Преподобный Иосиф Волоцкий родился в 14 ноября 1439 года в селе Язвище-Покровское, недалеко от города Волоколамска, в семье благочестивых родителей Иоанна (в монашестве Иоанникия) и Марины (в схиме Марии). Крестили прп Иосифа с именем Иван.
Род Саниных, такова фамилия прп. Иосифа, был из дворян-вотчинников Волоцкого у. Видимо, в 1408 г. его прадед Александр Саня выехал на Русь из Литвы в свите кн. Свидригайло и был пожалован вотчиной.
Семья Ивана была необычная. Его дед Григорий и его бабка. Закончили свою жизнь монахами. Среди ближайшей родни Иосифа насчитывается 14 мужских имен монашествующих (и лишь одно мирское) и 4 женских – все также монашеские. Ростовский архиепископ Вассиан – родной брат Иосифа. Другой его брат стал епископом Тверским Акакием, а два племянника – Досифей и Вассиан (Топорковы) – иконописцами, и совместно со знаменитым Дионисием, учеником прп. Андрея Рублева, расписали церковь Валаамского монастыря. Благодать Божия преизобильно излилась на род Саниных, явивший столько подвижников и просиявший столь блестящими дарованиями.
По традиции, в 7 лет Ивана отправили на учёбу в Волоколамский обитель к старцу Арсению. Он с детства проявлял интерес и способности книжным наукам и послушанию к 9 годам, он научился хорошо читать, знал церковный устав и стал чтецом.
В юности Иван принял решение избрать монашеский путь, и в 20 лет он поступил в Тверскую Савину обитель. Это Николаевский Малицкий мужской монастырь в 20 км от Твери, он основан трудами великих подвижников 14 века Варсонофия и Саввы Тверских. Уже в юности будущий преподобный Иосиф искал строгой аскетической жизни. Видимо, его устремления не совпали с дисциплиной Саввина монастыря, и он перебрался в Боровскую обитель. Здесь он стал учеником преподобного Пафнутия Боровского. Его подстригли в монашество и дали имя Иосиф в честь Иосифа прекрасного. Он смирено исполнял все монастырские послушания в поварне, хлебопекарне, больнице, затем был поставлен певцом в церкви. Он пользовался особым доверием игумена («особь бо вся сказоваше ему, яко възлюбленну сыну»). Вскоре к многочисленным послушаниям прибавилось ещё одно. Его отец заболел и оказался прикованным к постели. По благословению преподобного Пафнутия Боровского. Иосиф взял своего отца, свою келью и 15 лет ухаживал за ним. Мать тоже избрала монашеский путь и стала монахиней Власиевского монастыря в Волоколамске.
В 1477 году отошёл к Господу преподобный Пафнутий Боровский. По его завещанию Иосиф становится игуменом монастыря. А в 1479 году возникает непонимание между братьями монастыря и Иосифом дело в том, что Иосиф стал вводить в обитель очень строгий общежительный, что вызвало недовольство братьев. Иосиф был вынужден покинуть обитель. монастырь наставляет тайна и с ним уходит 7 старцев, которые поддерживали его, среди них был старец Герасим Чёрный. Началось недолгое испытание в поисках монастыря. При этом Иосиф выдавал себя за послушника старца Герасима. В поиске завели его в Кирилло-Белозерский монастырь, где он познакомился с Нилом Сорским. Позже он имел жаркую полемику, вошедшую в историю как спор стяжателей и не стяжателей.
Интересно, что потеряв игумена, братья Боровской обители обратились к князю Иоанну III с просьбой избрать для них нового. Князь ответил отказом, он сказал, что у них есть уже игумен – Иосиф. На короткое время Иосиф вернулся в обитель, но в мае 1479 года вновь оттуда ушёл. В июне этого же года в сопровождении нескольких старцев он прибыл в свой родной удел, в родовые владения. Иосиф решил основать там обитель. Волоцкий князь Борис поддержал его и оказал помощь строящийся обители.
