когда он подобрал его… Нуждался в заточке. Будь она неладна, эта Машина…
Снаружи Вадак с удовольствием подставил лицо солнцу и ветру, отбросив в сторону факел, сразу зашипевший: тот упал в лужу, оставшуюся от вчерашнего дождя. Вадак с интересом посмотрел на факел.
Брови кудесника приподнялись.
Ратибор, всё ещё расстроенный неудачей, оглядывался на зев пещеры.
На приветственные облегчённые крики, встретившие их, они ободряюще помахали.
Верёвки с ними быстро втянули наверх. На лице Бориса, как и всех, участвовавших в рискованном действе, читалось огромное любопытство:
- Ну, что… Там?!
- Там - Древняя могучая Магия. - с чувством собственного достоинства у Вадака всегда был полный порядок, и уж если он врал - то врал солидно. - Но её можно победить!
Все радостно заорали - Вадак произвёл на Дреговичей только самое хорошее впечатление. Вот уж это он умел.
Однако он поспешил несколько охладить их пыл:
- Но - поработать для этого придётся много! Да ещё так, как вы до сих пор не работали! Так что слушайте внимательно: мне понадобится…
Ближе к полуночи Ратибор чувствовал себя идиотом. В начале ему казалось, что тесное общение с кудесником многому его научит… Теперь же он понимал, что вопросов только становится больше - что, как, почему… Хотя, с другой стороны, раньше он себе таких вопросов и не задал бы - просто не знал бы, что о таком можно спрашивать: всё, казалось, разумелось само-собой… Ветер - дует. Солнышко каждое утро - встаёт. Реки текут, а леса - растут. Сами. Испокон времён.
Ан - не-е-ет! Оказывается - не испокон. И не сами…
Кудесник уже третий час сидел, странно сложив ноги, и глядя невидящим оком в костёр, куда Ратибор иногда подбрасывал веток, чтобы тот не погас.
Однако юноша отлично помнил приказ, и молчал, словно рыба, лишь оглядывая окрестности поляны: с мечом и луком он чувствовал, что справится с любым врагом. Из плоти.
Наконец Вадак встал. Повернулся спиной к огню. Медленно двинулся прямо в чащу, высоко подняв руки, и что-то напевное басовито не то напевая, не то выкрикивая… Ратибор, обнажив меч, двинулся следом, держась как и прежде - в пяти шагах позади.
Когда костёр остался шагах в ста позади, кудесник остановился, и перестал петь. Зато что-то громко выкрикнул, и взмахнул по-особому руками. Ратибор ощутил и на себе: словно тугая волна ударила в лицо! На мгновение вокруг воцарилась полная тишина - замолкли даже сверчки, комары и цикады.
Затем лес наполнился странными звуками - шорохами, скрипами, будто бы вздохами…
Ратибор оглядывался, сжимая меч во вспотевшей почему-то ладони. Нет, такого раньше он точно не видал: из-под всех кустов, корней деревьев, да прямо из-под дёрна и опавшей хвои к ним что-то начало двигаться!.. Словно сам лес - вековечная тайга! - откликнулся на странный зов!
Вскоре стало видно - кто это.
Впереди ползли кроты - Ратибор нечасто видел этих маленьких тружеников, но узнал сразу. За ними, узкими струйками, отсвечивающими бликами от пёстрой шёрстки в свете костра и лун, двигались мыши, землеройки, бурундуки… Чуть дальше держались звери покрупней: лисы, барсуки, волки. Как ни странно, рядом двигались и зайцы, и нисколько исконных врагов не опасались. Слева возник и встал в тени разлапистой ели могучий силуэт - медведь. Появилась и рысь.
Кудесник не шевелился.
Наконец движение замерло. Теперь люди стояли как бы в центре огромного круга, а группки разных зверьков располагались вокруг концентрическими кольцами.
Вадак молча поклонился разношёрстному воинству. Подождал несколько секунд.
Затем заговорил.
