Жил да был один драматург, и предсказали ему, что его кондратий хватит из-за какого-то Кондратия, так и вышло - напала на драматурга кондрашка от упавшего на него кондора.
Что тут скажешь, все вполне драматургичненько.
Так вот, как то жил да был древнегреческий отец драмы Эсхил. И было ему предсказано, что погибнет он от падения на него дома. Умер же Эсхил от случайно сброшенной орлом ему на голову черепахи.
Что тут скажешь, все вполне задокументировано и историчненько...
Вот две абсолютно разные, казалось бы, истории. Но нет, история это одна и та же...
Череп и черепаха - они как Макар и телята, как Мазай и зайцы, крепко-накрепко семантически связаны. Причем не только в русском языке, но и в латинском тоже - тэста (голова) и тэстудо (черепаха).
Для головы в латинском есть и другое знакомое нам слово - капут. Гитлер капут, хенде хох - нам не забыть такое.
Так вот, "капут" переводится не только как конец, карачун, смерть, но и как разбить, сломать. Капут это черепушка, в общем, обломок, если по-русски. Такое же смысловое значение мы видим в слове "уголовный", где голова - это смерть. В общем, Эсхил капут, разбит на голову.
Дом же, упавший на Эсхила, это домик черепашки, ее панцирь. У Эсхила, кроме того, видимо, не все дома уже были, с непокрытой то головой на солнцепёке под орлами сидеть. Кстати, у русских вообще домина (домовина) это гроб. Падение гроба на голову Эсхила - само по себе прекрасный образ для пророчества смерти.
Вот и получается, что слова голова - черепаха - смерть это слова из одной грустной песни, подобранные по законам поэтического жалостливого жанра. Так что драмы про Кондратия и про Эсхила - это два куплета одной песни.
Историкам же про такое невдомёк, они любое написанное на древнегреческом слово за истину принимают. Они в поэтичное не умеют.
Но вот поэтам в такие жалобные книги, наподобие "Муму" или "Смерть Эсхила", верить было бы, право слово, смешно. Просто непрофессионально до инфантилизма.
Штошь, спор между физиками и лириками вечен, как говорится, пренебречь, вальсируем...