Наконец-то Иосиф смог реализовать свои желания, свои идеи. В обитель действовал строгий устав, правила внутренней жизни были настолько суровы, что не каждый мог остаться здесь. В монастыре помимо богослужений занимались перепиской богослужебных книг святоотеческих произведений. Игумен не чурался любой работой, даже самый тяжёлой.
В конце жизни преподобный Иосиф сильно заболел, он мучился страшными головными болями, плохо видел. Руководство обителью в этот период, он передал Даниилу, будущему митрополиту Московскому.
Перед своей блаженной кончиной настолько ослаб, что братья приносили его на носилках в храм для молитвы и ставили его в укромное место, ну для того, чтобы он не смущал богомольцев.
В 1515 г. волости вокруг Волоколамского монастыря поразил страшный голод. Жители сел и деревень толпами шли к монастырю, который всегда кормил множество нищих и странников, приходил на помощь в хозяйственных нуждах. У ворот обители «мужие и жены от глада вопияху… бяше бо их седмь сот, опричь малых детей». Иосиф повелел келарю кормить всех. Изо дня в день, несколько месяцев. Не зря Иосиф был «стяжателем», т.е. радел о сильном, богатом монастыре. Монастырь обладал большими, но ограниченными запасами хлеба. Игумен приказал брать взаймы деньги и покупать хлеб для голодающих. Монастырская братия роптала: «Нас переморит, а их не перекормит». Иосиф, изнуренный болезнями, сам почти вовсе отказался от еды, отдавая свой хлеб тем, кто «от глада вопияху».
9 сентября 1515 года преподобный Иосиф почил о Господе!
Преподобный Иосиф был богослов, просветитель, борец с ересями, церковно-общественный деятель.
Он оставил после себя много трудов, к сожалению, некоторые из них не дошли до нашего времени. Начинал писать, он ещё в будучи в Пафнутиево-Боровском монастыре.
Его перу принадлежат такие произведения, как послание иконописцу, Три слова о почитании икон, Послания Иосифа Волоцкого и его знаменитый Просветитель.
Наиболее известные его деяния – это борьба с ересью жидовствующих и спор с нестяжателями.
Ересь жидовствующих появилась в России из Литвы, В 1470 году киевский еврей Схария, который был известным астрологом и «чернокнижником»принёс её в Новгород. Схария прельстил новгородцев священников Дениса и Алексея (последний служил в церкви на Михайловской ул.). Вскоре, по сообщению прп. Иосифа, из Литвы явились «инии жидове. Алексей и Денис часто бывали у иудеев и старались укрепиться в «жидовстве», хотели принять обрезание, но наставники уговорили их не делать этого в целях конспирации. Алексей тайно принял имя Авраам, его жена получила имя Сарра. Алексей вовлек в ересь своего зятя Ивашку Максимова и его отца попа Максима и мн. др. людей из духовенства и мирян. Ересь распространялась с огромной скоростью. Еретики старались соблазнить власть имущих, что им удавалось. Борьбы с ересью осложнялась тем, что обличённые еретики сразу отказывались от своих взглядов и объявляли себя верными чадами Церкви. Распространению ереси способствовала практика поставления еретиками священников, которые легко прощали грехи своим духовным детям и этим склоняли их к ереси. Вскоре ересь перекинулась в Москву. Здесь она пробралась в великокняжеский двор. В московский кружок входила невестка вел. князя Елена Стефановна, мать Димитрия Иоанновича, провозглашенного в 1498 г. соправителем Иоанна III, в нем состояли дьяки (это министры): Федор и Иван Волк Курицыны, Истома и Сверчок, представитель детей боярских Митя Кленов, купцы Кленов и Зубов, венгр-мирянин Мартынко. Есть веские основания считать, что московский кружок Ж. включал людей с разными религиозными воззрениями, объединенных в первую очередь близостью ко двору великого князя и своего рода религиозным «свободомыслием». к ереси были привлечены архимандрита Симонова Нового московского в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря Зосима, который после смерти митрополита Геронтия стал митрополитом Московским.