Такого языка Ратибор никогда прежде не слышал - в нём слышалось и завывание - не то ветра, не то - волка, и щёлканье белок, писк мышей, пофыркивание и басовитый рык…
Минут пять Вадак «держал речь». Затем внезапно (как показалось Ратибору) оборвал её и снова поклонился. С минуту животные, казалось, переговаривались друг с другом… Затем что-то рыкнул медведь. Вадак отозвался. И - всё.
Все стали разбегаться, и уползать - в кусты и норы…
Ещё через пару минут на прогалине никого не осталось, кроме застывшего с мечом в похолодевшей руке Ратибора, и молчаливо глядевшего себе под ноги кудесника.
Затем Вадак развернулся к спутнику и сказал:
- Всё! Мы можем смело идти спать!
- Вадак! - Ратибор маялся от непонимания и любопытства, - Что это было?!
- Это был…Хм-м… Скажем так: совет Старейшин.
- И… что решили?
- Назовём это так: результат благоприятен для нас! И - всё. Больше ни о чём не спрашивай, и никому ничего…
- Да-да, я помню обещание… Не буду. Вадак?
- Ну что ещё?
- А… Откуда ты знаешь язык зверей?!
Вадак снова посмотрел на него.
Ратибор вздохнул.
От своего догоревшего костра до тына городища они дошли за полчаса.
- То есть, ты хочешь, чтобы в ту сторону мои люди просто не ходили? - Борис если и был удивлён, особо этого не показывал. Вадаку теперь все доверяли - как это произошло, Ратибор не понимал, но и сам осознавал - что доверяет молчаливому, ворчливому, а иногда и просто - вредному старику больше, чем родному брату. Да и все здесь готовы слушаться, и делать всё, что кудесник прикажет…
- Да. И - по крайней мере - не меньше пяти дней!
- Хорошо. Пусть будет так. Никита! - так звали старшого по охране ворот, главного помощника князя, - Скажи всем нашим! Особенно женщинам! Уж больно они любят туда шастать за грибами да ягодами. Ничего, скажи - пять-то дней пусть потерпят! - Борис побарабанил пальцами по столешнице, кивнул кудеснику, - Всё в порядке. Мои к дисциплине приучены. Нельзя - значит нельзя.
Клавдия, как раз зашедшая долить масла в лампадки, только фыркнула. На кудесника она почему-то поглядывала с хитринкой. Ратибор даже подумал было, что они когда-то были знакомы. Потом отогнал эту мысль - Вадак сказал ему ещё тогда, в начале пути, что в этих краях пока не бывал… Да оно и верно: неужто он проглядел бы такую историю с бокрысами!..
- Теперь вот ещё что, - тон Вадака как всегда был спокойным. Но такого человека, что бы он ни изрекал, не перебьёшь, и с его словами не поспоришь! Уж это-то Ратибор понял давно, - Пусть все мужчины… И кто может из женщин - восстанавливают заготовки для костров и камни. Да и вообще - всё, что вы обычно заготавливаете. Причём - как можно быстрее. Предупредите и соседей - за пять дней всё должно быть закончено.
Видя недоумённые взгляды, кудесник счёл нужным пояснить:
- Времени у нас очень мало! Я не уверен, что мы сможем всё, что нужно - закончить за один лунный месяц! А должны! Поэтому после восстановления запасов топлива работать придётся как проклятым! И - быстро и много!
- Понятно, кудесник… Но скажи хоть - что делать-то придётся?!
- Скажу, конечно. Копать!
Копать действительно пришлось как проклятым!
На шестой день, придя с ещё сорока мужчинами и тридцатью женщинами к поросшей тайгой и кустарником гряде, что отгораживала Лану от Чёртова Котла, Ратибор поразился, хоть и был готов к чему-то такому - он же видел и слышал…
А вот остальные - не видели. Поэтому теперь с удивлением и восторженно рассматривали небольшой лаз, прокопанный кем-то (Уж он-то ни за что не скажет - кем!..) по прямой - до самого берега реки! Здесь же небольшими кучами лежали груды земли, камни, коренья и валуны, вывороченные из недр холма. Длина тоннеля достигала саженей ста, ширина и высота - не превышали сажени. Свет в дальнем конце чётко показывал - лаз прямой, словно стрела!
