Ура - а - а! У нас новенькая сотрудница в отделе появилась... Радости-то, радости! Карау - у - ул! Сколько у ней увлечений и подруг!
Зоинька (так новенькую величают), в свои девятнадцать лет уже дважды побывала замужем. От пережитого она подолгу и с удовольствием курит и названивает по телефону задушевной подружке-Феньке, или Фенька звонит ей. Кончается разговор всегда одним и тем же - Зоинька заедет за Фенькой или Фенька навестит Зоиньку.
В свободное от этого важного дела Зоинька наводит красоту: красится, выщипывает брови, занимается ногтями; не без интереса смотрит в окно или привычно глотает какие-то пилюли, а иногда открывает книгу и пробует читать. Уморясь, уже на 1-й странице, тщательно готовится к чаепитию и никогда не выключает приемник. Она вечно не высыпается. Ей лень сходить в столовую. Одним словом, Зоинька полностью разочарована в жизни. Но и это полбеды.
- Можно закурить, Трофим Маркелович? - слышу нежный голос. Это ко мне. Я краснею от внимания и ... разрешаю. На мое несчастье - я не курю.
... Скоро Зоинька скрывается в сиреневой дымке... Говорят, что это очень хорошие сигареты... На Зоиньке очень много драгоценного металла и редких минералов. А как ей идет курить: тогда она становится похожей на киногероиню... Но вот Зоинька начинает двоиться, троиться, затем спиралью вытягивается вверх и превращается в сияющую башню, вдруг расплываясь, преобразуется в подобие ювелирной витрины... Когда Зоинек, башен и витрин становится несколько, я понимаю, что отравлен, качаясь, выхожу в коридор... Семь шагов вперед - семь назад. Здесь у кабинета шефа - безопасная зона, здесь не курят. На улицу тоже не выскочить без потерь - на лестничной площадке у таблички «Не курить» во всю дымарит готовый рассыпаться в прах от прикосновения ласковый старичок с пергаментным лицом; рядом - жадно поедает дым молчаливый молодец с огненной бородкой и баками. Это завсегдатаи. Распахиваются двери и бегут, бегут курильщики из других отделов, на ходу, словно собираясь драться, выхватывают из карманов кулаки с зажатыми в них папиросами и спичками.
Я опять ныряю в кабинет и некстати... Зоинька как обычно разговаривает по телефону, на этот раз с нервным молодым человеком. Суть беседы: что будут делать вечером? Мне становится неловко, и я опять выхожу в коридор: гуляю, а дело ждет. Вчера взял бумаги домой поработать, не сделал и забыл их ... Сегодня, слоняясь по коридору, подсчитал, что ласковый старичок и молодец с огненной растительностью тратят на курево в два раза больше времени, чем на работу.
Мне неудобно и даже опасно для здоровья находиться в помещении, когда к Зоиньке приходят ее подружки - пощебетать о милых пустячках, без которых, оказывается, нельзя прилично существовать.
- Мы отравимся, Тимофей Маркелович, - предупреждают девочки.
- Н - не надо ... вредно ... легкие, поджелудочная, - неуверенно отбиваюсь я. Поздно! Как три пистолетных дула, целятся в меня еще три сигареты... Я успеваю выскочить в коридор ... размышляю ... Подружек Зоиньки почему-то никто никогда не спрашивает и не ищет, а они ведь на работе и часто в разговорах упоминают прекрасные слова - «аванс», «получка», «премия», «тринадцатая». Бывают дни, когда подружки не уходят совсем: варят супы, обедают, учатся вязать, примеряют «фирму» и ширпотреб и даже успевают при надобности вздремнуть.
Работать мне совершенно некогда: я все время болтаюсь по коридору и вызываю нездоровый интерес у сотрудников из других отделов. В коридоре от безделья наизусть выучил «Памятку», ведающую о том, как надо продуктивно работать, как беречь свое и чужое время, не повышать голоса и т. д. Все правильно. Раздражает меня только один пункт - «Будь особенно корректен с женщинами»... Но почему никто не написал, чтобы женщины были корректны с нами, мужчинами?
Но работать надо, что-то в последнее время подозрительно молчалив и вежлив со мной шеф и давно не рассказывает набившего оскомину анекдота.
И я решаюсь: вытаскиваю стол в коридор, поближе к кабинету шефа, и сажусь работать. И ко мне скоро привыкают, полагая, что у нас ремонт.
А вчера произошло маленькое радостное событие. В другом конце коридора появился еще один стол, а за ним - гражданин.
«Выжили некурящего, квелого, - торжествую я, - теперь я не один, теперь жить можно».
Автор: Юрий Юрков
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
- ВИДЕНИЕ
Телеграмм-канал: Юмор от Бакулки