Это очень интересная особенность ереси. Ересиархи не стремились обратить большие народные массы. Они целенаправленно «работали» только с «сильными мира сего». Их учение стало настоящей угрозой существованию русского государства. Это очень напоминает недавнее международное движение Сайентология, которое тоже обращалась к элитарным слоям общества.
Ересь была разгромлена только на Соборе 1503 года. Собор постановил предать казни главных еретиков через сожжение. Жгли в специально построенных деревянных срубах, вероятно не желая демонстрировать собравшимся ужасы предсмертной агонии.
Эта жестокость вызвала в обществе неоднозначные взгляды. Многие смущались несоответствием жестоких казней духу Евангелия. Преподобный Иосиф написал труд «Слово об осуждении еретиков». Преподобный разделил еретиков на просто инакомыслящих и тех, кто проповедует свою ересь, вовлекая в неё новых адептов: «Егда невернии и еретици никого же от православных прельщают, тогда недостоит им зло творити или ненавидети их; егда же узрим неверныя же и еретики, хотящих прелстити православныя, тогда подобает не точию ненавидети их, или осужати, но и проклинати и язвити».
Важную роль преподобный Иосиф сыграл в т.р. «споре о монастырских имениях» или как его ещё называют спор «стяжателей» и «нестяжателей».
Конечно, речь идёт не о превращении Церкви в «бизнес проект», как многие говорят сейчас. Речь идёт о роли Церкви в укреплении Государства и социальном служении. Это тоже связано с ересью жидовствующих, потому, что они призывали уничтожить монастырские вотчины. Посыл был как бы правильным. Зачем монахам собственность. Молись, трудись для своего пропитания и не занимайся хозяйственными делами. Это привело бы к прекращению просветительской, благотворительной деятельности и, в конечном результате, к угасанию монашества. Для русского человека монашество было идеалом, с которым он сопоставлял свою жизнь.
Важный исторический факт. Вернадского он говорит, что в последней трети XVIIIвека было уничтожено четыре пятых монастырей. Было 732 мужских монастыря, осталось 161. Было 222 женских монастыря, осталось 39. Это был сокрушительный удар по всей исторической системе религиозно-нравственного воспитания русского народа. Естественно, для дворянского и купеческого общества на место Церкви пришли масонские ложи.
Преподобный монашескую жизнь он рассматривал лишь как одно из послушаний в общем всенародном религиозном служении. Это не протестантский подход к Церкви, как социальному институту.
Против такого «стяжания» выступает другой великий подвижник прп. Нил Сорский. Проведя много лет на Афоне, он проникся духовностью и традициями Святой горы и стал воплощать их на Руси. Он уходит из большого Кирилло-Белозерского монастыря и основывает тихую обитель на реке Соре, в Вологодской области.
Здесь историки разнятся в мнениях. Некоторые говорят, что Нил не высказывался резко против, а лишь поддержал на Соборе 1503 года великого князя Ивана III.
Преподобный Нил различает условия общежительного монастыря и скита. Если в общежитии допустимо (и необходимо) заниматься тяжёлым, в том числе и земледельческим трудом, то в скиту нужно ограничиться минимально необходимым, делать то, «что возможно под кровом». «Если в общежитиях при необходимости под открытым небом труды — гнать, например, упряжку волов пахать и иные из своих тяжёлых работ — похвальны, как говорит божественное Писание, то для живущих особо (то есть в скитах) это заслуживает укора».
Скорее всего, эти разногласия надуманны позже.
Церковь всегда придерживалась принципа Марфы и Марии. Когда надо – работай, когда надо – молись. Нельзя всех грести под одну гребёнку. Есть люди действия, есть созерцания. Во всём нужно духовное рассуждение.