Вадак влез на один из насыпанных холмиков и поднял руки. Все сразу замолчали и подошли, обступив кругом.
- Добрые люди! - голос Вадака, оказавшийся сейчас, когда понадобилось, и неожиданно звонким, и выразительным, легко достигал, наверное, и до посёлка, оставшегося в двух верстах позади, - Вы видите, что нам уже очень помогли! Послушайте же, зачем всё это.
Древнее Зло в Чёртовом Котле нужно у-то-пить!
Справиться с ним иначе - невозможно! Поэтому работать придётся быстро: так, чтобы за три-четыре дня мы расширили и углубили этот водовод, и пустили воду прямо в Котёл! Тогда за оставшуюся неделю тот наполнится хотя бы до половины! А если больше - то ещё лучше! И лихо никогда больше не придёт оттуда!
Тишина стояла такая, что упади листок с дерева - и то, наверное, было бы слышно.
Похоже, все осознали, сколь мощные силы противостоят им. Но с другой стороны - сколь могучие - помогают! Кто-то же помог, прокопал огромный тоннель в вековечной гряде?!.. И теперь уничтожение логова Врага - действительно в их руках!
Вадак… Казалось несколько удивился тому, что все молчат. Однако нашёлся быстро:
- Вы хотите избавиться от бокрыс навсегда?
Ну, тут уж все заорали, да так, что, наверняка слышно было у соседей:
- Да! Ура! Скорее!.. Вперёд - вначале те, кто с кирками!.. - однако мгновенно смолкли, когда руку поднял Борис.
Князь, посверкивая довольно глазами, скомандовал:
- Делимся пополам! И работать начинаем с обеих сторон. Те, у кого кирки - идут впереди! Кто с лопатами и тачками - не мешайте махать! Сменяться на лопатах и кирках - через каждый час. Женщины - на тачках! Варрава и Никон - бегом к Родимичам и Кривичам! Скажите - мы начали!..
Через два часа заступили отряды соседей. Ещё через два - всё снова поменялись.
Борис и князья соседей организовали приготовление еды и ночёвку прямо на месте - чтобы не уходить от тоннеля, и не останавливать работу ни на миг.
Ратибор, намахавшийся тяжеленной киркой, понял - это ещё похлеще, чем мечом!..
Заодно понял, почему женщины одеты точно как мужчины: в сарафанах не больно-то наработаешь, и насражаешься!
Устраиваясь спать тут же, на принесённых соломенных тюфяках, с другими сменившимися, он порадовался: с обеих сторон лаз расширен, и углублён в тело гряды уже до десяти шагов…
Отлично. Если так пойдёт и дальше - за пять дней они успеют!
Вадак и Борис ещё раз осмотрели жерло прямого, а теперь и широкого, трёхсаженного, тоннеля. Вадак похлопал по земляным сводам, клином сходившимся вверху - такие будут держать и без крепи… Они вернулись ко входу. Дружинники подали им руки, помогли забраться наверх.
Драгомил и Бышовец, князья соседей, открыто выражали восторг: один смеясь, крутил ус, другой поглаживал затылок, хитро щурясь. Борис высказал общее мнение:
- Никогда бы не подумал, что такое возможно. Да ещё как быстро… Ну что, можно вскрывать?
- Нет ещё, нужно дождаться полудня. - отозвался Вадак, поглядывавший на солнце. Солнце сегодня пряталось в облаках, просвечивая туманно-белым пятном, - Впрочем, вот он и наступил…
Воздев обе руки кверху, Вадак, державший в правой посох, а в левой - камень, громовым голосом выкрикнул неизвестные никому слова. От них сводило низ живота, и мурашки бежали по телу… Но тишины не нарушил никто. Люди ждали молча, плотной стеной обступив тонкую дамбу. Большинство смотрело на небо и на эту самую дамбу. Ратибор же не отрывал взора от кудесника.
Наконец Вадак бросил камень в Лану, что-то ещё прокричав. Ратибор почему-то понял - он просил разрешения у Реки воспользоваться частью её вод…
И ответ пришёл.
На месте падения камня образовался водоворот… Большой - шагов в десять. Затем воды словно вспучились горкой… И снова осели. Теперь ничто не нарушало ровного течения.
- Можно! - радостно (Чего Ратибор никогда от него не слыхивал!) крикнул кудесник. - Начинайте!
Два десятка кирок и лопат вгрызлись в тонкую перемычку с двух сторон - и из свежей канавы, и из русла реки, где люди стояли по пояс в чистой воде. Вскоре глиняная стена, ставшая совсем тонкой, угрожающе прогнулась…
- Вылезайте! - крикнул Вадак.
Люди только успели убраться со дна траншеи, как вода, словно напрягшись, смыла последнюю преграду, и хлынула вперёд!
Уклон оказался как раз таким, как надо: скоро люди и потоки воды расчистили от обломков и выступов место врезки, и вода теперь шла слоем, поглубже, чем по пояс. Поток быстро посветлел - всю муть унесло вниз по течению.
- Валите! - крикнул Борис. Двое с топорами быстро ударили по засечкам, и огромная сосна с шумом рухнула в поток, перегородив его пониже места врезки. Хорошо, что её верхушка и комель были надёжно привязаны толстыми канатами к другим стволам - иначе бурный поток сразу утащил бы её вниз. А так - уровень воды в траншее сразу поднялся почти на четверть сажени…
- Варлаам! - окрикнул князь мальчишку, - Сбегай проверь: течёт куда надо?
- Слушаю, князь! - отрок славился быстрыми ногами, и почти мгновенно скрылся за кромкой гряды. Основная часть людей, впрочем, не торопилась покидать голову нового канала. В-основном потому, что никуда не шёл Вадак.
Вода резво бежала в пятисаженное новое русло, затем уходила вглубь горы, в подземный тоннель, уже сильно сузив поток. Зато там её глубина была больше.
Вадак крикнул, что можно сесть. Все так и сделали. Но - ненадолго. Прибежал Варлаам:
- Течёт, князь! Отлично течёт! Прямо по уступам: дошла до самого низа!
- Отлично! Молодец! - отозвался Борис, вопросительно глянув на кудесника.
- Отлично. - куда спокойней отозвался тот, - Ну вот и всё. Теперь - только ждать!.. Все могут отдыхать, и заниматься своими делами. А я… присмотрю за водой.
Трое князей дали команды. Люди, вроде как бы нехотя, поминутно оглядываясь, двинулись назад - к селениям и обычным повседневным хлопотам. Но Ратибор был уверен: такого чуда, как дыра в горе, возникшая как бы сама по себе, и могучий водоворот от крохотного камушка, они уж точно - никогда не забудут… И детям, и внукам передадут.
Сам он никуда не пошёл, так и стоя позади Вадака.
Тот, лишь окончательно убедившись, что все скрылись за кромкой гряды, подошёл к своей суме, и что-то там нашарил. Глянул, нахмурившись, на «напарника»:
- Надеюсь, напоминать не надо?..
- Не надо. Молчу, не мешаю, никому ничего не… - под движением бровей он умолк.
Вадак прошёл к устью. Встал над ним. Что-то распевно сказал на уже людском, старосытинском - Ратибор научился отличать эти языки! - наречии, и сыпанул на берег ещё какого-то порошка. Перешёл по двум переброшенным через поток брёвнам на другой берег. Снова попел и сыпанул.
Спустился к реке, и погладил воду. Впрочем, может, и не погладил… А сполоснул ладони. Снова перешёл к Ратибору. Тот молчал, даже не двинулся с места - и так отлично всё видел.
- Молодец. Терпишь. Для воина плохо… Но для будущего Вождя - хорошо.
Ладно, объясню. Это я укрепил берега Ланы - чтобы помочь ей не размыть русло. Иначе - перегородить потом не сможем. Вон: видишь камни? - Ратибор оглядел крупные валуны, лежащие по сторонам русла наготове, - Ими и перегородим… После всего. Так, на всякий случай. А иначе - затопит и всю долину! Наши друзья тогда будут жить на болоте.
А это им понравится вряд ли… Так что пусть русло - пока не расширяется. Понял?
Ратибор кивнул.
- Ну а теперь уже можем и мы сходить взглянуть - как там…
«Там» наполнялось довольно быстро.
Вода серым пока - видать, от земли - водопадом быстро спускалась по уступам вниз, к зеву пещеры. И уровень её уже был настолько велик, что она шумным потоком затекала внутрь.
Ратибор с кудесником неторопливо прошли вдоль русла нового потока, следуя всему его пути по тайге. Вода, резво обегая замшелые стволы и кусты ежевики, текла быстро - расчёт Вадака оказался верным.
Теперь тот с нескрываемым удовлетворением поглядел, как оказался затоплен первый уступ - правда, на это ушёл почти час. Кудесник молчал, Ратибор тоже помалкивал. Иногда на затопление Котла прибегали посмотреть разведчики из всех трёх посёлков - обычно молодые, совсем дети…
Вадаку и Ратибору они приветливо махали - те тоже вежливо кивали и махали.
- Ты, наверное, ломаешь голову, зачем мне нужны были звери… - наверняка Вадак даже не поворачивая головы, чувствовал, как напрягся от любопытства, подойдя ближе, юноша.
- Тоже объясню. Ты терпеливо ждал. И заслуживаешь правды… Так вот: ни один человек не может проложить канал так, чтобы уклон в нём был нужной величины, а дно - ровным, и без ям и бугров.А вот обычные мыши, да и барсуки - могут. У них это - в крови. Ощущение земли, воды, направления и уклона. - Вадак наконец повернулся лицом к Ратибору.
Того поразило одухотворённое выражение в глазах старца - словно тот говорил о всех этих мышах-бурундуках как о братьях - в том смысле, что и правда - братьях…
Правда, наученный, вслух высказать вопрос он не решился.
Чуть сощурившись, Вадак кивнул:
- Верно. В вековечном противостоянии с Силами Зла звери - те, которых мы привезли с собой - наши друзья и союзники. А вот волкольвы или чернушники - никогда ими не станут. Они - аборигены. То есть - исконные обитатели этого Мира. Мы же пока - гости. Да, так и знай - сорока, и даже пятидесяти поколений недостаточно, чтобы эта земля стала - нашей. Вошла в плоть и кровь. Стала родной…
Но - так будет. Пусть не мы - но дети и внуки… Врастут сюда. Плотью и кровью. Как эти сосны - корнями. Ты понял?
Ратибор никогда прежде не слыхал такой длинной речи от кудесника. Да ещё - о таком важном… Поэтому так и не раскрыв рта, просто кивнул.
- Молодец. - кивнул Вадак. - Вижу: понял! Так, глядишь, и толк из тебя выйдет…
К исходу седьмого дня затопления Котёл оказался полон лишь на две трети. Да оно и понятно: чем шире затапливаемый уступ, тем больше воды для него нужно. Так что к вечеру полнолуния вода стояла ещё на добрых сорок саженей ниже кромки огромной чаши.
Борис подошёл к кудеснику, уже второй час сидевшему на одном из помостов с дровами, вновь уже политыми смолой, и спросил:
- Вадак! Может быть, оставить хоть по одному человеку от посёлка - мало ли?..
- Хорошо. - внезапно уступил кудесник, - Но тогда скажите им, что как только я дам сигнал, пусть бегут от Котла - да так, словно за ними черти гонятся!
- Понял. Так всё и сделаем… - князь отошёл, и разослал людей сообщить соседям.
Через полчаса на берегу нового озера остались только Ратибор с Вадаком, да трое особенно крепких дружинников - таких приказал оставить кудесник. Воины сидели или стояли у костров, разложенных в десяти-пятнадцати шагах от края карьера. Вадак же с Ратибором - на помосте, у самой кромки. Ратибор, вначале легкомысленно болтавший ногами, вскоре проникся серьёзностью момента: мало ли… Проверил лук и колчан. Меч. Прихлопнул очередного комара.
- Знаешь что… Ложись-ка ты, да спи. Я разбужу, когда… Начнётся. - Вадак явно не шутил, как подумал было юноша, - А вот сторожевые - пусть их смотрят.
Поняв, что кудесник прав, и смысла глядеть на чёрную воду, отражавшую лишь одинокий круг луны, нет, Ратибор прилёг - тут же, под помостом.
То ли сказалась усталость, то ли - привычка к походным условиям, но заснул он почти мгновенно: он ведь знал, что его сон надёжно охраняют. Друг и соратники.
- Вставай! Да вставай же!.. Здоров же ты спать! - Ратибора трясли за оба плеча. Он рывком сел:
- Началось?!
- Да, сейчас начнётся! Нашего-то… Помощника - я уже отослал! - глаза Вадака были широко открыты, и словно горели, отражая огненные сполохи: он уже поджёг дрова на помосте, на котором они до этого сидели. Ещё два костра на противоположном берегу освещали чёрную воду, создавая странные оранжево-золотые, дрожащие от ряби воды, дорожки.
Ратибор встал. Подошёл к берегу.
По ощущениям время было самое подходящее - до рассвета часа два. Они и в прошлый раз встречали врагов в такое же. Однако никаких тревожных признаков Ратибор не увидел, сколько не напрягал зрения. Однако опыт научил его кое-чему: если кудесник говорит: «Началось!», значит - началось!.. Он снова проверил лук, колчан и меч.
Минут пять ничего не происходило.
Затем земля под ногами слегка вздрогнула.
А в центре озера…
Да - в центре озера возникла рябь куда сильней, чем случалась от ветра! Затем…
Затем внезапно - совсем внезапно! - вода по всему озеру как бы просела. И начала быстро убывать - по направлению к центру побежали настоящие волны!
А вот в центре образовалась и гигантская воронка! Водоворот! О-о! Как он завыл - протяжно и звонко: словно стая волков! В бешенной злобной круговерти, казалось, сейчас исчезнут и всосанные чудовищной силой берега, со всем вековечным лесом! Да и вообще - всё, что окружает ревущее чудовище на многие мили вокруг!..
Глубина воронки потрясала: казалось, загнутые и бешено вращающиеся стенки спускаются прямиком в Ад!..
И если бы Ратибор не знал, что до дна Котла всего-то триста саженей, он бы так и подумал! Гул теперь стоял оглушительный - несущаяся по кругу неудержимой лавиной вода в Котле, казалось, взбесилась, и действительно хочет что-то сварить!..
Вдруг дно воронки выровнялось, и уровень воды остановился - теперь она не утекала вниз, в неизведанные пучины Врат, а как бы замерла на полпути…
Поверхность озера снова выположилась и почти успокоилась - но теперь его уровень стоял на добрых сто саженей ниже! В наступившей тишине громовой голос Вадака прозвучал, словно тревожный набат:
- Бегите! Назад, назад! Быстро!
Сам он поспешил показать пример, ринувшись в чашу - но не в сторону посёлка, что показалось Ратибору странным, а на ближайший холм! Однако отставать от него Ратибор не собирался! Меньше, чем за полминуты они взбежали по пологим склонам, и припустили вниз.
Вернее, попытались припустить…
Могучая рука словно приподняла Ратибора, и швырнула прямо лицом в кусты - он еле успел защитить рукой глаза!
Кудеснику повезло меньше - он пролетел добрых десять шагов, прежде чем проехал животом по склону с корнями и камнями… Даже если они и кричали - услышать их не смог бы никто.
Там, за их спинами, стоял такой гул, рёв и грохот, какого ни до, ни после Ратибору услыхать не привелось!
Да и слава Господу!..
Чтобы не оглохнуть, ему пришлось открыть рот! А чтобы не сдуло жутким ураганом - вцепиться в чёртовы кусты, и наплевав на ободранные руки, держаться за толстые ветви у самого основания, и терпеть!
Кудесник, как стало видно Ратибору в странном багрово-фиолетовом зареве, ещё пытался что-то рассмотреть там, сзади, одной рукой вцепившись в ствол молодой сосны, другой же прикрывая глаза…
Затем на Ратибора свалилось всё Небо, и он потерял сознание.
- Поднимайся. Всё кончено. - Ратибор открыл глаза.
Странно - но небо всё ещё было там - наверху… И - всё ещё чёрное.
Повернув затёкшую шею, он увидал Вадака - тот сидел рядом, пряча фляжку в чехол на поясе. А, верно - вот он и ощутил вкус пряно-горького бодрящего зелья на губах и во рту…
А ещё… Ратибор понял, что на нём места сухого нет: вся одежда пропиталась водой - хоть выжимай.
Вокруг вся земля и трава были мокрёшеньки. И везде валялись камни - вроде бы обломки скалы.
Юноша попробовал было встать… Какое там! Все кости болели так, словно его долго били оглоблями - как на празднике воскрешения Ярилы-солнца…
Впрочем, через несколько минут он смог всё же прийти в себя и подняться на ноги.
- Вадак! Извини, что спрашиваю - а можно уже… Пойти посмотреть?!
- Можно. Идём.
Впрочем, идти далеко не пришлось: всё отлично видно было и с верхушки холма, на которую они поднялись.
Весь лес, что отстоял от кромки Котла меньше, чем на двести-триста шагов, оказался повален. Огромные сосны и вековечные ели лежали рядами, словно уложенные по линейке - верхушками от Котла. Чтобы пройти к краю самой ямы, пришлось карабкаться и перелезать, оскользаясь на замшелых стволах - вода была везде…
От озера почти ничего не осталось. Похоже, вся вода была выброшена из котлована ужасным взрывом.
Однако поток - он видел отсветы на дальнем краю - продолжал методично сочиться из проложенного ими канала, и в яме уже снова набралось: до третьего уступа.
Сама яма изменилась почти до неузнаваемости: теперь она была не круглой, а сильно вытянутой в длину - поболе, чем на версту… Ратибор без подсказки понял, что выломана и выброшена наружу часть скалы, что находилась прямо над Вратами. Причём выломана так, что и следа не осталось!..
Теперь озеро, похоже, достигнет в длину версты полторы…
- Пошли, попробуем найти наших горе-сторожей!.. - буркнул Вадак.
Странно - но оба сторожа от соседей остались живы. И даже почти не пострадали!
Один, правда, всё время тряс головой - похоже, оглох на одно ухо. Но после того, как кудесник намазал ему ухо какой-то мазью и завязал чистой тряпицей, ему явно полегчало.
Второй отделался ссадинами и ушибами: его, как и Ратибора, забросило в кусты.
Звать никого из посёлков не пришлось - все пришли, и даже прибежали сами, с первыми лучами солнца: приходить раньше без его сигнала Вадак запретил.
- Как там избы? - Вадак так приветствовал подошедшего Бориса.
Борис широко улыбался:
- Порядок! Разворотило только пару… Ну, и несколько крыш снесло. Но ты приказал сидеть в подвалах - все и сидели! И - все живы. Зато уж обломков!.. Ничего, до зимы уберём…
Люди молча стояли, пытаясь понять - что же за силы противостояли им, и что противопоставил им разум кудесника. Так, что Чёртово Логово вырвано с корнем. Да как вырвано!..
- Похоже, рыба здесь будет ловиться знатная. - усмехнулся Борис, - Вон, глубина какая! Как раз для сомов!
- Да, года через три-четыре, когда вырастут. - спокойно как всегда ответствовал кудесник. - Не забудь же, княже, перемычку загородить вовремя, да канал, что наметили вчера - прокопать. Иначе затопит все ваши поля!
- Понял. Уж за это можешь быть спокоен, почтенный Вадак! И поля, и новое озеро будут в полном порядке! Сделаем, как ты говорил, проточным…
Мы теперь с этих мест - ни ногой!
- Ну вот и славно. А мы теперь - отобедаем с вами… Да и в путь! Дела ждут… Верно, Ратибор?
Ратибор, всё ещё глядевший, как и сотни людей, стоявших на краю Котла, вниз, только кивнул.
Автор: Мансуров Андрей
Источник: https://litclubbs.ru/articles/48479-chyortov-kotyol.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: